Фауст - Иоганн Вольфганг Гёте

Ознакомительный фрагмент

сменой другая,

И жизнь огневая,

Основу у времени шумно сную,

Живой я покров божества создаю.

Фауст

Носящийся над бездной мировой,

Дух деятель, как родствен я с тобой!

Дух

С тем равен бываешь, кого постигаешь,

Не ты со мной!

(Исчезает.)

Фауст

(содрогаясь)

И не с тобой?

Так с кем же?

Я, образ божества!

И даже не с тобой!

(Стучат.)

Смерть! Узнаю, — мой фамулус опять —

Прощай все счастия мгновенья!

Ведь нужно ж эту мощь виденья

Сухому шатуну прогнать!

Вагнер в халате и колпаке, с лампой в руке. Фауст отворачивается.

Вагнер

Простите! Декламировали, мнилось,

По греческой трагедии вы? — Вот

Такое б мне искусство пригодилось,

Ему теперь большой почет.

Слыхал я мненье, да и всякий скажет,

Иной актер священнику укажет.

Фауст

Да, ежели священник сам актер.

Как это иногда бывает.

Вагнер

Ах! Кто сидит, вперяя в книгу взор,

И мир едва по праздникам видает,

Лишь издали, в трубу глядя глазами,

Как станет мир он убеждать словами?

Фауст

Чего в нас нет, нам не поймать, мой милый!

Не из груди оно течет,

Откуда с первобытной силой

У слушателя к сердцу льнет.

Вам век сидеть в труде бесследном,

В чужих объедках видеть прок,

Стараясь в вашем пепле бедном

Раздуть убогий огонек!

У обезьян да у ребят возбудишь

Восторг, — коль в этом вкус нашел,

А сердца льнуть ты к сердцу не принудишь,

Коль не от сердца ты исшел[33].

Вагнер

Но дикция оратора спасенье.

Сам чувствую, отстал я, без сомненья.

Фауст

К чему при честной цели шум?

Зачем шутом с гремушкой быть?

С искусством малым здравый ум

Себя сумеет заявить.

И если подлинно есть что сказать,

Зачем мудреных слов искать?

Да, ваши речи с яркой мишурой,

Глаза лишь людям отводящей,

Бесплодны, как осеннею порой

Туманный ветр, в сухой листве шумящий!

Вагнер

О, Боже! Жизнь кратка, — меж тем,

Искусство долго в изученье.

Я при своем критическом стремленье

Пугаюсь иногда совсем.

Источники, какие и найдешь,

Чтоб приобрестъ, как трудно достается,

Полу пути, пожалуй, не пройдешь,

А бедняку и умереть придется.

Фауст

Ужель пергамент — кладезь тот священный,

Что в силах жажду навсегда залить?

Лишь из души отрадою нетленной

Возможно душу утолить.

Вагнер

Позволь! Так радостно, признаться,

В дух прошлых лет переселяться,

И видеть, что до нас писал мудрец,

И как мы далеко ушли-то, наконец.

Фауст

О! Далеко. До звезд самих!

Для нас, мой друг, чреда веков былых

Есть книга за семью печатями.

Что духом тех веков слывет,

То, в сущности, дух самых тех господ,

А в нем века должны признать мы.

Тут больше грустного, чем срама.

Посмотришь, — жаль, что не бежал давно;

Помойное ведро, чулан для хлама,

И много что событие одно, —

С прекрасной прагматической максимой,

Ни с чем в устах у кукол несравнимой!

Вагнер

Однако мир и дух-то наш познать

Ведь каждого из нас прельщает.

Фауст

Да, что зовется познавать!

Кто вещи звать их именем дерзает?

Того, кто что-нибудь да знал

И сердцу в простоте душевной дав свободу,

Свои воззрения и чувства нес народу,

Народ же изгонял всегда, да распинал.

Любезный друг, прости, давно уж ночь,

Пора расстаться позднею порою.

Вагнер

А я не спать и доле бы не прочь,

Чтоб так учено толковать с тобою.

Но завтра, ради праздника Христова[34],

Про то и се позволь спросить мне снова.

Ученый труд давно себе усвоя.

Хоть много знаю, — знать хотел бы все я.

(Уходит.)

Фауст

Как в голове надежда не проходит,

Когда иной пустому только рад,

Рукою жадно роет клад,

А дождевых червей находит!

Как смеет речь людская здесь звучать,

Где мощный дух сказался мне тревогой?

Но, ах! Спасибо, в этот раз сказать

Я должен и тебе, бедняк убогой.

Ты спас меня в ужасный этот миг,

Как я едва с рассудком не расстался.

Так исполински образ сей возник,

Что сам себе я карликом казался.

Я образ божества, когда

Перед зерцалом правды вечной

Я мнил, в отраде бесконечной

Стряхнуть земное навсегда;

Я, выше херувимских сил

Мечтавший всюду разливаться,

И творчески с небесными равняться, —

Как тяжело я должен рассчитаться!

Ты словно гром меня сразил.

С тобою мне равняться не пристало.

Хоть сил во мне призвать тебя достало,

Но удержать тебя не стало сил.

Я был в те чудные мгновенья

В душе так мал и так высок;

Ты вновь столкнул без сожаленья

Меня в людской неверный рок.

Кто скажет мне: куда стремить желанья?

За тем порывом, иль назад?

Ах! Наши действия, равно как и страданья

Ход нашей жизни тормозят.

К высокому, что в духе обретаем,

Все чуждое помалу пристает.

Когда земного блага достигаем,

Все лучшее мечтой у нас слывет.

Святые чувства жизненных стремлений

Коснеют средь житейских треволнений.

Хотя сперва, в порыве молодом,

Мечта рвалась взлететь над сферой звездной.

Теперь ей круг очерчен небольшой,

Когда за счастьем счастье взято бездной.

Забота тотчас в сердце западает,