Гарольд Роббинс - Хищники

Я смотрел на него. Сигарный дым наполнил кабинет.

— Идея хорошая, но во сколько это мне обойдется? Деньги-то контролируют мои французские боссы. Анастазия помахал сигарой.

— У нас разумные цены. Мы не только разольем воду по бутылкам, но и найдем дилеров, которые обеспечат доставку воды и магазины, и договоримся с тимстерами[40].

— Отлично, — кивнул я. — Сколько? Анастазия уставился в стол, затем начал писать в блокноте какие-то цифры, но внезапно отбросил карандаш.

— На хрен! От этих цифр только голова пухнет. Вот что мы сделаем. Такого подарка ты ни от кого не получишь. Ты зарегистрируешь компанию и дашь нам пятьдесят процентов акций. А потом тебе останется только грести деньги лопатой.

— Я все равно должен получить добро от французов. Но я вам очень признателен, мистер Анастазия. Он широко улыбнулся и предложил мне сигару.

— Зови меня Эл.

Джей-Пи злился.

— Получается, что в Соединенных Штатах все контролирует мафия. Склады, разливочные заводы, оптовую торговлю, магазины. И им достается пятьдесят процентов прибыли! Мы платим за транспортировку, мы платим за бочки, мы платим людям, которые их наполняют. И в итоге нам останется разве что один су за литр.

— Если мы хотим, чтобы магазины брали нашу воду, мы должны провести рекламную кампанию. Я уже разговаривал с владельцами нескольких супермаркетов. Без рекламы они не будут выставлять воду на полках. И оптовые торговцы не смогут продать ресторанам ни одной бутылки, если реклама не появится в газетах, на радио и телевидении. Другие европейские компании получают в Соединенных Штатах прибыль. Делают деньги на косметике, духах, консервированных продуктах. «Плескассье» тоже будет продаваться, но без первоначальных инвестиций не обойтись.

— Мой отец не хочет тратить такие деньги, и точка, — отрезал Джей-Пи. — Ты должен найти выход.

— Пятилитровые бутыли, — ответил я. — Об этом говорил твой отец, с этого нам и придется начинать. Но прибыли они не принесут и не прославят «плескассье».

— У меня нет выбора. Делай, что можешь. — И в трубке раздались гудки отбоя. Жизель смотрела на меня.

— Что-то ты невесел.

Мы уже месяц прожили в небольшой квартирке на Восточной Шестьдесят девятой улице.

— А чего веселиться? Через два дня вода прибывает в «Буш терминал», а я еще не заключил ни одного договора на продажу «плескассье». Джей-Пи полагает, что мафия обходится слишком дорого, его отец не хочет выкладывать деньги на рекламу, а в итоге крайним окажусь я.

Жизель подошла ко мне, села рядом.

— Если не получится здесь, мы всегда сможем вернуться во Францию.

— И что мне там делать? Опять ишачить на Джей-Пи? Так денег не заработаешь. — Я посмотрел на нее. — Извини, дорогая. Я американец, и мое место здесь. Во Франции я всегда буду иностранцем.

— А я здесь иностранка, — напомнила она мне. — Но с тобой я счастлива.

— И я счастлив с тобой, дорогая. Но я мужчина. Я хочу заботиться о тебе. Я не знаю, сколько Джей-Пи продержит меня после нашего возвращения. А потом я стану жиголо, сидящим у тебя на шее.

Жизель взяла меня за руку.

— Джерри, не надо суетиться. Мы обязательно найдем выход.

Я ее поцеловал.

— Ты прелесть. И по-прежнему веришь в меня. Жизель рассмеялась, встала.

— Прими душ. Я потру тебе спину. А потом мы ляжем в кровать и займемся любовью. И ты позабудешь обо всех трудностях.

— А как же обед?

— Потом.

Утром меня разбудил Бадди.

— Есть спешное дело.

Я застонал.

— Спешить надо сам знаешь когда.

— Давай просыпайся. Дело действительно спешное.

— Ты о чем?

— Есть «роудмастер». Ты можешь взять егоза гроши, — Краденый?

— И что? Бумаги оформим через торговца подержанными автомобилями. Все схвачено. Ты даже получишь официальные документы.

— Я не знаю, кому продать хотя бы галлон воды, а ты хочешь, чтобы я покупал краденый автомобиль.

— Машина обойдется тебе в «штуку». А в салоне пришлось бы заплатить четыре с половиной. Поезди на ней пару месяцев, а потом сможешь продать за две пятьсот.

— Я не торгую автомобилями.

— Тебе нужна машина. Ты на такси тратишь больше. И Жизель нужна машина. Не может она и дальше ездить в подземке и на автобусах.

— Ладно. — Я устал с ним спорить. — Где мне нужно забрать это чудо?

— Я заеду к тебе около полудня. Автомобиль в салоне, торгующем «бьюиками», на Сент-Николас-авеню.

