Приключения Ньютона Форстера - Фредерик Марриет

вас помочь отцу и мне: мы оба без дела, и нам нужна ваша помощь.

— Не то я, вероятно, никогда не видел бы вас?

— Очень вероятно. Мы знали, что вам хорошо живется, а пока мы сами могли честно поддерживать себя, мы не хотели беспокоить вас. И теперь просим дать нам рекомендацию, сделать нас снова независимыми.

— Гм! Итак, вы сперва держались вдали от меня, зная, что я мог помочь вам, а теперь по той же причине обращаетесь ко мне?

— Если бы мы знали, что вам приятно видеть нас, вы увидели бы брата и племянника раньше.

— Гм! Итак, вы сперва держались вдали от меня, зная, что мы родственники. Однако, раз оказывается, что я их имею, мне хочется узнать о них что-нибудь. Расскажите мне о вашем отце и о себе.

Ньютон рассказал в подробностях. Закончив свою историю, он увидел внимательный взгляд дяди, который, казалось, хотел прочитать что-то в глубине его мозга.

— Итак, ваш отец желает продолжать дело оптика? Вряд ли я могу ему помочь. Я ношу очки, когда читаю, но не менял их лет одиннадцать, и, вероятно, они прослужат еще столько же времени. Вас рекомендовать я тоже не могу. Моря я совсем не знаю, и у меня нет знакомых моряков.

— Тогда, дядя, я уйду.

— Не так скоро, молодой человек. Вы сказали, что хотите моей помощи и совета. Помочь я вам не могу, но совет готов дать. Судебное дело?

— Не вполне, сэр.

И Ньютон рассказал о выловленном сундуке и о своем желании передать в верные руки ценные вещи, которые он принес с собой.

— Гм, — заметил его дядя. — Вы говорите, что это вещи дорогие?

— Знатоки говорят, что бриллианты и другие предметы стоят около ста фунтов, но сам я их оценить не могу.

— И все это было у вас семь лет?

— Да, сэр.

— И с тех пор, как вы нуждаетесь, вам не приходило в голову, что, продав эти вещи, вы могли бы помочь себе?

— Часто приходило, но мы с отцом решили, что эти вещи не мои, и поэтому я прогонял мысли о продаже их. Потом я узнал, кому они принадлежат, и с тех пор, конечно, они стали для меня священными.

— А почему вы сказали, что хотели бы передать их на хранение в верные руки?

— — Вы не помогли нам, и, потерпев разочарование, я предвижу, что нам придется еще больше прежнего бороться с бедностью, а потому мне хочется избавить себя от искушения.

— Правильно. Ну, принесите мне вещи завтра, ровно в час. Я возьму их и дам вам расписку. Прощайте, племянник, я очень рад, что познакомился с вами. Поклонитесь брату и скажите, что я буду счастлив повидаться с ним. Завтра, ровно в час.

— До свидания, сэр, — сказал Ньютон дрожащим голосом и выбежал, чтобы скрыть свою грусть.

— «Не принадлежат мне по праву!» Гм! Он мне нравится, — пробормотал старик. — Скреттон!

— Я, сэр, — отозвался письмоводитель, отворяя дверь.

— Напишите чек на пятьсот фунтов на предъявителя и принесите мне для подписи.

— Хорошо, сэр.

— Сегодня или завтра я должен быть на разборе?

— Сегодня, в семь часов вечера.

— Как фамилия господина, который обратился ко мне?

— Бозенкуайт, сэр.

— Директор Ост-Индской компании?

— Да, сэр.

— Гм; это годится.

Глава XXV

На следующее утро Никлас с сыном ушли из гостиницы рано, чтобы явиться на свидание вовремя.

В конторе их встретил письмоводитель и отворил перед ними дверь в кабинет, где сидел адвокат в очках и читал письмо.

— К вашим услугам, молодой человек. Я думаю, это — Никлас Форстер? — сказал он, отрываясь от письма и не поднимаясь со стула. — Как поживаешь, брат?

— Ты мой брат Джон? — спросил Никлас.

— Я — Джон Форстер, — был ответ.

— Ну, в таком случае я рад видеть тебя. — И Никлас протянул руку, которую Джон пожал, сказав «Гм».

— Молодой человек, вы опоздали на десять минут, — прибавил он. — Я сказал: ровно в час.

— Да, к сожалению, — ответил Ньютон, — но на улицах так много народа, и отец так часто останавливался.

— Зачем?

— Переговорить с теми, кто его толкал. Он не привык к этому.

— Скоро привыкнет. Брат Никлас… — начал было адвокат, но заметив, что оптик взял его часы и рассматривает их, переменил вопрос: — Брат Никлас, что ты делаешь с моими часами?

— Они очень грязны, — ответил оптик, продолжая осмотр. — Их нужно разобрать.

— Нет, — возразил Джон.

— Не бойся, я сам их разберу и вычищу даром.

— Нет. Мои часы отлично идут, когда их не трогают.

— Я принес вещи, о которых говорил вам, сэр, — сказал Ньютон.

— Отлично. У вас есть список?

— Да, сэр, вот он.

«№ 1 бриллиантовое кольцо, № 2…»

— Я думал, что они номер три, — заметил Никлас, взявший очки брата. — Ты не очень близорук, брат.

— Я не близорук, брат Никлас; будь так добр, дай мне мои очки.

— Хорошо, молодой человек, — сказал он наконец, — я напишу расписку.

Выдав квитанцию, он спрятал вещи в несгораемый ящик.

— Теперь, брат Никлас, — сказал адвокат, — у меня нет лишнего времени. Тебе нужно что-нибудь сказать мне?

— Нет, — ответил оптик и вскочил.

— Но мне нужно сказать тебе кое-что. Как я уже объявил вчера моему племяннику, я не могу помочь в твоей профессии, да и времени не могу уделить тебе, потому что мне оно дорого; итак, до свидания; прочти вот это дома. — Джон Форстер передал брату запечатанное письмо.

— Племянник, хотя я никогда не видывал моря и не знаю ни одного моряка, но суд нужен всякому. Директор Ост-Индской компании, который мне обязан, обещал предоставить вам место третьего помощника на корабле «Бомбейский замок». Вот его адрес; идите к нему, все устроится. Можете зайти ко мне перед отплытием. Я надеюсь, что вы позаботитесь о судьбе отца, который, как я вижу, способен потерять бумагу, данную мной. А там такие вещи, какие не подберешь каждый день.

Никлас о чем-то глубоко задумался и действительно уронил конверт. Ньютон поднял его и спрятал в свой карман.

— Теперь до свидания, племянник, — прибавил Джон, — и, пожалуйста, уведите моего брата. Могу вам сказать, что иногда хорошо отыскать дядю.

— Надеюсь, мое поведение докажет, что я заслуживаю вашей доброты ко мне, — ответил Ньютон, которого необыкновенно обрадовал неожиданный конец свидания.

— Надеюсь, молодой человек. До свидания. Уведите же отца, я занят.

Ньютон подошел к отцу, дотронулся до его плеча и сказал:

— Пойдем.

Никлас поднялся, сделал несколько шагов к двери и вдруг повернулся обратно.

— Брат, ты, кажется, сказал, что я должен отправить по почте