Господин Громоотвод - Герман Мелвилл

стержень соприкасается с жестяной обшивкой. Вот и вышла неприятность. Вина не моя, а его. Ах! Слышите, опять!

— Уймитесь! Эти звуки достаточно громкие, чтобы расслышать даже без указаний. Вы слыхали о прошлогоднем происшествии в Монреале? Девушку-служанку, сидевшую на кровати с четками в руках, убила молния, потому что четки были металлические. Простираются ли ваши труды на обе Канады?[5]

— Нет. Говорят, что там в ходу только железные стержни. А им бы стоило применять мои, медные. Железные легко плавятся. И еще там делают громоотводы такими тонкими, что они не вмещают весь электрический ток. Потом это выставляют на крышу; металл плавится, здание разрушается. Мои медные изделия никогда так себя не ведут. Эти канадцы — дураки. Некоторые из них цепляют громоотводы острием вверх, что чревато смертельным взрывом, а мои незаметно направляют ток в землю. Только мои изделия настоящие. Вот, посмотрите! Всего один доллар за фут.

— Вы так нагло вломились ко мне, что это вынуждает меня отнестись к вам с недоверием.

— Ох! Гром звучит все отчетливее. Гроза приближается к нам, опускается ниже к земле. Ох! Ошеломляющий грохот! Удар один, но близкий, поэтому мы слышим все вибрации. А вот и другая вспышка. Погодите-ка!

Он поспешно отставил свой жезл и наклонился к окну, приложив указательный и средний пальцы левой руки к запястью правой.

— Что вы делаете? — спросил я, но прежде этих слов у него вырвалось новое восклицание:

— Трах-тарарах! Только три такта на расстоянии менее трети мили отсюда, вон там, где-то в лесу. Проходя через него, я видел три дуба, сраженных молниями, их древесина влажно поблескивала в свежих расколах. Дуб притягивает молнии чаще других деревьев, потому что в его соке растворено много железа. Кстати, половицы у вас, похоже, дубовые…

— Из самого прочного дуба. Вы заявились ко мне в весьма неурочный час. Судя по этому, я догадываюсь, что вы намеренно избираете грозовую погоду для своих странствий. Когда грохочет гром, вы полагаете, что обстоятельства особенно способствуют убеждению возможных покупателей.

— Ох! Это ужасно!

— Для человека, желающего избавить ближних своих от опасности, вы неподобающе опасливы сами. Обычно люди предпочитают путешествовать в хорошую погоду, вы — в ненастье, и все же…

— Истинно так, сэр, путешествую я в грозу, но не без особых предосторожностей, о коих кому же лучше и знать, как не специалисту? Ах! Скорее взгляните на мой эталон. Всего один доллар за фут…

— Смею заметить, что изделие прекрасное. Однако скажите, каковы же ваши особые предосторожности? Только сперва я закрою ставни: дождь так и хлещет по окну, вода сочится сквозь раму. Сейчас задвину засов.

— Вы с ума сошли? Не знаете, что железный засов — наилучший проводник? Воздержитесь!

— Ладно, я просто прикрою ставни, а потом позову своего слугу, он принесет деревянный засов. Пожалуйста, дерните за шнур колокольчика, вон там.

— Да вы безумец! Проволока от звонка может вызвать взрыв. Никогда не прикасайтесь к ней во время грозы и вообще не звоните в какие бы то ни было колокола.

— Даже в церковные? Будьте добры, поведайте мне, где и как человек может обеспечить себе безопасность в такую непогоду? Есть ли в моем доме вещи, к которым я могу прикоснуться, не поплатившись жизнью?

— Есть, но не там, где вы сейчас стоите. Отойдите от стены. Иногда ток стекает по стене, а поскольку человеческое тело — лучший проводник, чем камень, ток перескакивает на него. Бабах! Грохнуло совсем близко. Наверное, шаровая молния.

— Весьма вероятно. Так скажите же поскорее, где, по вашему мнению, самое безопасное место в этом доме?

— В этой комнате, именно там, где я стою. Подойдите сюда.

— Сперва объясните.

— Ох! Вспышка и порыв ветра… рамы трясутся… а дом-то, дом! Идите же ко мне!

— Объяснитесь, будьте добры.

— Идите ко мне!

— Благодарю за заботу, но я лучше останусь на своем месте, у очага. А от вас, господин Громоотвод, я жду, в перерывах между ударами грома, объяснений: почему вы считаете именно эту комнату и именно то место в ней, где вы стоите, наиболее безопасными?

Буря немного приутихла. Специалист по громоотводам приободрился и ответил:

— Ваш дом одноэтажный, с чердаком и подвалом; комната расположена между ними. Посему она относительно безопасна. Ибо молния порой бьет из облаков в землю, а порой из земли в облака. Постигаете? А середину комнаты я выбираю потому, что в случае, если молния все-таки поразит дом, ее заряд пройдет по печной трубе или по стенам; итак, очевидно, чем дальше вы от них, тем лучше. Теперь-то вы пойдете ко мне?

— Пожалуй, да. Кое-что из сказанного вами не испугало меня, но внушило доверие, как ни странно.

— Что же я такого сказал?

— Вы сказали, что молния порой бьет из земли в облака.

— Да-да, возвратный разряд, так это называется; когда земля перенасыщена флюидами, излишек разряжается снизу вверх.

— Ага, значит, возвратный разряд, из земли в небеса. Все лучше и лучше. Но подойдите же наконец к очагу и обсушитесь!

— Мне нужно стоять здесь и оставаться мокрым.

— Почему?

— Во время грозы самая надежная защита… ох, опять!.. промокнув насквозь, вы будете в полной безопасности. Мокрая одежда лучше проводит ток, чем тело; поэтому, если молния ударит, она может пройти по ткани, не затронув тело. Буря снова набирает силу. У вас в доме найдется коврик? Коврики не проводят ток. Я встану на коврик, вот здесь, и вы тоже встаньте. Небо почернело… Сумерки настали в полдень. Ох! Коврик, давайте коврик!

Я дал ему коврик; тем временем окутанные тучами горы как будто придвинулись и, казалось, вот-вот обрушатся на крышу дома.

— Итак, — сказал я, вернувшись на свое место, — поскольку молчание нам не поможет, я хотел бы услышать, к каким мерам предосторожности вы прибегаете, путешествуя в грозу.

— Подождем, пока эта пройдет.

— Нет уж, рассказывайте. Вы ведь стоите, согласно вашим же рекомендациям, на самом безопасном месте. Начинайте!

— Вкратце меры следующие. Я не приближаюсь к соснам, высоким домам, одиноко стоящим амбарам, не хожу по высокогорным пастбищам, по берегам ручьев, сторонюсь овечьих стад и скопищ людей. Путешествуя пешком, как сегодня, я двигаюсь медленно; если еду в своей двуколке, не касаюсь ни бортов, ни спинки сиденья; если верхом — спешиваюсь и веду лошадь. Но особенно я избегаю компании мужчин высокого роста.

— Мне кажется, что я сплю! Человек должен избегать человека, да еще в час опасности?

— Избегаю я только рослых мужчин во время грозы. Каким же невеждой нужно быть, чтобы не знать, что высоты в шесть футов[6] достаточно для