Обманщик и его маскарад - Герман Мелвилл

последствия являются наказанием для глупца. Больной философ неизлечим.

– Почему?

– Потому что он лишен доверия.

– Но почему это делает его неизлечимым?

– Потому что он отвергает целебный порошок. Или же, если он берет его, лекарство оказывается пустышкой, хотя тот же самый порошок, полученный неграмотным селянином в сходных обстоятельствах, возымеет действие талисмана. Я не являюсь материалистом, но разум так воздействует на тело, что если доверия нет в одном, то нет и в другом.

Казалось, эти слова произвели впечатление на больного. Он задумался, размышляя над искренним ответом.

– Вы говорите о доверии, – наконец вымолвил он. – Как получается, что травник, уверенно прописывающий лекарство в других случаях, оказывается менее всего уверенным, когда нужно прописать его себе; или он испытывает недоверие к себе самому?

– Но он имеет доверие к собрату, к которому он обращается. И это нельзя поставить ему в укор, так как он знает, что когда тело лежит в прострации, разум не может стоять прямо. Да, в этот момент травник не доверяет себе, но не своему мастерству.

Больному явно не хватало знаний для обоснованного возражения. Но это его не беспокоило; казалось, он был рад аргументу, созвучному его желанию.

– Значит, вы даете мне надежду? – его запавшие глаза обратились к собеседнику.

– Надежда пропорциональна доверию. Вы получите от меня столько надежды, сколько может оправдать ваше доверие. Если все зависит от этого… – он поднял коробочку, – то я отхожу в сторону. Это создано природой.

– Природой!

– Почему вы вздрогнули?

– Не знаю, – больной передернул плечами. – Но я слышал о книге под названием «Природа заболеваний».[88]

– Не могу одобрить такое название; от него несет подозрительной научностью. «Природа заболеваний»? Как будто природа, божественная природа, была связана только со здоровьем; как будто все болезни происходят от природы! Но разве я раньше не намекал на склонность науки к запретным плодам? Сэр, если вы приходите в отчаяние, когда вспоминаете это название, то забудьте о нем. Поверьте, что в природе есть только здоровое начало, ибо здоровье, – это благо, а природа не измышляет зла. И она действует почти безошибочно. Доверьтесь ей, и вы выздоровеете. Повторяю: это лекарство создано природой.

И снова больной не нашел аргументов, способных добросовестно опровергнуть эти слова. Как и раньше, он не очень-то и старался; разум подсказывал ему, что он не сможет этого сделать, не обратившись к атеизму в той или иной форме. В душе он был благодарен тому, что дух противоречия не мог противостоять обнадеживающим словам лекаря, ибо теперь надежду на выздоровление предоставляла не только медицина, но и религия.

– Значит, вы действительно считаете, что если я буду принимать это лекарство… – машинально протянув руку к коробочке, – то смогу поправить здоровье?

– Я не поощряю ложные надежды, – ответил лекарь, выпуская из рук коробочку. – Буду с вами откровенен. Хотя сторонники химической медицины не позволяют себе подобных слабостей, но травник должен быть откровенным, либо молчать. Итак, сэр, в вашем случае радикальное средство, – иными словами, такое средство, которое сделает вас сильным и здоровым, – я не могу и не буду обещать.

– Ах, но в этом нет нужды! Только верните мне силы, чтобы я перестал быть тяжким бременем для других и монотонным брюзгой для себя. Только избавьте меня от несчастной слабости, чтобы я мог ходить под солнцем и не привлекать мух запахом разложения. Этого будет достаточно.

– Вы не просите о многом; это значит, что вы умны, и недаром терпели страдания. Думаю, то малое, о чем вы просите, будет дано вам. Но помните: не за один день, не за неделю, и может быть, даже не за месяц, хотя рано или поздно это случится. Я не называю точный срок, ибо я не пророк и не шарлатан. Однако, если вы будете следовать указаниям из коробочки и регулярно принимать мое лекарство, не назначая срок окончания терапии, то можете твердо надеяться на благоприятный результат. Еще раз скажу, что вы должны сохранять доверие.

Больной ревностно ответил, что теперь у него есть доверие, и он будет ежечасно молиться об укреплении веры. Внезапно поддавшись одному из странных капризов, присущих инвалидам, он добавил:

– Но для такого, как я, это будет трудно, очень трудно. Самые трепетные надежды так часто подводили меня, что я не раз клялся никогда, никогда не верить обещаниям. Ох… – заламывая пальцы, – вы не понимаете, вы просто не можете понять.

– Я знаю, что настоящее доверие всегда оправдывается. Но пора принять решение: вы берете лекарство или отвергаете его?

– Беру, – секундная пауза, – но сколько оно стоит?

– Столько, сколько вы можете извлечь из вашего сердца и небесного благоволения.

– Как… Сколько стоит ваше лекарство?

– Я полагал, что вы имеете в виду доверие. А лекарство – полдоллара за флакон. В коробочке шесть флаконов.

Деньги перешли из рук в руки.

– А теперь, сэр, меня зовут другие дела, – сказал травник. – Возможно, мы больше не увидимся; в таком случае…

Он помедлил, так как лицо больного превратилось в неподвижную маску.

– Простите меня, – воскликнул он. – Простите за неразумные слова о том, что мы больше не увидимся. Хотя я предназначал их исключительно для себя самого, но забыл о вашей обостренной чувствительности. Повторю: поскольку возможно, что мы не скоро встретимся снова, и у вас не будет возможности пополнить запас лекарства, не считая аптечных лавок; но при этом вы столкнетесь с вероятностью приобрести менее целебную смесь. Ибо такова популярность Целительного Общеукрепляющего Бальзама, – основанная не на доверчивости невежественных придурков, но на доверии просвещенных умов, – что мошенники и фальсификаторы не дремлют, хотя я и не берусь поспешно утверждать, что они в полной мере сознают печальные последствия для пациентов. Некоторые называют их убийцами, но я не стану этого делать, ибо убийство (если такое злодеяние возможно) происходит от действия сердца, в то время как мотивы этих людей ограничиваются их кошельками. Если бы они не бедствовали, то не думаю, что они занялись бы такими делами. Тем не менее, в интересах общества я предпринял меры предосторожности. Снимите обертку с любого из моих флаконов, посмотрите на просвет, и вы увидите нанесенное заглавными водяными знаками слово «доверие» на оборотной стороне, – доверие, которое я пожелал бы для всего мира. Этот знак должен присутствовать на обертке, иначе лекарство поддельное. Но, если у вас останутся какие-либо сомнения, можно послать обертку по этому адресу, – от протянул карточку. – Я отвечу обратной почтой.

Сначала больно слушал с оживленным интересом, но постепенно, пока травник продолжал свою речь, им овладел другой необъяснимый каприз, и его лицо приобрело выражение крайнего уныния.

– Что теперь? –