Пэлем Вудхауз - Том 4. М-р Маллинер и другие

— Ха! — воскликнул он. — А вот и наш трухлявый друган, туфтовый ловчила, культяпистый отверточник!

— Доброе утро, сэр. Кей тоже не смолчала.

— Как вы только смеете смотреть нам в глаза, Фиппс!

Дворецкий сокрушенно вздохнул. Его галантная душа была уязвлена обидой, которую ему пришлось нанести Юности и Красоте.

— Сожалею, что вынужден доставить вам неудобство, мисс, но, как говорит в таких случаях мисс Шэннон, это вызвано стратегической необходимостью. Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц.

Он слегка поморщился. Ночная попойка привела его к состоянию, в котором о яйцах лучше не вспоминать. В это утро завтрак Фиппса состоял из ломтика хрустящего хлебца и трех кружек черного кофе, причем даже хрустящий хлебец пришлось съесть через силу.

Джо пришла на ум другая поговорка:

— Волк в овечьей шкуре!

— Да, сэр. Точно так, сэр, — почтительно сказал Фиппс и обернулся к Смидли. — Если вы настаиваете, сэр, я вынужден поставить об этом в известность миссис Корк.

Смидли, как всегда — неудачно, попытался щелкнуть пальцами.

— Очень напугали!

— Хорошо, сэр.

— Отправляйтесь к своей миссис Корк и поцелуйте ее в зад.

— Очень хорошо, сэр. Я в точности исполню ваше приказание.

Дворецкий удалился, сопровождаемый буравящими взглядами шести глаз. Эмоции вырвались наружу, материализовавшись в словах.

— Змея! — сказал Смидли.

— Собака! — сказал Джо.

— Гадина! — сказала Кей.

Высказавшись, каждый из троих почувствовал себя лучше, но не намного, потому что и глупцу было ясно, что назревший кризис требует не слов, а действий. Эту носившуюся в воздухе мысль облек в слова Смидли.

— Надо что-то делать, — сказал Смидли.

— Что? — сказал Джо.

— Да, что? — сказала Кей.

Ага, подумал Смидли, я их зацепил.

— Слушайте! — сказал он. — Составлять какие-либо планы без Билл бессмысленно. Где Билл?

— В Садовой комнате, — ответила Кей. — Мы мимо нее проходили. Кажется, она трудится над мемуарами тети Аделы.

— Тогда пошли, — призвал Смидли.

Положа руку на сердце, он отнюдь не горел желанием посещать Садовую комнату, с которой связано столько печальных воспоминаний, но раз уж Билл там, значит, идти надо, никуда не денешься. Интересы дела требовали рулевое колесо незамедлительно передать в руки Старой, Верной. У Смидли мелькнула мысль, что, если Билл в состоянии сейчас, после столь бурной ночи, сосредоточиться на этих гадких мемуарах, она — железная женщина. Это соображение вселило в него оптимизм. Бывают в жизни обстоятельства, когда мужчине больше всего нужно заручиться поддержкой железной женщины.

Билл, на взгляд бодрая, как ребенок, только что вставший с постельки после полуденного отдыха, сидела за письменным столом и, ничего вокруг не замечая, бойко наговаривала на диктофон.

«Ах, Голливуд, Голливуд, — частила она. — Блестящий город печалей, лукавой удачи и коварных искушений, где невинные души сгорают в кострах желаний, а красота гибнет в сетях греха». Если они такое не схавают, тогда уж и не знаю, что им нужно, подумала Билл. История Аделиной жизни, скучная, как асфальтовое шоссе, нуждалась в ярких вкраплениях. Как сказал бы лорд Тофем, абсолютно.

Увидев входящую к ней процессию, она приостановила рабочий процесс.

— Привет, мальчики и девочки. Боже, Смидли, ты выглядишь так, словно пережил всемирный потоп и спасся в Ноевом ковчеге! — воскликнула она и в очередной раз подивилась причудам женского сердца, которое способно хранить любовь к мужчине, превратившемуся в развалину. Сравнив Смидли с допотопным обломком прошлого, она польстила ему. На самом деле он больше напоминал неаппетитные отбросы в мусорном ящике, которыми побрезговала бы даже не слишком разборчивая кошка.

Смидли обиделся. Он и сам знал лучше кого бы то ни было, что выглядит не блестяще, но, подобно Региомонтану, решил побороться за справедливость.

— А ты чего ожидала? — запротестовал он. — Я две ночи не спал. Билл, что нам делать?

— Ты имеешь в виду Фиппса?

— Конечно, Фиппса. О чем еще можно сейчас думать? Билл понимающе кивнула.

— Это проблема, — согласилась она. — Вербуя Фиппса, мне следовало бы учесть, что он отличается редкостным вероломством.

— Я на него в суд подам! — вскричал Смидли. — Я до верховного суда дойду, если понадобится!