Я взял с собой Жизель. Она вытаращилась на «роудмастера».

— Господи! Какой большой! Мы с Бадди рассмеялись.

— Хорошая машина. — Я похлопал по крыше. — В этом году ее начали оснащать кондиционерами.

— А зачем кондиционер в автомобиле? — спросила Жизель. — Можно же просто открыть окно.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда начнется летняя жара, — улыбнулся я.

— Стекла приводятся в движение электромоторчиками, — добавил Бадди. — Так что не придется крутить ручку.

— Очень уж большой автомобиль, — покачала головой Жизель. — Мне бы хотелось чего-то поменьше.

— Ты к нему привыкнешь, — заверил ее Бадди. — Тебе понравится. Поначалу Улла говорила то же самое.

Мы с Бадди завезли Жизель домой, а потом поехали в Бруклин на склад. По пути я пересказал Бадди разговор с Джей-Пи. Он мне посочувствовал, но предложить ничего не смог.

На складе я прямиком направился в кабинет босса.

Он встретил меня широкой улыбкой.

— Все в порядке?

— Нет. Сможешь устроить мне встречу с Анастасией?

— Я ему позвоню. — Чоффи взялся за телефонную трубку. — Вроде бы он собирался заскочить сюда.

— Если ты не возражаешь, я его здесь подожду. — Я повернулся к Бадди. — Возьми машину и поезжай домой. Вечером мы ждем вас с Уллой к обеду.

Анастазия появился только в шесть вечера. Я выглянул в окно. Около его «кадиллака» прохаживались двое телохранителей.

— Привет, Джерри, — улыбнулся мне Анастазия. — Уже поговорил с лягушатниками?

— Поговорил, Эл. Они не готовы к крупной игре. Говорят, что еще не могут позволить себе рекламную кампанию.

Он посмотрел на меня.

— А ведь у тебя чертовски много воды. И что ты собираешься с ней делать? Устроишь себе сифонную клизму?

Я рассмеялся.

— Я переговорил с владельцами нескольких супермаркетов. Они говорят, что им нужны трех— и пятигаллоновые бутыли родниковой французской воды. Конечно, много они за нее не заплатят, и марка компании особо их не волнует. Воду они берут только потому, что она обойдется им дешево.

— И сколько ты рассчитываешь за них получить?

— Два доллара за трехгаллоновую бутыль, три — за пятигаллоновую.

— Много на этом не наваришь. — Анастазия задумался. — Наполнение водой каждой бутыли стоит семьдесят центов. Да, это меняет дело. Пятьдесят процентов нас не устроит.

— Решение за тобой, Эл. Как скажешь, так и будет. Только помни, я с этого ничего не имею. Все деньги уйдут французам.

— А мне без разницы. На хрен этих французов. Оставь себе, сколько хочешь. Все равно они не узнают.

— У нас не такие отношения. Они получат все, что им причитается,

ГЛАВА 4

От воды я избавился только через шесть месяцев. В конце апреля 1956 года смог отослать все деньги во Францию. Двадцать тысяч долларов. То есть я ничего за это время не заработал. Более того, потратил девять тысяч долларов. Я чувствовал себя круглым идиотом. Лез из кожи вон, чтобы продвинуть «плескассье» на американский рынок, и ничего за это не получил. Мартины ничем мне не помогали, следовательно, не помогали и себе.

Я смотрел на бухгалтерские книги, лежащие передо мной на столе. Потом повернулся к Жизель.

— Они оставили меня с носом, твои французские друзья.

— Почему ты так говоришь? Они пытались дать тебе шанс.

— Они дали мне шанс, — кивнул я. — Но при этом держали на коротком поводке.

— Они потратили кучу денег, чтобы доставить воду в Штаты.

Я покачал головой.

— Не такую уж и кучу. Не забывай, я достаточно долго проработал в «Плескассье», чтобы знать, что почем. Я знаю, сколько стоит заливка бочки водой и ее транспортировка. Двадцать штук, которые я им отослал, покрывают все их расходы. Они даже остались с прибылью.

Жизель молчала.

Я смахнул бухгалтерские книги на пол.

— Черт бы их побрал! Я знаю, они хотят потратить почти два миллиона долларов на рекламу своей воды во Франции. Почему они думают, что рекламная кампания в Америке должна обойтись дешевле? Американцы знать не знают о «плескассье»

— Почему бы тебе снова не переговорить с Джей-Пи? — спросила Жизель. — Он далеко не глуп.

— Может, и нет. А вот его отец глуп. К тому же телефонные разговоры ничего не дают. Мы словно говорим на разных языках.

— Так почему бы тебе не съездить к нему во Францию?

— Я не выдержу еще восемь дней качки.

— В Европу и обратно летают самолеты трех авиакомпаний, — улыбнулась Жизель. — Ты доберешься туда за день.