Исаак Башевис-Зингер - Враги. История любви Роман

Герман хотел сказать, что это Божий промысел, но не решился произнести имя Бога своими нечистыми губами. Он, Герман, преступал Божьи заветы: предавал живых, мертвых, даже еще не родившихся. Но высшая сила послала ему то, в чем он нуждался, — женщину, которую он любит, укромное место, сеновал, изоляцию от общества, необходимую всем, кто не способен жить внутри него.

Нэнси Избель открыла переднюю дверь машины:

— Можно сесть втроем…

— Маша, садись посредине, — сказал Герман.

Маша подняла голову:

— Герман, отдай мне сумку!

— Ты не едешь?

Маша протянула руку. Некоторое время обе руки, Германа и Маши, держали кожаную сумку и тянули ее в разные стороны. Потом Герман разжал пальцы, и Маша пробормотала:

— Спасибо.

Эпилог

В канун Пятидесятницы Ядвига родила девочку. Раввин заранее решил, что, если будет мальчик, его назовут в честь Машиного отца Меером, а если девочка, то ее назовут Машей. Раввин позаботился обо всем: о местах на кладбище для Шифры-Пуи и Маши, о родильной палате для Ядвиги. Он давно уже купил ребенку колыбельку, подушечки, одежду, даже погремушки. Реб Авром-Нисон и Шева-Хадаса решили остаться в Израиле. Тамара поселилась в дядиной квартире и унаследовала книжный магазин на Канал-стрит.

Поскольку Ядвига не могла оставаться с ребенком одна, Тамара уговорила ее переехать к ней. Ребенок Германа был для Тамары не чужим. Если бы Довидл и Йохведл были живы, девочка была бы им сводной сестрой. Ядвига была единственной во всем Нью-Йорке, кто давно знал Тамару и помнил ее детей. И потом, поскольку Тамаре надо быть в магазине целый день, нужен кто-то, кто занимался бы хозяйством и готовил еду.

Исчезновение Германа и отравление Маши снотворным осталось загадкой.

В предсмертной записке Маша написала обычные слова: в ее смерти никто не виновен. И пожелание, чтобы ее похоронили рядом с матерью. Обеих, мать и дочь, чуть было не похоронили в общей могиле, на кладбище для неопознанных и бедных. Раввин был тогда в Калифорнии. Целых три дня никто не знал о происшедшем. Как ни странно, на вторую ночь Маша явилась во сне актеру Яше Котику и рассказала, что умерла. Наутро Яша позвонил Леону Торчинеру…

Раввин стал часто бывать у Тамары. Он приезжал к ней домой навещать маленькую Машу, иногда он ставил машину у Тамариного магазина и заходил порыться в книгах. Раввин приводил к ней покупателей и дарителей книг. Тамара не знала раввина раньше и не могла заметить тех изменений, которые с ним произошли, но Леон Торчинер заверил Тамару, что раввин постарел на десять лет. Яша Котик, который оказался любителем Цейне-Рейне[193] и народных книжек, сказал Тамаре в своей шутливой манере, что от большого горя раввин перестал красить волосы. Раввин заранее заказал для матери и для дочери дорогое надгробие в мастерской на Канал-стрит, в одном квартале от Тамариного книжного магазина.

Однажды вечером, через несколько дней после Девятого ава, когда Тамара сидела за прилавком и читала газету, в магазин вошла молодая коротко стриженная женщина, в костюме мужского покроя и туфлях на низком каблуке. У нее на плече висела огромная сумка, в руках был портфель. Она немного порылась в книгах, потом сказала:

— Вас зовут Тамара?

Тамара встрепенулась:

— Да, кто вы?

— Кто родился, девочка или мальчик?

Тамара с удивлением смотрела на нее:

— Вы были знакомы с Германом?

— Да.

— Когда? Как?

— Я купила у него здесь несколько книг.

— Вы знаете иврит?

— Немного.

— Может быть, вы знаете, куда он пропал?

— Герман провел у моей тети в Вермонте полторы недели, а потом исчез.

— Что он делал у вашей тети?

— Моя тетя была больна, при смерти, но живет до сих пор. Он хотел остаться у нее. Тетя дала бы ему работу, но в один прекрасный вечер он уехал. Больше мы о нем не слышали.

— Может быть, у вас есть предположения, куда он мог уехать?

— Никаких предположений.

— У его жены родилась девочка, они обе живут у меня.

— А что случилось с другой?

— С какой другой?

— Из Бронкса.

Тамара побледнела:

— Он рассказал вам обо всех секретах.