— Гм…

— Ну да, — тут же сник Смидли. — Ты, пожалуй, права. А что же нам остается?

— Нельзя ли как-нибудь его вынудить? — спросила Кей. Смидли понравилась ее идея. Его собственные мысли тоже вертелись вокруг чего-то в этом духе.

— Отличная мысль. Надо его запугать. Чтобы земля горела у него под ногами.

Билл пришлось рассеять этот утопический замысел.

— Дорогой мой Смидли, невозможно поджечь землю под ногами английского дворецкого. Он только поднимет брови и обдаст тебя ледяным презрением. Ты почувствуешь себя так, будто он увидел, что ты ешь с ножа. Нет, у нас только один выход — воззвать к остаткам его благородства. — Она встала с места и позвонила в звонок. — Успеха не гарантирую. Наличие даже этих остатков крайне сомнительно. — Она внимательно оглядела Джо. — Ты что-то подавлен, Джо. Настроение упало?

— Ниже табуретки.

— Взбодрись. Мир полон чудес, в нем — детский смех и пенье птиц.

— С птицами проблем нет. Но я собираюсь жениться, а в кармане у меня — последние десять долларов.

Билл опешила.

— Как, десять долларов? А куда делась тысяча? Джо не смог скрыть смущения.

— Скажу тебе всю правду, Билл. Помнишь казино, о котором мы с тобой говорили? После нашей гулянки со Смидли я решил попытать там счастья.

— Чем кончилась попытка?

— Неудачей. Но нет худа без добра. Перелли повезло.

— Он тебя высадил на всю тысячу?

— Десятка осталась.

— Безмозглый транжира! Кей была права. Тебя не назовешь homme serieux.

Кей вспыхнула.

— Никакой он не безмозглый транжира. Почему его нельзя назвать homme serieux? Очень разумно отправиться к Перелли. Не его вина, что фортуна повернулась к нему спиной.

Билл промолчала. С влюбленными спорить бесполезно.

— И вообще, дорогая тетя, — сказала Кей, — не вижу причин для беспокойства. Где один, там и двое, с голоду не помрем.

Билл с восхищением посмотрела на племянницу.

— С тобой не соскучишься, малышка. Если так и дальше пойдет, Джо ожидает веселенькая семейная жизнь в вашем гнездышке.

— В нашей халупе, ты хочешь сказать, — поправил ее Джо.

— Джо считает, что мы умрем в канаве.

— Зря считает, — возразила Билл. — В Голливуде канав нет. А, Фиппс! Прошу, присоединяйся!

Фиппс подошел к компании.

— Звали, мадам?

— Да. Доброе утро, Фиппс.

— Утро доброе, мадам.

— Бурная выдалась ночка.

— Да, мадам.

— Ноты в порядке, надеюсь?

— Если не считать легкой головной боли, мадам.

— Любишь кататься, люби и саночки возить. Соблюдай диету, Фиппс.

— Да, мадам.

— А как вообще дела?

— Что вас конкретно интересует, мадам?

Его поведение не сулило больших надежд. Фиппс отнюдь не напоминал человека, расположенного к серьезному разговору. Но Билл не собиралась сдаваться.

— Мадам интересует дневник. Не забыл, какой именно? С памятью нет проблем?

— Нет, мадам.

— В здравом уме и твердой памяти ты настаиваешь на том, чтобы оставить его у себя?

— Да, мадам.

— А потом продать и одному воспользоваться всей суммой?

— Да, мадам.

— Не хотелось бы оскорблять тебя в лучших чувствах, — сказала Билл, — но ты просто портовый жулик.

Эти слова ему скорее польстили, нежели обидели его. Легкое подергивание верхней губы указало на то, что не будь Фиппс английским дворецким, он не сдержал бы улыбки.

— Очень сильный образ, мадам.

— Тебе не приходило в голову, что в Судный день придется отвечать на очень неприятные вопросы?

— Это несомненно, мадам.

— Тебя это не пугает?

— Нет, мадам.

Билл капитулировала.

— Ладно, Фиппс. Можешь идти.

— Очень хорошо, мадам.

— Что у нас сегодня на скачках?

— Бетти Хаттон, мадам, в четвертом заезде.

— Спасибо, Фиппс.

— Вам спасибо, мадам.

ГЛАВА XVIII

Дверь за дворецким закрылась. Билл зажгла сигарету.

— Ну, — сказала она, — я сделала все, что могла. На моем месте никто не сделал бы больше. Я выстояла против него три раунда, это предел человеческих сил.

Дверь опять отворилась.

— Извините, мадам, — сказал Фиппс. — Я допустил непростительное упущение, забыв передать поручение, вверенное мне миссис Корк. Миссис Корк шлет вам наилучшие пожелания и просит мистера Смидли при первом удобном для него случае подняться к ней в просмотровую комнату.