Пэлем Вудхауз - Том 12. Лорд Дройтвич и другие

— Господи!

Фредди побежал за дядей Крисом, слабо протестуя, но тот будто и не слышал. Он следил, как дядя Крис исчезает в ложе, а повернувшись, обнаружил рядом Джилл.

— Куда это он пошел? — спросила она. — Я хочу поговорить с ним.

— Он в ложе, с миссис Пигрим.

— Вот как?

— Делает ей предложение, — мрачно добавил Фредди.

Джилл удивилась.

— Предложение? Почему?

Отведя ее в сторонку, Фредди стал объяснять.

В полумраке ложи дядя Крис, со стеклянным взором и смятенной душой, гадая, как бы половчее приступить к делу. В дни пылкой юности он был настоящим мастером говорить всякие слова и урывать между танцами поцелуи. Ему припомнилось, как в Бангалоре… но это к данному случаю не относится. Сейчас суть в том, как начать разговор. А то, что четверть века назад он обнимал под сенью гималайских кедров девушку, чье имя уже позабылось, хотя он помнил, что платье на ней было такое розовенькое, несущественно и к делу не относится. Может, обнять и миссис Пигрим? Нет, решил дядя Крис, пока что — нет. И удовольствовался тем, что, устремив на нее пристальный взгляд, осведомился, не устала ли она.

— Немножко, — пропыхтела миссис Пигрим, которая танцевала часто и рьяно, но стройности не обретала, поскольку украдкой лакомилась сладостями. — Я чуточку запыхалась.

Дядя Крис и сам это видел, что не помогало ему приступить к делу. Самая очаровательная женщина несколько утрачивает свою прелесть, если пыхтит и отдувается. Про себя он решил, что больше всего хозяйка ложи напоминает морскую львицу, третью слева. Львов этих он видел в варьете, куда изредка захаживал.

— Нельзя так себя утомлять, — с вымученной ласковостью заметил он.

— Я просто обожаю танцы! — воскликнула миссис Пигрим и, несколько обретя дыхание, взглянула на собеседника с тенью игривого лукавства. — Вы всегда так внимательны, майор Сэлби?

— Я? М-м-м… я? — промычал дядя Крис.

— А кто же еще?

Дядя Крис быстро сглотнул.

— Я вот думаю, не думали ли вы, — начал он и запнулся, получалось не так уж гладко, — Вам никогда не приходило в голову, что этому есть причина?.. — Он опять остановился. Что-то такое он читал в журнальной рекламе. — Скажите, миссис Пигрим, а не приходило вам в голову, — снова завел дядя Крис, — что внимателен я потому… оттого… неужели вы не заподозрили, что вы… то есть я… — Нет, надо все-таки взять себя в руки! Изъясняющийся обычно гладко и бойко, сегодня он просто блеял. Тут он поймал взгляд хозяйки, и нежный блеск его загнал дядю Криса в молчание, словно в окоп.

— Вы говорили?.. — поощряюще промурлыкала миссис Пигрим, тронув собеседника за руку.

Дядя Крис закрыл глаза. Пальцы его вцепились в бархат занавески. Он испытывал те же чувства, что в Индии, необстрелянным лейтенантиком, когда этикет службы обязывал его подняться и прохаживаться перед своими солдатами под беспорядочным градом пуль. Ему и сейчас слышался их посвист… и он почти мечтал, чтобы они и вправду засвистели. Пуля-другая сейчас пришлась бы очень кстати.

— Ну, ну? — подтолкнула его миссис Пигрим.

— Вы никогда не чувствовали, — мямлил дядя Крис, — что я, можно сказать, чувствую… то есть, испытываю чувство…

В дверь ложи постучали. Дядя Крис сильно вздрогнул. Вошла Джилл.

— О, прошу прощения! — сказала она. — Я хотела поговорить…

— Со мной? — вскочил дядя Крис— Сейчас, дорогая! Сию минуту! Извините, я на секундочку…

Миссис Пигрим холодно кивнула. Помеха раздосадовала ее. Кто такая Джилл, она понятия не имела, и ей не понравилось, что та вторглась в такую минуту. Зато дядя Крис вышмыгнул в коридор с резвостью молодого барашка.

— Не опоздала? — шепнула Джилл.

— То есть как?

— Ты знаешь, о чем я. Дядя Крис, послушай! Тебе не надо, если ты сам не хочешь, жениться на этой кошмарной женщине!

— Жребий брошен, — упрямо помотал головой дядя Крис.

— Ничуть не бывало! — возразила Джилл. — Если только ты сам… — Она в ужасе остановилась. — Неужели ты уже сделал предложение?

— В общем-то нет. Конкретно — нет. Но…

— Ну и прекрасно. Я знаю, почему ты идешь на это. Ты очень добрый, но совсем не надо…

— Джилл, ты не понимаешь…

— Понимаю.

