Под маской, или Сила женщины - Луиза Мэй Олкотт

— воскликнула Джин, помня о том, что теперь уж никакая земная сила не сможет их разлучить.

Глава IX. Леди Ковентри

Когда улегся переполох, вызванный появлением Эдварда, и даже прежде, чем его успели расспросить о причине неожиданного приезда, он сказал, что удовлетворит их любопытство после ужина, а до тех пор просил оставить мисс Мюир в покое, ибо она получила неприятную новость и тревожить ее не стоит. Домочадцы не без труда сдерживали языки и с нетерпением ждали. Джеральд признался брату в любви к Джин и попросил у него прощения за свое предательство. Он ждал бурной сцены, но Эдвард лишь бросил на него взгляд, полный жалости, и печально произнес:

— И ты тоже! Не стану тебя упрекать, ибо понимаю, что тебе придется пережить, когда откроется правда.

— Ты о чем? — насторожился Ковентри.

— Скоро узнаешь, бедный мой Джеральд, и будем потом утешать друг друга.

Больше им ничего не удалось из Эдварда вытянуть, пока ужин не закончился и слуги не вышли — остались лишь члены семьи. Только тогда — бледный, хмурый, но не утративший самообладания, ибо невзгоды превратили его в мужчину, Эдвард вытащил пачку писем и сказал, обращаясь к брату:

— Джин Мюир нас всех обманула. Мне известна ее история — выслушайте ее прежде, чем я прочту эти письма.

— Молчи! Я не стану слушать никаких лживых историй. У бедной девушки есть враги, готовые ее оболгать! — воскликнул Джеральд, вскакивая со стула.

— Ты должен выслушать ради чести нашей семьи, тогда ты поймешь, какими она нас выставила дураками. Я готов представить доказательства своих слов и убедить тебя в том, что она коварна, как дьявол. Посиди спокойно десять минут, а потом, если захочешь, можешь уйти.

В голосе Эдварда звучала властность, и брат с тяжелыми предчувствиями ему повиновался.

— Я встретился с Сидни — он умолял меня ее остерегаться. Нет, Джеральд, подожди! Я знаю, что она рассказала тебе свою историю, и ты ей поверил, но ее обличают ее же собственные письма. Она попыталась очаровать Сидни, как и нас, и почти убедила его на ней жениться. Он, при всей своей несдержанности и опрометчивости, все-таки джентльмен, и когда некие ее неосторожные слова возбудили его подозрения, он отказался брать ее в жены. Последовала бурная сцена и, пытаясь его припугнуть, она якобы в отчаянии ударила себя ножом. Действительно нанесла себе рану, но желаемого не добилась, после чего настояла, чтобы ее увезли в лечебницу умирать. Леди Сидни, простая и добрая душа, поверила ее россказням, сочла, что сын обидел несчастную девушку, и после его отъезда попыталась подыскать Джин Мюир новое место, чтобы искупить его вину. Она считала, что Джеральд в ближайшее время женится на Люсии, а я уже уехал, вот и отправила ее сюда, — как она думала, в удобное и безопасное прибежище.

— Нед, ты уверен в том, что говоришь? Можно ли верить Сидни? — начал было Ковентри, так и не избавившись от недоверия.

— Чтобы тебя убедить, я, прежде чем продолжить, прочитаю письма Джин. Она писала своей сообщнице, а потом Сидни их выкупил. Две эти женщины сговорились между собой, что каждая будет держать другую в курсе всех своих приключений, планов и замыслов, а в случае, если одной улыбнется фортуна, она разделит удачу с другой. В силу этого Джин писала без обиняков — впрочем, суди сам. Письма в основном про нас. Первое написано через несколько дней после ее приезда.

«Дорогая Ортанз!

Вновь неудача. Сидни оказался упорнее, чем я думала. Все шло хорошо, но однажды я не удержалась от давнего порока: выпила лишнего и обронила между делом, что раньше была актрисой. Его это шокировало, он отступился от своего обещания. Я устроила сцену, нанесла себе, чтобы его припугнуть, безобидную ранку. Но негодяй не испугался, а с полным хладнокровием бросил меня на произвол судьбы. Я была бы готова умереть, чтобы задеть его побольнее, но не решилась, поэтому осталась жить, чтобы как следует его помучить. Пока такая возможность не представилась, но я его не забуду. Мать его — несчастная слабая женщина, которой я могу крутить как хочу, с ее помощью я нашла прекрасное место. Болезненная мать, недалекая дочь и целых два неженатых сына. Один помолвлен с красивой ледышкой, но это лишь делает его интереснее в моих глазах, ибо соперничество придает особый шарм завоеваниям. Так вот, моя дорогая, я отправилась туда, напустила на себя скромность, решила давить на жалость, но еще до встречи с членами семьи я разозлилась так, что с трудом себя сдержала. Из-за небрежения Месье — молодого хозяина — за мной не прислали экипажа, и я даю тебе слово, он еще заплатит за свою невоспитанность. Младший сын, мать и девица приняли меня покровительственно, и я сразу разобралась в этих простых душах. Месье (буду называть его так, употреблять имена небезопасно) выглядел неприступным и даже не пытался скрыть неприязнь к гувернантке. Кузина хороша собой, но отталкивает чванством, холодностью и совершенно явственным обожанием Месье, который позволяет ей себя боготворить, будучи совершенно бездушным истуканом. Мне, понятно, крайне неприятны они оба, и я намерена отплатить им за невоспитанность, помучив ее ревностью и научив его добиваться расположения женщины через боль в сердце. Все они тут страшные гордецы, но я наверняка найду на них управу, очаровав обоих сыновей, а когда они заглотят крючки, отвергну их и выйду за старика-дядю — очень уж меня искушает его титул».

— Она не могла такое написать! Я не верю! Таких женщин не бывает! — возмущенно воскликнула Люсия.

Белла сидела, совершенно ошарашенная, а миссис Ковентри нюхала соли и обмахивалась веером. Ковентри подошел к брату, посмотрел почерк, вернулся на свое место и произнес, явно сдерживая ярость:

— Да, это ее рука. Некоторые письма я сам относил на почту. Продолжай, Нед.

«Я была заботлива и любезна с теми, кто ко мне расположен, а еще подслушала разговор влюбленных. Мне все это не понравилось, я грохнулась в обморок, чтобы его прекратить и вызвать интерес милой парочки. Мне казалось, что все удалось на славу, но Месье что-то заподозрил и не стал от меня этого скрывать. Я забыла про напускное смирение и бросила на него красноречивый взгляд. Взгляд произвел нужный эффект, и я буду пользоваться им и дальше. Стоило бы завоевать этого человека, однако титул мне милее, а поскольку дядюшка весьма красив и крепок, я