— Да, рассказал.

— Та из Бронкса покончила с собой.

— Как? Когда?

Тамаре пришло в голову, что надо было бы сообщить в полицию об этой женщине. Но как вызвать полицию в ее присутствии? И чем поможет полиция?

Обе женщины немного поговорили. Посетительница сказала:

— Лучше места, чем на ферме у моей тети, такому человеку не найти во всей Америке. У него там было все: здоровая еда, библиотека со старыми книгами, даже его любимый сеновал. Моя тетя очень к нему привязалась. Он не раз повторял, как он счастлив. И вдруг уехал. Почему? И куда? Разве что в замогильный покой.

Глоссарий

Агода (Пасхальная) — сборник, который читают во время Пейсаха за праздничным столом. Агаду часто издавали с иллюстрациями.

Агада — повествовательная, негалахическая часть Талмуда.

Арбоканфес («четырехугольник», др.-евр.) — ритуальный элемент мужского костюма, четырехугольный кусок материи, к углам которого прикреплены цицес. Арбоканфес носят не снимая. Заповедь состоит именно в постоянном ношении цицес, а арбоканфес нужен для того, чтобы было к чему их прикрепить.

Галаха — религиозный закон.

Гемара — комментарий (III–V вв. н. э.) на Мишну, устное учение, кодифицированное в конце II в. н. э. Гемара вместе с Мишной составляют Талмуд.

Гой — нееврей, иноверец.

Девятое ава (Тишебов) — день разрушения первого и второго Иерусалимского Храмов. Отмечается обрядами траура: суточным постом, отказом от кожаной обуви, в некоторых общинах посещением кладбища.

Дни трепета (Йомим-нороим) — десять дней между Новолетием и Судным днем, время покаяния.

Ешиботник — учащийся ешивы. Слово «ешиботник» происходит от русского названия ешивы — «ешибот».

Ешива — высшая талмудическая школа.

Зогар (букв. «сияние», ивр.) — основной памятник еврейского мистицизма, содержащий своего рода энциклопедию каббалы в форме комментария на Пятикнижие. Традиция приписывает авторство книги Зогар рабби Шимону бен Иохаю (II в.). В настоящее время автором Зогара считается испанский каббалист Моше де-Леон (XIII в.).

Каббала — мистическая традиция в иудаизме.

Кадиш — славословие Всевышнего на арамейском языке, произносимое несколько раз во время публичной молитвы. После смерти родителей сын в течение одиннадцати месяцев и одного дня произносит кадиш, участвуя в публичном богослужении, а затем делает это каждый раз в йорцайт (годовщину смерти). В силу этого сына часто иносказательно называют «кадиш».

Кошерный — разрешенный галахой для использования в пищу.

Кущи (Сукес) — осенний праздник в память о пребывании евреев во время Исхода в пустыне. Длится восемь дней. В течение этого праздника полагается жить или хотя бы устраивать трапезы в специальной куще, сукке.

Мезуза («дверной косяк», др.-евр.) — прямоугольный кусочек пергамента, на котором помещены стихи из Дварим (Втор.), 6:4–9, 11:13–21. Этот пергамент сворачивается в свиток и помещается в специальную коробочку, которая прикрепляется к косяку каждого дверного проема в доме.

Мидраш — жанр еврейской позднеантичной и раннесредневековой литературы, основанный на внеконтекстном толковании библейских стихов.

Мишна — см. Талмуд.

Недельный раздел — часть текста Пятикнижия, публично прочитываемая в синагоге по свитку Торы. Пятикнижие разбито на недельные разделы таким образом, чтобы за год прочитать его целиком. Название недельного раздела образовано из одного из первых в нем слов и служит также названием недели, на которую приходится чтение этого раздела.

Новолетие (Рош а-Шоне) — начало года по еврейскому календарю, религиозный праздник, выпадает на начало осени.

Пасха (Пейсах) — праздник, посвященный исходу из Египта. Важнейшим ритуалом этого праздника является сейдер (ритуальная трапеза), во время которого читают Пасхальную Агоду — специальный сборник, состоящий из рассказов об Исходе, комментариев и молитв. В течение Пейсаха, который длится восемь дней, запрещено есть и даже держать в доме квасное, то есть хлеб, крупы и другие продукты из зерна. Вместо хлеба едят пресные лепешки, мацу.

Пятидесятница (Швуес) — праздник, посвященный дарованию Торы на горе Синай. Приходится на начало лета.

Рабби — 1) законоучитель эпохи Талмуда; 2) от англ. Rabbi — реформистский раввин в США.