Божественная Комедия. Новая Жизнь - Алигьери Данте

всю равнину обходящий кругом,

Как это мне поведал спутник мой;

55 Меж ним и кручей мчались друг за другом

Кентавры, как, бывало, на земле,

Гоняя зверя, мчались вольным лугом.

58 Все стали, нас приметив на скале,

А трое подскакали ближе к краю,

Готовя лук и выбрав по стреле.

61 Один из них, опередивший стаю,

Кричал: «Кто вас послал на этот след?

Скажите с места, или я стреляю».

64 Учитель мой промолвил: «Мы ответ

Дадим Хирону[242], под его защитой.

Ты был всегда горяч, себе во вред».

67 И, тронув плащ мой: «Это Несс, убитый

За Деяниру, гнев предсмертный свой

Запечатлевший местью знаменитой.[243]

70 Тот, средний, со склоненной головой, —

Хирон, Ахиллов пестун величавый;

А третий — Фол[244], с душою грозовой.

73 Их толпы вдоль реки снуют облавой,

Стреляя в тех, кто, по своим грехам,

Всплывет не в меру из волны кровавой».

76 Мы подошли к проворным скакунам;

Хирон, браздой стрелы раздвинув клубы

Густых усов, пригладил их к щекам

79 И, опростав свои большие губы,

Сказал другим: «Вон тот, второй, пришлец,

Когда идет, шевелит камень грубый;

82 Так не ступает ни один мертвец».

Мой добрый вождь, к его приблизясь груди,

Где две природы[245] сочетал стрелец,

85 Сказал: «Он жив, как все живые люди;

Я — вождь его сквозь сумрачный простор;

Он следует нужде, а не причуде.

88 А та, чей я свершаю приговор,

Сходя ко мне, прервала аллилуйя;[246]

Я сам не грешный дух, и он не вор.

91 Верховной волей в страшный путь иду я.

Так пусть же с нами двинется в поход

Один из вас, дорогу указуя,

94 И этого на круп к себе возьмет

И переправит в месте неглубоком;

Ведь он не тень, что в воздухе плывет».

97 Хирон направо обратился боком

И молвил Нессу: «Будь проводником;

Других гони, коль встретишь ненароком».

100 Вдоль берега, над алым кипятком,

Вожатый нас повел без прекословий.

Был страшен крик варившихся живьем.

103 Я видел погрузившихся по брови.

Кентавр сказал: «Здесь не один тиран,

Который жаждал золота и крови:

106 Все, кто насильем осквернил свой сан.

Здесь Александр[247] и Дионисий лютый,

Сицилии нанесший много ран;

109 Вот этот, с черной шерстью, — пресловутый

Граф Адзолино;[248] светлый, рядом с ним, —

Обиццо д'Эсте, тот, что в мире смуты

112 Родимым сыном истреблен своим».[249]

Поняв мой взгляд, вождь молвил, благосклонный:

«Здесь он да будет первым, я — вторым».[250]

115 Потом мы подошли к неотдаленной

Толпе людей, где каждый был покрыт

По горло этой влагой раскаленной.

118 Мы видели — один вдали стоит.

Несс молвил: «Он пронзил под божьей сенью

То сердце, что над Темзой кровь точит».[251]

121 Потом я видел, ниже по теченью,

Других, являвших плечи, грудь, живот;

Иной из них мне был знакомой тенью.

124 За пядью пядь, спадал волноворот,

И под конец он обжигал лишь ноги;

И здесь мы реку пересекли вброд.

127 «Как до сих пор, всю эту часть дороги, —

Сказал кентавр, — мелеет кипяток,

Так, дальше, снова под уклон отлогий

130 Уходит дно, и пучится поток,

И, полный круг смыкая там, где стонет

Толпа тиранов, он опять глубок.

133 Там под небесным гневом выю клонит

И Аттила[252], когда-то бич земли,

И Пирр, и Секст;[253] там мука слезы гонит,

136 И вечным плачем лица обожгли

Риньер де'Пацци и Риньер Корнето,[254]

Которые такой разбой вели».

139 Тут он помчался вспять и скрылся где-то.

ПЕСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ

1 Еще кентавр не пересек потока,

Как мы вступили в одичалый лес,

Где ни тропы не находило око.

4 Там бурых листьев сумрачен навес,

Там вьется в узел каждый сук ползущий,

Там нет плодов, и яд в шипах древес.

7 Такой унылой и дремучей пущи

От Чечины и до Корнето[255] нет,

Приют зверью пустынному дающей.

10 Там гнезда гарпий, их поганый след,

Тех, что троян, закинутых кочевьем,

Прогнали со Строфад предвестьем бед.[256]

13 С широкими крылами, с ликом девьим,

Когтистые, с пернатым животом,

Они тоскливо кличут по деревьям.

16 «Пред тем, как дальше мы с тобой пойдем, —

Так начал мой учитель, наставляя, —

Знай, что сейчас мы в поясе втором,

19 А там, за ним, пустыня огневая.

Здесь ты увидишь то, — добавил он, —

Чему бы не поверил, мне внимая».

22 Я отовсюду слышал громкий стон,

Но никого окрест не появлялось;

И я остановился, изумлен.

25 Учителю, мне кажется, казалось,

Что мне казалось, будто это крик

Толпы какой-то, что в кустах скрывалась.

28 И мне сказал мой мудрый проводник:

«Тебе любую ветвь сломать довольно,

Чтоб домысел твой рухнул в тот же