На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

пускай адресуют сестре Стотт.

Сгорбившись и уронив голову, он исчез за занавеской.

– Эй, постой! – отчаянно воскликнул я, бросаясь следом, но внезапно врезался во что-то твердое и массивное.

В глазах потемнело, однако причина этого обнаружилась очень скоро: моя голова уткнулась в человеческий живот. Отступив на шаг, я поднял взгляд. Передо мной возвышалась внушительная фигура дворецкого.

15

– Уфф! – выдохнул он, морщась и потирая ушибленное место. – Уфф..

Находись я по-прежнему в своем джентльменском обличье, то наверняка остановился бы для слов утешения, поскольку удар был вне всякого сомнения не из слабых. Лицо моего соотечественника налилось краской, а глаза еще больше выпучились и обильно слезились. Однако на этот раз я не располагал временем, чтобы обмениваться любезностями с дворецкими. Мне позарез нужно было догнать Эгги и продолжить объяснения.

С этой целью я метнулся к парадной двери, однако мой кузен уже успел скрыться из виду. Растворился в пространстве, не оставив следов.

В препаршивом настроении я поплелся назад в холл. Дворецкий стоял на прежнем месте, уже, впрочем, несколько придя в себя. Щеки его потеряли пунцовый оттенок, и жилет свой он мял не столь усердно. Прислонившись к стене, он глубоко дышал, помогая своему, без сомнения, здоровому организму окончательно справиться с потрясением.

Я мрачно покосился на него, не находя в себе сил простить столь несвоевременное вмешательство. Не стой он на дороге, я легко мог бы возобновить разговор с Эгги, снабдив свое заявление, как сказал бы Плимсолл, дополнительными доказательствами. А теперь все кончено. Эгги исчез безвозвратно, как утренняя роса под лучами палящего солнца. Черт бы побрал всяких дворецких, которые лезут, когда их не звали, – таков примерно был ход моих мыслей.

– Сэр, – внезапно подал он голос.

Я снова бросил на него грозный взгляд. Беседовать с этим человеком мне уж никак не хотелось, я собирался уединиться и предаться печальным размышлениям.

– Могу я поговорить с вами, сэр? – продолжал он. Я молча прошел мимо.

– У меня возникла одна мысль, сэр. Относительно того дела, которое мы обсуждали за завтраком…

Я не обернулся.

– Финансовый вопрос, сэр.

Ничто другое не смогло бы меня остановить. Но тут я остановился и даже обернулся.

– Вы хотите сказать, что нашли способ пополнить мои сбережения?

– Да, сэр. Мне кажется, я знаю, как решить вашу проблему.

Я удивленно поднял брови. Дворецкий не производил впечатления особенно умного человека, однако, если верить его словам, он преуспел там, где наверняка опустили бы руки даже выдающиеся мыслители.

– Вы знаете, вот как?

– Да, сэр.

– Надо полагать, по зрелом размышлении вы решили, что можете одолжить мне небольшую сумму?

– Нет, сэр.

– Что же тогда? – нахмурился я.

Он заговорщически оглянулся, сначала в одну сторону, потом в другую. Заглянул в гостиную. Бросил взгляд на лестницу.

– Мне это пришло в голову за чисткой столового серебра, сэр.

– Что пришло?

– Мысль, сэр. Я давно уже заметил, что мой мозг работает быстрее всего, когда я чищу серебро, сэр. Видимо, регулярные повторяющиеся движения способствуют мышлению. Его светлость часто замечали, что…

– К черту его светлость! Что за мысль?

Дворецкий снова принялся за свои шпионские игры. Потом прикрыл рот рукой и едва слышно прошептал:

– Зуб, сэр!

– Суп? Какой суп? – не понял я.

– Не суп, сэр. Зуб!

– Зуб?

– Да, сэр. Когда я чистил серебро, мне пришла мысль о зубе. Блеснула, как молния, сэр.

Я не уловил в его словах никакого смысла. Он вел себя, как дворецкий под мухой. Однако как дворецкий может быть под мухой в такой ранний час? На такое едва ли способен даже Эгги.

– Какой зуб?

– Ваш, сэр. – Его глаза лихорадочно заблестели. – Тот, который у вас, сэр!

Я продолжал доискиваться истины.

– У меня? Вчера у меня вырвали зуб…

– О нем я и говорю, сэр! Вам его дали?

– Дали? Наоборот, вырвали!

– Совершенно верно, сэр, только когда я был ребенком и ходил рвать зуб, врач обычно отдавал его мне потом, чтобы хранить вместе со всякими безделушками. Вот я и подумал…

– Нет, – покачал я головой, – что за ерун… Ах да, конечно, черт возьми! Он у меня в коробочке… Вот.

Я порылся в кармане и достал ее. Дворецкий испустил радостное восклицание.

– Вот и замечательно, сэр, – с облегчением сказал он, словно дворецкий, у которого камень с души свалился.

Я по-прежнему ничего не понимал.

– Ну и что?

Он снова вообразил себя секретным агентом. Посмотрел туда, посмотрел сюда. Проверил здесь, проверил там. Потом прошептал что-то, но так тихо, что я совсем уж ни черта не разобрал.

– Не валяйте дурака, говорите громче! – рявкнул я. Он нагнулся, приблизив губы к самому моему уху.

– Этот зуб золотой, сэр!

– Вы хотите сказать, в нем золотая пломба?

– Нет, деньги.

– Что?

– Да, сэр. Вот что внезапно пришло мне в голову за чисткой серебра. Сначала мой мозг представлял собой, как говорится, чистый лист, а потом вдруг – озарение! В тот момент я как раз протирал кубок, который мистер Бринкмайер выиграл на ежегодном гольф-турнире киномагнатов, и этот кубок просто выпал у меня из рук. «Лопни моя селезенка!» – воскликнул я…

– Как?

– «Лопни моя селезенка», сэр, – любимое восклицание его светлости в минуты волнения. «Лопни моя селезенка! – воскликнул я. – Зуб!»

– И что?

– Вы подумайте, сэр, подумайте! – возбужденно зашептал дворецкий. – Вспомните, как высоко ваше положение в глазах общественности. Вы – Кумир Американских Матерей, а почитатели знаменитостей готовы на все, чтобы добыть в качестве сувениров вещи, принадлежавшие их любимцам. За одну лишь пуговицу от брюк Фреда Астера была выплачена немалая сумма, весьма немалая, уверяю вас, а что такое пуговица по сравнению с зубом!

Мое тело пронизала дрожь. Я, наконец, понял.

– Так вы думаете, его можно продать?

– Без всякого труда, сэр, без всякого труда.

Дрожь усилилась, кровь застучала в ушах. Этот человек возрождал мои надежды.

– А кто купит?

– Да кто угодно, сэр! Любой богатый коллекционер… но это потребовало бы времени. Я бы предложил обратиться в какой-нибудь популярный журнал. «Чудесный экран» напрашивается сам собой. Сильно удивлюсь, если они не выложат хотя бы две тысячи долларов.

– Вы думаете?

– Да, сэр, легко, причем вернут себе эти деньги в десятикратном размере.

– Неужели?

– Ну конечно, сэр, – снисходительно заверил он. – Скорее всего, устроят конкурс среди читателей. Будут брать, к примеру, по доллару с каждого участника, а зуб получит тот, кто правильно ответит на вопрос, ну, там… верно расставит кинозвезд в порядке их популярности или что-нибудь в этом роде.

У меня голова шла кругом. Я чувствовал себя так, будто поставил на аутсайдера в