Пригоршня праха. Мерзкая плоть. Упадок и разрушение - Ивлин Во

большие деньги за его дочь.

Через две недели капеллан пригласил Поля на воскресный завтрак.

— Как жаль, — вздыхал он, — что прошли времена настоящих университетских завтраков, «закусонов», как мы их в молодости называли. Ни у кого нет времени. Лекции начинаются в девять, остается одно воскресенье. Прошу вас, возьмите еще почек.

На завтраке присутствовал преподаватель, мистер Сниггс, который, как показалось Полю, довольно надменно обращался с капелланом, именуя его «падре».

Присутствовал, помимо того, студент-богослов из другого колледжа, некто Стаббс, серьезный молодой человек с тихим голосом и продуманными воззрениями. Он немного поспорил с мистером Сниггсом о планах перестройки библиотеки Бодлея. Поль поддержал Стаббса.

На следующий день у Поля на столе появилась визитная карточка Стаббса с загнутым уголком. Поль отправился в Хартфорд, чтобы проведать Стаббса, но того не было дома. Поль оставил свою визитную карточку с загнутым уголком. Два дня спустя из Хартфорда пришло письмо:

Уважаемый Пеннифезер!

Приглашаю Вас во вторник на чай. Вы познакомитесь с представителем нашего колледжа в Обществе содействия Лиге наций и со священником Оксфордской тюрьмы. Жду Вас с нетерпением.

В гостях у Стаббса Поль съел бутерброд с анчоусом и сдобную булочку. Ему пришелся по душе Стаббс, понравился тихий, уродливый колледж.

Весь семестр Поль со Стаббсом совершали совместные прогулки через «Месопотамию» — в Олд Мерстон и Беркли. Однажды Стаббс так развеселился от чая и свежего воздуха, что даже в книге посетителей расписался как архиепископ Кентерберийский.

Поль вновь вступил в Общество содействия Лиге наций и в университетское музыкальное общество. Однажды он, Стаббс и еще несколько человек даже отправились в тюрьму, чтобы навестить преступников и спеть им хором.

— Это расширяет кругозор, — заметил Стаббс. — Надо видеть все стороны жизни. Этим несчастным наше пение очень понравилось.

Как-то раз в книжной лавке Блеквелла Полю попался пухлый том, — по словам продавца, новый бестселлер. Книга называлась «Земля Валлийская» и принадлежала перу Огастеса Фейгана. Поль купил ее и понес домой, Стаббс ее уже прочитал.

— Весьма поучительная книга, — сказал он. — Устрашающая медицинская статистика. Может, есть смысл устроить по этому вопросу диспут совместно с колледжем Иисуса?

Книге было предпослано посвящение: «Моей супруге — как свадебный подарок». Стиль был высокопарен. Поль прочел весь том и поставил его рядом с «Восточной церковью» декана Стенли.

И еще раз Поль на мгновение вспомнил свою прошлую жизнь.

Однажды, в начале второго курса, когда Поль и Стаббс катили на велосипедах по Хай-стрит с одной лекции на другую, их чуть не сбил открытый «роллс-ройс», который вынырнул из-за угла на огромной скорости. На заднем сиденье, прикрыв колени тяжелой меховой полостью, восседал Филбрик. Он обернулся и помахал рукой в перчатке Полю.

— Привет! — крикнул он. — Как дела? Жду в гости! Я живу у самой реки — у Скиндла!

Машина понеслась по Хай-стрит, а Поль и Стаббс поехали дальше.

— Кто этот вельможа? — спросил потрясенный Стаббс.

— Это Арнольд Беннет[87], — ответил Поль.

— А, то-то лицо знакомое! — воскликнул Стаббс.

В аудиторию вошел лектор, разложил свои бумаги и приступил к обстоятельному разбору ересей первых веков христианства. Поль узнал, что в Вифинии был епископ, который отрицал божественное происхождение Христа, бессмертие души, существование добродетели, законность супружества и таинство соборования. Его отлучили от церкви — так ему и надо!

