Под маской, или Женская сила - Луиза Мэй Олкотт

– Доброй ночи, моя маленькая госпожа.

Глава VI

Елена Прекрасная

Никому, кроме Эстер и матери, Лиллиан не поведала о своем открытии. Из прежних слуг в доме остался только старик Бедфорд, и Лиллиан сочла за лучшее помалкивать, пока Пол сам не решит возобновить дружбу. Велико было удивление миледи и Эстер, велика была их радость при известии о том, что их протеже теперь богат и знатен. Обе, госпожа и служанка, строили догадки: как Пол объяснит свое внезапное исчезновение?

– Ты ведь нанесешь ему визит, мама, не правда ли? Ну или хоть справишься о нем? – спросила Лиллиан. Ей не терпелось дать знать Полу, что его, блудного грума, встретят с радушием, ибо фраза, оброненная Полом возле экипажа, согрела ей сердце.

– Нет, милая, это он должен искать встречи с нами. Первой я ни шагу не сделаю. Ему известно, где мы живем, пусть сам возобновит столь неожиданно прерванное знакомство, если сочтет нужным. Наберись терпения, а главное, помни: ты уже не ребенок, Лиллиан, – отвечала миледи, встревоженная слишком пылкими восторгами дочери в отношении Пола.

– Не ребенок? Как жаль! Иначе я вела бы себя как велят мне чувства и не боялась бы шокировать общество нарушением условностей.

И Лиллиан отправилась спать – точнее, мечтать о своем герое. Три дня она просидела дома – все ждала Пола, который так и не появился; на четвертый день поехала на прогулку в Парк, надеясь, что Пол будет там. Ее сопровождал пожилой грум, на которого Лиллиан смотрела с отвращением, отлично помня, что в прежние времена на его месте был юный красавец.

Пола она не нашла, зато при выезде на Дамскую Милю ей встретился элегантный экипаж, в котором сидели прелестная девушка и кроткая с виду пожилая женщина.

– Невеста Тальбота, – шепнула Мод Черчилл, которая присоединилась к Лиллиан на прогулке. – Красивая, да?

– Ничего подобного… да, очень, – последовал странный ответ, ибо ревность вступила в противоречие с правдивостью.

– Тальбот совершенно поглощен и предан ей. Пожалуй, они и впрямь помолвлены, что бы он там ни говорил. Распрощаемся с нашими надеждами, – усмехнулась Мод.

– А у тебя были надежды?.. До свидания, Мод, мне пора.

К недовольству тучного грума, Лиллиан пришпорила лошадь и помчалась домой.

– Мама, я видела невесту Пола! – выпалила она, врываясь в будуар миледи.

– А я видела самого Пола, – отвечала миледи, глазами показывая, чтобы Лиллиан придержала язык. Поскольку Пол был здесь – стоял с простертой рукой, будто ожидая, когда его признают.

Лиллиан от радости позабыла смущение, присела в глубоком реверансе и молвила с веселым упреком:

– Мистер Тальбот – желанный гость, в каком бы обличии он ни явился.

– Значит, сегодня я просто Пол. Позвольте предложить вам кресло, мисс Лиллиан, – произнес Пол с почтительностью юного грума.

Лиллиан села. Только напрасно она старалась вернуть себе непосредственную манеру – слишком велико было различие между юношей, которого она так ясно помнила, и мужчиной, который стоял перед нею.

– Теперь поведайте нам о своих приключениях, а главное, ответьте, почему четыре года назад вы исчезли столь загадочным образом, – властно, как избалованное дитя, распорядилась Лиллиан, но не смогла выдержать взгляд Пола и потупила свои ясные глаза.

– Я как раз хотел это сделать, когда ворвались вы с новостью о моей кузине… – начал Пол.

– Так она – ваша кузина! – перебила Лиллиан.

– Да, матушка Елены и моя были родными сестрами. Обе вышли замуж за англичан, обе рано умерли, оставив нас, своих детей, заботиться друг о друге. Мы с Еленой росли как родные брат и сестра. Мы были неразлучны, пока я не поступил на службу к полковнику Дейвентри. Смерть старого священника, которому я доверил Елену, заставила меня вернуться в Геную, ведь я остался ее единственным опекуном. Я хотел проститься с вами, миледи, как подобает, но обстоятельства – мой глупый розыгрыш – вынудили меня бежать. Я скрылся как недостойный человек.

– Значит, это ты был тогда в главной зале! Так я и думала! – И леди Тревлин испустила вздох облегчения.

– Да, я. Я слыхал от слуг, что в главной зале обитает привидение. По мальчишескому неразумию мне казалось необходимым проверить это, а заодно испытать собственную храбрость. Эстер заперла меня, зная, что я сомнамбула, а я спустился через окно по веревке и таким же способом, через окно чулана, проник в главную залу. Вас я принял за Эстер, миледи, и юркнул в постель, думая напугать ее и тем поквитаться с нею за то, что она заперла меня. Но вы вскрикнули, я узнал ваш голос и понял, что натворил. Меня обуяло раскаяние, и я покинул ваш дом со всей возможной поспешностью. Мне следовало просить у вас прощения гораздо раньше, но я делаю это теперь. Я искренне раскаиваюсь, миледи, ибо выходки, подобные моей, в таком месте, как главная зала, поистине равны святотатству.

Во время первой части рассказа, когда Пол перечислял свои действия, по его лицу и манере держаться было видно, что он искренен. Однако когда он добрался до последних фраз, поведение его претерпело странную перемену. Он глядел теперь себе под ноги и говорил так, будто отвечал вызубренный урок, причем то бледнел, то краснел. Лицо, прежде хранившее печать правдивости, приняло иное выражение – наполовину гордое, наполовину покорное. Лиллиан наблюдала за этими метаморфозами с тревогой, а миледи списала их на юношеский стыд и приняла извинения милостиво, сразу даровала прощение и выразила радость по поводу того, что Пол теперь – человек состоятельный. Слушая миледи, Пол вдруг стиснул кулак и сдвинул брови, словно стараясь обуздать неотвязную эмоцию или мятежную мысль. В прежние дни Лиллиан нередко видела Пола таким, вот и сейчас заметила, что в нем происходит внутренняя борьба.

– О да, половина дела сделана – я обрел дом, хвала моему щедрому благодетелю. Надеюсь, что сумею распорядиться состоянием, – сурово произнес Пол, словно капиталы и поместье не были его главной целью.

– И когда же вы рассчитываете довести дело до конца? Вероятно, это зависит от вашей кузины? – В печальных глазах леди Тревлин мелькнул проблеск женского любопытства.

– Да, но не в том смысле, который вы, миледи, в это вкладываете. Кем бы ни была Елена, она не является моей невестой, так и знайте, мисс Лиллиан.

Вид у юной леди сделался до того сконфуженный – даром что она испытала облегчение от слов Пола, – что он засмеялся, и тень сошла с его чела.

– Я лишь повторяю то, что говорят в свете, – молвила Лиллиан