Условности - Теодор Драйзер

прикинуть, что мы можем о ней выведать. Есть у меня предчувствие, что у нее рыльце в пушку, но я не уверен. Сдается, она может быть одной из подсадных уточек Тилни. Однако давай поиграем в ее игру и посмотрим, что из этого получится. Ради тебя я с ней полюбезничаю, да и сам немного развлекусь.

Под благотворным влиянием этой дружбы события, похоже, развивались весьма быстро. Всего лишь через день-другой после того, как Грегори стал присаживаться за столик к миссис Скелтон, она с чрезвычайно таинственным видом, словно это была сугубо конфиденциальная информация, сообщила, что в гостиницу на некоторое время приезжает ни много ни мало Имоджин Керл, весьма умненькая уроженка Запада, дочь очень богатого Брейтона Керла из Цинциннати. Похоже, миссис Скелтон познакомилась там с ее родителями пятнадцать лет назад. Имоджин, по ее словам, – ее любимица. Сейчас девушка гостит у Уилсона Флетчера в Грей-Коув, на берегу пролива Зунд, однако миссис Скелтон уломала ее родителей разрешить девушке ненадолго приехать сюда. Ей всего лишь двадцать, и поэтому здесь миссис Скелтон станет ее верной компаньонкой. Разве все за столом не одобряют ее желания? А если они будут очаровательны и учтивы (она обвела взглядом сидевших за столом), то могут помочь ей развлекать богатую девицу. Вот было бы чудесно! Девушка просто прелесть: умница, красавица, а как танцует и играет на фортепьяно! Короче говоря, достоинств – как у ангела без крыльев. Но самое главное все же – ее красота: густые каштановые волосы и карие глаза, мягкая шелковистая кожа… Во время этого монолога Блаунт и Грегори так ни разу и не взглянули на миссис Скелтон, но потом, во время встречи на веранде с видом на море, Блаунт спросил у Грегори:

– Ну и что ты об этом думаешь?

– Да, полагаю, вот оно, начинается. Ну, рассказывает она завлекательно. Интересно посмотреть, а она и вправду само совершенство? – рассмеялся Грегори.

Через несколько дней красавица появилась и полностью оправдала все слова миссис Скелтон и даже больше. Грегори впервые увидел ее, когда вечером входил в большую столовую. Она была молода, как и говорила миссис Скелтон: чуть больше двадцати, – глаза светло-карие, а волосы и кожа словно источали свет. Она казалась скромной и простой, веселой, живой, не то чтобы совершенством, но довольной умненькой и очень хорошенькой. Очень. Она сидела за столиком миссис Скелтон, брокеры наперебой ухаживали за ней, и, судя по всему, Блаунту она тоже понравилась.

– Скажи, – начал он, – ну ведь и вправду красотка, а? Чувствую, придется спасать тебя от себя самого. Расскажу, как мы сделаем. Ты спасешь меня, а я тебя. Старая мадам явно знает, кого подбирать, да и Тилни тоже не промах. Так вот, мальчик мой, гляди в оба!

Он подошел к столу с таким видом, словно жаждал пасть жертвой страсти.

Грегори невольно рассмеялся. Как бы насторожен он ни был, прибывшая красавица пробудила в нем интерес, а чтобы подогреть его, девушка уделяла миссис Скелтон и ее друзьям гораздо больше внимания, нежели Грегори или Блаунту. Она была совершенно искренней или притворялась таковой и не ведала о своей роли как сирены, а они в свою очередь делали вид, что принимают все за чистую монету. Лишь Блаунт после ужина весело объявил, что она может очаровывать его сколько заблагорассудится: он к этому готов, – однако мало-помалу даже во время первого и второго вечеров Грегори стало казаться, что очаровать пытаются именно его. Он замечал, что она смотрит на него то лукаво, то робко, или все вместе, и упрямо и даже горделиво твердил себе, что она выбрала его своей жертвой. Когда он поделился этим с Блаунтом, тот лишь рассмеялся.

– Не будь таким тщеславным, – сказал он. – Может, все совсем не так, как ты себе напридумывал. Хотел бы я, приятель, оказаться на твоем месте. Посмотрим, смогу ли я отвлечь от тебя ее внимание.

Он стал ухаживать за ней, как и все, но проницательность Грегори было не так-то легко замутить. Он пристально за ней следил, а она в свою очередь весело щебетала обо всем подряд – о жизни зимой в Цинциннати, о купаниях в Бичемптоне, где недавно гостила, об обещанной ей поездке на яхте, о теннисе и гольфе. В теннис она играла прекрасно, что позже и доказала, гоняя Грегори до седьмого пота всякий раз, когда он выходил против нее на корт, и заставляла его хорошенько попрыгать. В этот раз он решил понять, не делает ли она ему авансов, но ничего подобного не заметил. Она вела себя очень ровно, проявляя к нему благосклонность, и когда в восточной гостиной начинались танцы, сперва танцевала всегда с кем-то из маклеров, а потом с Блаунтом.

У Блаунта, как и у миссис Скелтон и маклеров, была своя машина, и, несмотря на постоянное присутствие друга, она или все они всегда, будь то день или вечер, приглашали Грегори покататься с ними на машине, но он относился к ним с подозрением и отклонял любые приглашения, разве что когда рядом был Блаунт и его тоже приглашали. В гостинице иногда играли в вист, безик или покер, и Грегори, как и Блаунт, после настойчивых приглашений тоже принимали участие в партиях. Грегори не умел танцевать, и Имоджин подтрунивала над ним. Отчего бы ему не научиться? Это же прекрасно! Она его всему и научит! Иногда, когда она проплывала мимо него среди водоворота танцующих, Грегори ловил себя на мысли, что она невероятно грациозна, полна жизни и природных сил. Блаунт это видел и постоянно подначивал приятеля, хотя и тоже находил ее очень общительной и интересной. Грегори ловил себя на мысли, до чего же поразительно и удивительно (если все это действительно правда), что такая темная личность, как Тилни, мог привлечь к столь грязной работе такую дивную девушку. Подумать только, ей всего немного за двадцать, она красавица, несомненно, способная продвинуться в жизни другими способами, и, тем не менее, как он подозревал, хитрая бестия. Что ее к этому толкает, и во имя чего?

– Дружище, ты не знаешь эту публику, – все время говорил ему Блаунт. – Они абсолютно на все готовы. В политике можно заставить людей делать что угодно, вообще все. Там не все, как в обычной жизни или в бизнесе. Это политика, и этим все сказано. Звучит цинично, но это правда. Да ты посмотри на свои расследования! Что они показывают?

– Знаю, но вот чтобы такая девушка… – мрачно проговорил Грегори.

Но, в конце концов, как он настойчиво твердил Блаунту,