Эпилог

Шел третий год тихой жизни Поля в Сконе…

Стаббс допил какао, выбил трубку и встал.

— Пойду в свое логово, — сказал он. — Тебе повезло, что ты живешь при колледже. В такой вечер невесело тащиться на Уолтон-стрит.

— Ты возьмешь фон Хюгеля?[88] — спросил Поль.

— Нет, лучше завтра.

Стаббс взял плащ и набросил его на плечи.

— Любопытный был доклад о плебисците в Польше…

— Да, очень, — согласился Поль.

С улицы донесся гогот и звон стекла.

— Боллинджеровцы развлекаются, — сказал Поль. — У кого они сегодня буянят?

— По-моему, у Пастмастера. Этот юноша рановато начинает.

— Ну, значит, ему так нравится, — возразил Поль. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Поль, — отвечал Стаббс.

Поль убрал шоколадное печенье, набил трубку и устроился в кресле.

Раздались шаги, в дверь постучали.

— Войдите, — сказал Поль и обернулся.

В комнату вошел Питер Пастмастер. На нем был костюм боллинджеровского клуба, бутылочно-зеленый с белым. Питер раскраснелся, волосы слегка растрепались.

— К тебе можно?

— Пожалуйста.

— У тебя есть выпить?

— Ты и так достаточно выпил.

— У меня боллинджеровцы. Орут ужасно… Черт! Дай же выпить.

— Виски в шкафу. Ты стал много пить, Питер.

Питер промолчал и выпил виски с содовой.

— Меня тошнит, — сказал он и опять помолчал. — Поль, почему ты со мной никогда не здороваешься?

— Не знаю. По-моему, это ни к чему.

— Ты злишься?

— Нет, отчего же.

— Ну, почем мне знать! — Питер повертел бокал, посмотрел в сторону. — А я на тебя злился.

— Из-за чего?

— Ну как тебе сказать… Из-за Марго, из-за старого Контроверса, из-за всего на свете…

— По-моему, меня не в чем винить.

— Конечно не в чем! Но ведь ты тоже был во все это замешан…

— Как Марго?

— Отлично. Марго Метроланд… Можно, я еще выпью?

— Пей.

— Виконтесса Метроланд, — повторил Питер. — Ну и имечко! Ну и муженек! Все равно при ней все время Аластер. Метроланду наплевать. Он получил то, чего хотел. Я с ними редко вижусь. Чем занимаешься, Поль?

— Готовлюсь принять сан.

— С чего это меня так тошнит?! О чем бишь мы говорили? Да, о Метроландах! Знаешь, Поль, зря ты с нами связался. Честное слово, зря! Мы из другого теста. Точнее я все равно объяснить не смогу. Ты не обиделся, Поль?

— Нет. Я тебя отлично понял. Вы динамичны, я — статичен.

— Разве? Наверно, ты прав. Ты когда-то был моим учителем. Как глупо. Помнишь? Лланаба, латынь, орга́н… Помнишь?

— Да, помню, — ответил Поль.

— Как глупо все получается. Помнишь — ты учил меня на орга́не?

— Да, помню, — ответил Поль.

— А потом Марго Метроланд хотела выйти за тебя замуж. Помнишь?

— Да, — ответил Поль.

— А потом ты оказался в тюрьме, и Аластер — это кавалер Марго Метроланд — и Метроланд — это ее муж — тебя оттуда вытащили. Помнишь?

— Да, — ответил Поль. — Помню.

— И вот все прошло, а мы с тобой сидим здесь и разговариваем. Правда глупо?

— Да, немножко.

— Поль, а помнишь, ты сказал как-то… это было в «Ритце», там еще был Аластер, кавалер Марго Метроланд… Помнишь? Ты сказал: «Судьба — эта коварная дама»… Помнишь? Я еще тогда напился…

— Да, — ответил Поль, — помню.

— Эх, Поль, дружище! Я так и знал, что ты все помнишь. Давай за это выпьем! Как