— У меня есть причина…

— Знаю я твою причину, Фредди мне все рассказал. Не волнуйся за меня, дорогой. Со мной все в порядке. Я выхожу замуж.

Блаженное облегчение осветило лицо дяди Криса.

— Значит, Андерхилл…

— Я выхожу не за Андерхилла. Мой жених… Не думаю, что ты его знаешь. Но я люблю его, полюбишь и ты. — Она притянула к себе дядю и поцеловала. — Ну, теперь возвращайся.

Дядю Криса настолько переполняли чувства, что он не мог вымолвить ни словечка.

— Джилл… — дрожащим голосом наконец выговорил он. — Это… это же замечательно! Мне гораздо легче!

— Я так и знала.

— Если ты выходишь замуж за богатого человека…

— Не то чтобы такого уж богатого… С лица дяди Криса сбежала радость.

— Но если он не богат, если не может дать тебе все, что я…

— Ой, не говори глупостей! У него столько денег, сколько нужно человеку. Да и что такое деньги?

— Что такое деньги? — Дядя Крис уставился на нее. — Деньги, дорогое мое дитя, это… это… в общем, не следует так пренебрежительно говорить о них. Но если ты правда считаешь, что тебе хватит…

— Конечно! Ну, а теперь возвращайся. Миссис Пигрим, наверное, уже беспокоится, что с тобой стряслось.

— А нужно? — с сомнением спросил дядя Крис.

— Конечно. Где твоя учтивость?

— Ладно, хотя нелегко свернуть на общие темы. Ладно, была не была!

А в ложе миссис Пигрим обмахивалась веером с демонстративным нетерпением.

— Что ей нужно, этой девице? — спросила она.

Дядя Крис сел. Слабость миновала, он снова стал самим собой.

— Да так, ничего. Мелкие сложности. Я уладил их несколькими словами.

Миссис Пигрим хотела бы продолжить расспросы, но ее Удержало соображение, что, пожалуй, мудрее не отклоняться от главного пункта.

— Вы собирались мне что-то сказать, — наклонилась она к нему, — когда эта девица перебила нас.

Изящным жестом дядя Крис поддернул манжеты.

— Вот как? Вот как? А, конечно! Я хотел сказать, вам не следует так утомляться. Это очень вредно. Подумайте о своем организме.

Миссис Пигрим обескураженно молчала. Атмосфера переменилась, и ей это не нравилось. Она энергично кинулась восстанавливать прежний тон.

— Вы такой внимательный, — вздохнула она, решив, что лучше всего опять начать сначала. Эта фраза уже принесла замечательные результаты, отчего же не попробовать снова?

— Ну да! — весело согласился дядя Крис— Видите ли, я все это уже встречал. Я знаю, что такое современная суета и напряженность жизни для женщины в вашем положении. Вечеринки каждый вечер… танцы… тысяча и одна забота… словом, рано или поздно это непременно скажется, если только, — торжественно произнес дядя Крис, — не принять меры. Необходимо начать вовремя. У меня есть приятельница… — Он слегка опечалился, — вернее, была добрая приятельница в Лондоне, леди Алиса, но имя ее вам ничего не скажет, а суть в том, что она вела точно такой же образ жизни. И наступил неизбежный конец. Пошла среди зимы на вечер и подхватила пневмонию, а жизненных сил, чтобы бороться с болезнью, у нее уже не было. — Дядя Крис вздохнул. — Сгорела в три дня. Но теперь, в наше время, — снова воспрянул он, — я знаю то, чего не знал прежде. Услышь я про «Нервино» тогда… — Он покачал головой, — оно могло бы спасти бедняжку. Что там, оно бы ее спасло! Уверяю вас, миссис Пигрим, нет ничего, чего не излечит «Нервино». Этот препарат дает жизненную энергию. Сам я не медик, но знаю, что оно воздействует на красные кровяные шарики…

Лицо у миссис Пигрим окаменело. Она молчала только потому, что он не давал ей возможности и слова вставить, но наконец жестким тоном перебила его:

— Майор Сэлби!

— Да, миссис Пигрим?

— Меня не интересуют патентованные лекарства!

— Ну, вряд ли можно назвать так «Нервино», — укорил ее дядя Крис — Это очень эффективное средство. Его можно купить в любой аптеке. Оно выпускается в двух дозировках. За доллар 50 центов — небольшая доза, а за…

— Майор Сэлби, — величественно поднялась миссис Пигрим, — я устала…

— То-то и оно! Как я уже сказал, «Нервино»…

— Пожалуйста, — холодно перебила миссис Пигрим, — ступайте к служебной двери и найдите мой лимузин. Он должен ждать меня на улице.

— Конечно! Сейчас! Сию минуту!

И дядя Крис побежал через сцену беспечной, легкой походкой. Глаза у него сияли. Те, мимо кого он проходил, решили, что у элегантного джентльмена что-то болит, им почудилось, будто он постанывает. На самом деле он не постанывал, а мурлыкал веселый припев легкомысленной песенки.