Пэлем Вудхауз - Том 4. М-р Маллинер и другие

Волнение его умилило мистера Траута. Зачем волноваться, если миссия поручена фирме «Траут, Уопшот и Эдельштейн»? Тем самым он ответил, что все сошло прекрасно. Сэр Джеклин Уорнер клонился как тростник под дуновением его воли, ясно понимая, что спорить — бессмысленно. Джо благоговейно глядел на него.

— Траут, — сказал он, — вы просто чудо!

— По мере сил, Пикеринг, по мере сил…

— Какое мастерство!

— Я бы сказал, это природное…

— Да, наверное. Что ж, спасибо. Хотел бы я чем-нибудь отплатить…

— Пожалуйста. Дайте мне совет.

— В чем дело?

— Я иду в ресторан с миссис Бингем. Хочу сделать ей предложение.

— Замечательная мысль.

— А не рано? Я ее не спугну?

— Что вы! Они любят отчаянных мужчин.

— Мы только что познакомились.

— Не имеет никакого значения.

— Да?

— Да. Буквально вчера их просто перебрасывали через седло. Им очень нравилось. Жаль, что сейчас это не принято!

— Очень жаль.

— Метод иной. Надо делать предложение. Только не за супом! Подождите кофе.

— Почему?

— Суп не располагает к романтике.

— А, вон что! Конечно, конечно, конечно. Как же я не подумал? Спасибо, Пикеринг.

— Не за что, мой дорогой. Идите, Бог вам в помощь.

Предоставив Траута Богу, Джо схватил такси и помчался на Фаунтин-корт. Ворвавшись в квартиру 3а, он подхватил Салли и, кружась с ней по комнате, сообщил, что опасность — позади.

— Все в порядке, — заверил он. — Этот гад на тебе не женится.

— Знаю, — ответила Салли. — Он и так женат.

Джо снова испытал то особое чувство, которое испытываем мы, когда нас шлепают по носу мокрой рыбой.

— Что-что? — спросил он, резко остановившись. — Кто тебе сказал?

— Дафна. Его жена. Вы с мистером Траутом уехали, а она сказала.

— Какая еще Дафна?

— Дафна Долби. Леди Уорнер. Которая тут живет.

— А, вырвиглаз!

— Да, она красивая, но он не потому на ней женился. Лучше я объясню. Все очень просто.

— Для твоего ума — вполне может быть. Для моего — не очень.

— Они собирались пожениться. Она очень хотела стать «леди».

— Ага, ага!

— Когда я сказала, что мы обручились, она его схватила и женила. Все ж, это наследство…

— Да-да, знаю. Давай пригласим ее как-нибудь в наше гнездышко.

— Именно, гнездышко.

— В каком смысле?

— В таком. Джо, я последняя дура! Я закурила!

ГЛАВА XIV

Джо нахмурился.

— Ты говоришь о женщине, — сказал он, — которую я люблю.

— Надолго ли?

— Что — «надолго»?

— Любишь. После того, что я сделала.

— Конечно. Как сказал бы Траут, любовь побеждает все. Да, кстати!

— Что?

— Осторожней с Траутом. Ни за что не говори, что этот червь женат. Он думает, дело в его красноречии.

— Чихала я на Траута! Он нам чуть жизнь не испортил. Ну, не хочешь, не скажу. Важнее вот что: много ли значат для тебя деньги?

— Деньги? Смешно. Тлен, я их часто называю. Суета сует.

— Если бы у меня их не было, ты бы все равно на мне женился?

— Не задавай идиотских вопросов.

— Значит, женился бы?

— Конечно!

— Это хорошо. У меня их нет.

— Нет?

— Нет.

— Куда ж они делись? Нельзя просадить со вторника двадцать пять тысяч.

Салли вежливо, но печально улыбнулась.

— Мистер Николз тебе говорил про это наследство?

— Да, Я сказал, что люблю тебя, а он говорит: «А, наследницу!» Кто-то тебе оставил деньги.

— Мисс Карберри. Помнишь, я у нее работала.

— Как же, помню. Эта, против табака.

— Вот именно. Оставила деньги под условием, чтобы я не курила. Дафна — сыщица, она за этим следит. Я старалась.

— Одобряю. Но подозреваю, что это еще не все.

— Именно. Сейчас я закурила.

— Когда тут рыщет вырвиглаз!

— Она не рыскала, в том-то и дело. Она ушла и забыла портсигар. Вот тут, на столике. Я сижу, волнуюсь, а он — лежит.

— И ты его взяла?

— Взяла.

Джо понимающе кивнул.

— Как и любая на твоем месте. А она вернулась?

— Да.

— Так я и думал. У нас, драматургов, особое чутье. Кстати, о драматургах…

— На работе она — кремень.

— …значит, о драматургах…

— Казалось бы, мы подружились, можно и посмотреть сквозь пальцы, но у нее работа выше дружбы.

