Пэлем Вудхауз - Том 16. Фредди Виджен

Гораций хранил невозмутимость.

— Защитник спросит: зачем мистеру Бонду грабить собственный банк?

— А я отвечу, потому что он был на грани краха и надеялся списать недостачу на грабителей.

— Мистер Поттер, ваше воображение меня изумляет.

— И меня! — вскричал Майк, внезапно обретая голос. — Из всех бредовых выдумок! Из всех диких обвинений! Из всех позорных…

— Клеветнических, сэр.

— Спасибо, Эпплби. Из всех клеветнических…

— Измышлений, сэр.

— Еще раз спасибо, Эпплби. Из всех клеветнических измышлений, которые я когда-либо слышал, это — бьет все рекорды. Кто ваши поверенные, Эпплби?

— Боджер, Боджер, Боджер…

— Хорошо.

— И Боджер.

— Еще лучше, — добавил Майк, чувствуя, что четыре Боджера — сила. — И что, толковые?

— Очень, сэр.

— Тогда очень скоро вы получите от Боджера, Боджера, Боджера и Боджера не одно послание, а два, мистер Поттер.

— Буду счастлив, — отвечал Клод. — А пока я намерен отыскать в этом доме похищенные деньги. Ордер при вас?

— Угу, — отвечал суперинтендант, внося свой первый и последний вклад в разговор.

— Тогда давайте…

Фраза осталась незаконченной. Глаза Клода зажглись внезапным огнем, как у тетушки Изабеллы, когда той случалось отгадать слово в кроссворде. Он поднял руку, как будто собирался погладить свои гадкие усики, но в действительности указал пальцем на пол.

— Что в этом чемодане? — вопросил он. — Откройте чемодан! — добавил он голосом, таким громким и звонким, что даже Гораций немного подпрыгнул, а горничная Айви, только что появившаяся в дверях, вынуждена была еще раз повторить свое сообщение. Ее первая попытка привлечь внимание хозяина утонула в словах Клода.

— Там у черного крыльца джентльмен, спрашивает вас, мистер Бонд, — сказала она.

Клод вздрогнул, или, как сформулировал бы словарь синонимов, совершил резкое непроизвольное движение. Он подозрительно относился к людям, которые звонят этому мошеннику Бонду по телефону, но стократ подозрительнее — к тем, кто спрашивает его с заднего крыльца. Его решительные глаза зажглись еще большей решительностью. Он чувствовал, что дело пошло, и хотя не завопил: «Ату!», но недвусмысленно выразил это своим поведением.

— Я поговорю с этим джентльменом, — коротко сказал он. — Будьте любезны оставаться на месте, мистер Бонд.

Майк вскочил. Ему не за что было любить Клода Поттера, которого он никогда не пригласил бы погостить в Мэллоу-холле или прогуляться на досуге по окрестностям, но он был человек.

— Нет! — вскричал Майк. — Сделайте одолжение, не надо!

Клод издал короткий, резкий, немелодичный смешок.

— Боюсь, что в своем официальном качестве я не могу делать людям одолжения, мистер Бонд.

Когда дверь за ним закрылась, Гораций кашлянул.

— Джентльмен, который нас только что покинул, действительно приходится вам шурином, мистер Джессоп?

— Угу.

— Мои соболезнования.

— И мои, — добавил Майк.

— Он показался мне резковат, — продолжал Гораций, — и не так спокоен, как Вер-де-Веров знатный род.[63] Он запланировал длительное пребывание?

— Две недели.

Майк покачал головой.

— Сомневаюсь, что он пробудет здесь так долго, — сказал он, и при этих словах издалека донесся приглушенный расстоянием выстрел. У суперинтенданта вырвался взволнованный возглас. Он метнулся к выходу, насколько возможно метнуться человеку его комплекции. Гораций степенной походкой направился ему вслед.

Майк, закрыв глаза, осел в кресло. В углу высокие напольные часы начали бить двенадцать.

Глава XV

Гораций вернулся через десять минут и один.

— Простите, сэр, что замешкался и не сразу сообщил вам о произошедшем, — сказал он, — но у Айви случилась истерика, и пришлось плеснуть ей в лицо воды. Это заняло время.

— Побоку Айви.

— Да, сэр, она, как вы справедливо заметили, второстепенный сюжет. Впрочем, могу добавить, что она вполне успокоена, хоть и мокрая. Боюсь, сэр, что мы некоторое время будем лишены радости лицезреть сержанта Поттера.

— Он жив?

— Да, сэр, но получил тяжелое телесное ранение, которое ограничит его общественную деятельность примерно на неделю. Суперинтендант повез его в больницу на машине. Мы воспользовались моей рубашкой, чтобы остановить кровь.