— Похвально. Да, так драматурги. Лльюэлин хочет экранизировать мою пьесу.

Салли издала звук, который у менее прелестной девушки назвали бы визгом.

— Что ж ты раньше не сказал! — вскричала она.

— Как-то не пришлось.

— А я страдаю, страдаю…

— Очень полезно для надпочечников.

— Эти киношники много платят, да?

— Нет слов.

— Мы обойдемся без моих денег.

— Перебьемся.

— И ты не будешь обижаться, что жена богаче.

— Именно. Где муж, там и деньги. Спроси любого.

— Ах, amour propre, amour propre.[44]

— Нет, что за блеск! Какая жена! Наверное, ты была во Франции. Скажем, плавала в Булонь.

— Да, точно.

— Не заметила такого Бингема?

— Вроде бы нет.

— Заметила бы, не забыла бы. Он упал в воду. Прости, я отвлекусь на минуту.

— А что?

— Позвоню Лльюэлину, в больницу.

— Он заболел?

— Нет. Прячется от Веры Далримпл.

Разговор оказался коротким. Джо произнес: «Лльюэлин? Это Пикеринг», и держал трубку около минуты, после чего повесил.

Салли растерялась, а увидев его лицо, в ужасе вскрикнула:

— Джо! Что случилось?! Джо криво усмехнулся.

— Как бы помягче сказать…

— Говори прямо!

— Будет шок.

— Ладно, говори!

— Лльюэлин меня выгнал. Пьесу не берет.

— Почему?

— Бес его знает! Он сказал: «Ах, Пикеринг? Вас-то мне и нужно. Вы уволены. Вашу собачью пьесу я не беру».

— И все?

— Нет, не все. «Убирайтесь туда, где жили!»

— Что же ты ему сделал?

— Ничего.

— Раньше он сердился?

— Наоборот. Он меня очень хвалил. Эта Вера звонила, что придет, а я предложил лечь в больницу. Он меня так благодарил, слеза прошибала.

— Ничего не понимаю!

— А я понимаю. Дурная полоса. Пошли беды. Что ни начну — все не так.

— Не все. Мы вот встретились.

— Но пожениться не можем.

— Почему это? Можем, еще как!

— На что мы будем жить?

— У меня есть работа.

— А у меня нет.

— Найдешь.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все. Ладно, пошли в ресторан. Мы еще там не были. Перевези обратно вещи — и к «Баррибо»!

Войдя в обиталище Лльюэлина, Джо услыхал телефонный звонок и пожалел, что у него нет душехранителя.

— Да? — сказал он, подняв трубку.

— Это ты, Джо?

— Это ты, Джерри?

— Ну, как?

— Порядок.

— По моему расписанию?

— Вроде, да.

— Схватил?

— Да.

— Ребра хрустели?

— Более или менее.

— Полный мир?

— Вообще-то, да.

— А где экстаз?

— Тут с Лльюэлином, знаешь…

— Плюнь. Обойдется. Отец тоже пилит-пилит, рычит-рычит — и ничего. Ну, пока. Спешу. Ждут… кх-кх.

Джерри исчез, но известная истина «Если хочешь спокойно подумать, жди звонка» не сплоховала. На сей раз звонил мистер Траут.

— Пикеринг? Привет, привет! Хорошо, что я вас застал. Поговорить надо.

— Судя по тону, — заметил Джо, — предложение ваше принято. За кофе?

— За устрицами. Не мог ждать. Проглотил пятую устрицу и — поперек седла! Хо-хо! Кофе мы еще не пили, я ушел звонить. Где Лльюэлин?

— В больнице.

— Да, знаю. Амелия сказала. Но он сбежал.

— Сбежал?

— Абсолютно. Видимо, едет домой. Скажите ему про нас с Амелией. Помягче, ему будет тяжело.

— А что такое?

— Он сделал ей предложение.

— Вот это да!

— Именно. А она сказала: «Я подумаю». Хо-хо! Подумает, как же! Р-раз — и готово!

Джо посмотрел на него с большим восторгом, что несколько обесценивалось тем, что говорили они по телефону.

— Говорил я вам, женщины любят отчаянных.

— Ах, как вы правы!

— Поздравьте будущую миссис Траут.

— С удовольствием.

Теперь для полноты не хватало только хозяина; и впрямь, когда Джо повесил трубку, послышался скрежет ключа. Мистер Лльюэлин выглядел так, словно, убегая, не успел причесаться и повязать галстук. Взгляд у него был недружелюбный. Именно этим взглядом окидывает кобру обитатель Индии, застав ее в ванне поутру. Так он не глядел даже на сестру с иголкой и пробирками.

— А, это вы! — произнес он. Джо не возразил.

— Я же сказал, убирайтесь!

— Сейчас, только вещи уложу.

— А почему я вас выгнал, знаете?

— Пока нет.

— Ничего, узнаете.

Лльюэлин раздулся, как очень крупная лягушка. Горе часто вызывает такой эффект.