— Много было?

— Сэр?

— Крови.

— Да уж, сэр. Если воспользоваться выражением Великолепного Башвиля[64] из пьесы мистера Бернарда Шоу, он был весь червлень.

— Где его ранили?

— У заднего крыльца, сэр.

— Я имел в виду, куда?

— А, простите, сэр, я неверно вас понял. В мясистую часть правого предплечья. Болезненно, конечно, но не опасно.

— Не страшнее сильной простуды.

— Сэр?

— Ничего. Взглянем правде в глаза: сержант Поттер из тех, кто напрашивается на что-то подобное.

— Всецело согласен, сэр. Не помню, чтобы встречал человека, к которому испытывал бы столь отчетливую неприязнь. Хотя мне говорили, что такая манера вообще свойственна Скотланд-Ярду. Думаю, это происходит от общения с преступниками самого низкого разбора. Желаете капельку бренди, сэр?

— Нет, спасибо.

— Очень укрепляет нервную систему.

— Моя нервная система в порядке. Хотя не была, когда он заинтересовался чемоданом.

— Не отрицаю, весьма нелегкий для ответа вопрос в данных обстоятельствах. Поневоле чувствую, что приход Айви был провиденциальным. Чувствуешь, что нас, если можно так выразиться, оберегали.

— Без ангелов-хранителей здесь дело не обошлось.

— Да, сэр. Однако я должен признаться, сэр, что несколько озадачен появлением загадочного стрелка. Чем сержант Поттер вызвал его неудовольствие? Откуда он знал, что сержант Поттер здесь? И почему, если его целью был сержант Поттер, он спросил вас?

Майк замялся. У каждого человека есть свои маленькие секреты, которые он предпочел бы оставить при себе. С другой стороны, события прошлой ночи и нынешнего утра оставили у него впечатление, что тут случай особый. Их с Горацием связали неувядающие воспоминания, как двух боевых товарищей, твердо стоявших плечом к плечу. Он решил рассказать все.

— Это я могу объяснить. Его целью был не сержант Поттер, а я.

— Вы, сэр?

— Да. История долгая, попробую рассказать вкратце. Я застрахован у Ллойда на крупную сумму от телесного повреждения, нанесенного с целью убийства, и этот человек должен был в меня выстрелить, не с целью убийства, разумеется, но чтобы так выглядело. Договаривались через моего знакомого, поэтому он ни разу меня не видел и выстрелил в того, кого счел мной. Это был единственный способ добыть деньги.

Гораций покачал головой — не потому, что осуждал подобные методы, но потому, что не верил в их действенность.

— Ничего бы не вышло, сэр.

— Думаете?

— Эти страховщики всегда выкрутятся. Списали бы на несчастный случай.

— Скорее всего, вы правы. Так или иначе, я снова в затруднительном положении. Если вернуть чемодан, банку конец. Если нет, меня посадят в тюрьму. Поттер распространит свои подозрения, будет расследование, и правда всплывет.

— И впрямь дилемма, сэр.

— Да уж. Невольно пожалеешь, что этот субъект не взял левее и не прострелил Поттеру голову.

— Печальней слов не выведет перо, чем эти: «так могло бы статься». Однако у меня есть предложение, сэр, которое, полагаю…

Он не договорил, потому что открылась дверь, и вошла Айви, почти обсохшая, но еще не та веселая беспечная Айви, которая пленила сердце сержанта Герберта Брюстера.

— Ой, мистер Эпплби, — сказала она. — Два джентльмена.

— Эта фраза безусловно нуждается в глаголе, милочка. Что эти два джентльмена?

— Ждут вас, мистер Эпплби. Я проводила их в буфетную. Мистер Смита и мистер Ферди.

— Конечно, — сказал Гораций, светлея. — Мои бывшие коллеги, сэр. Я попросил их зайти. Если вы извините меня на минуту.

Не успел он выйти, как появилась Джил.

— Сообщение тебе, мой прекрасный принц, — сказала Джил. — Твоя близкая родственница желает знать, что с тобой. Поправка. На самом деле она сказала: «Пойдите узнайте, куда запропастился этот недоумок». По-видимому, ты должен был принести чемодан, но минуты ползут, а чемодана все нет. В чем заминка?

— У меня были посетители. Суперинтендант Джессоп и его шурин, сержант Поттер из Скотланд-Ярда. Боюсь, дела не совсем хороши.

Джил потемнела лицом. Она раздвинула было губы, чтобы прибегнуть к панацее дядюшки Вилли, но сказала, слабым голосом, следующее:

— Говори. Я выдержу.

Нелегко было Майку рассказать все, но он справился. Когда он закончил, Джил заговорила еще более слабым голосом.