Айша - Сакен Сейфуллин

гортанным говором и, наконец, о гудке, который зовет <шабаш> и громко возвещает о начале и конце работы.

Истинно говорят - что слышит ухо, того не видит глаз. Долгий; протяжный звук, доносящийся из-за холмов и так сильно напугавший сначала девушку, а потом волков, и был, как она теперь поняла, этот самый <шабаш>, столь знакомый ей по рассказам брата.

Она стояла на холме. Длинные шеи труб извергали в небо клубы густого черного дыма. Вокруг заводских корпусов со множеством окон копошились, как муравьи, рабочие. Скрипели возы. Мычали коровы, их гнали белолицые женщины в странной одежде - платках, завязанных углом, и длинных платьях с широкими подолами. За подолы цеплялись ребятишки.

Айша отшвырнула кол, который все еще сжимала в руке. Она повернула коня к поселку, притулившемуся с западной стороны завода и состоящему из полутора десятков юрт самых разнообразных размеров.

Все было любопытно в новом для нее поселке: иэти клубы дыма, и высокие дома, столь непохожие на избушки родного кыстау, множество стекол в каждом здании, беспрерывный шум, грохот. Лишь низенькие пристройки да войлочные юрты были близки и понятны ей. Она невольно сравнивала высокие заводские строения с теми, что видела за всю свою недолгую жизнь. И до чего же убогими казались ей летние жилища казахов, их зимние халупы, кое-как слепленные на живую нитку из камня, глины и самана. В ней крепла уверенность: завод - это могущество, кто укроется на заводе, кого он возьмет под свою защиту, тому уже не страшны никакие степные волки, в каком бы обличье они ни выступали. Если бы она знала, как ошибается. Но все это было для нее впереди - и прозренье, и настоящая жизнь.

Она подъехала к юртам и повстречалась с двумя казашками, гнавшими коров в стадо.

- Э, голубушка, откуда едешь в такую рань? - обратилась к ней старшая из женщин.

- Из аула Кадыра. Мои спутники отстали, а я их обогнала. Здесь работает мой брат Сапаргали, я к нему еду. Вы не знаете, где он живет? - спросила Айша. Женщины переглянулись.

- Сапаргали? А какого он рода? - снова обратилась к ней старшая.

- Какого рода? Нашего рода. Рода Тока,- сказала Айша.

- Здесь много людей из рода Тока. Мы сами из этого рода, а тебя не знаем. Ты скажи, твой Сапаргали не доводится ли родственником Шуленбаю и Бижану? - спросила вторая женщина.

- Да, да...- обрадовалась Айша.- Это наша родня. - Тогда понятно. Вон они, там живут, в крайних

юртах. И если твой брат не ушел на смену, то он должен сейчас быть дома. Когда Айша подъехала к указанному месту, из одной юрты вышла молодуха

с парой ведер в руках. Увидев Айшу, она остановилась, во все глаза глядя на нее, на ее мужской наряд.

- Здравствуйте, не знаете ли вы Сапаргали?- спросила Айша.

- Знаю. А вы кто ему?

- Я его младшая сестра.

- Он живет в этой юрте.

- Дома он, не знаете?

- Дома. С ночной смены пришел. Спит, наверное. Айша тронула коня. Молодуха с любопытством смотрела ей вслед. Айша, не обращая внимания, спешилась и привязала коня за недоуздок к бельдеу. Конь встряхнулся, прозвенел удилами.

- Вылитый джигит, а на самом деле девушка,- громко сказала молодуха неизвестно кому.

Айша открыла деревянную дверь и ступила в темную низкую юрту.

- Кто там? - спросила какая-то молодая женщина, откинув край полога и высунувшись.

Айша не отвечала ей. Она смотрела на трех мужчин, вповалку лежавших на полу.

- Ты что, оглохла? - визгливо повторила женщина. - Сапаргали здесь? - наконец опомнилась Айша. - Здесь... А ты кто?

- Я его младшая сестра.

- Айша? Какими ветрами к нам? О, боже... Я тебя и не узнала в темноте... Эй, мужчины, вставайте, - заторопилась женщина.

Вскочив с постели, набросив платье, кое-как покрыв голову платком, она, как была босая, подскочила к Айше.

- Голубка, милая, откуда ты? Одна приехала? А? Тюндик-то закрыт, я тебя в темноте и не узнала,- заохала женщина и снова принялась будить спящих: - Эй, Сапаргали! Вставай! Вставайте! К нам Айша приехала!

Женщина, в которой Айша узнала жену Сапаргали, откинула тюндик, и в юрте стало светло. Проснулись все обитатели юрты. Сапаргали, высокий, плечистый джигит в бязевой рубахе, заморгал мутными от короткого сна глазами:

- Ой, Айша, это ты?

Кряхтели, потягивались Садуакас и Арын - родственники Сапаргали, вместе с нам работавшие на заводе, вместе с ним живущие в этой юрте, которая была их единственным пристанищем.

Вскоре все обитатели юрты сидели за кипящим самоваром,увлеченные рассказом Айши. Они то иделоперебивали ее,.уточняли подробности, заставляли повторять только что сказанное. Кровь кипела.в жилах у Сапаргали, когда он узнал, как хотели поступить с его сестрой, выдав ее замуж за старого урода. И остальные были взволнованы не менее его. Храбрость Айши и джигитов всем пришлась по душе. Охали женщины, слушая, как чуть было не погибла девушка, встретившись с волчьей стаей. - А где же сами Абиль и Алькей? Неужели назад вернулись? - спросил

Сапаргали, когда рассказ Айши был окончен.

- Не знаю. Вряд ли. Мы договорились, что они доставят меня сюда и устроят здесь. Как же они вернутся, не узнав, благополучно ли я добралась. Может, с ними что случилось? - пригорюнилась Айша.

- Может, они попали в руки врагов? - предположил Садуакас, чьей женой и была та самая глазастая молодуха, которую встретила Айша, разыскивая брата.

- Ну да! Кони у них отменные. Абиль пасет табуны дяди Шуленбая, так неужели они не выбрали себе самых резвых иноходцев? - возразил Сапаргали.

- Да они двое в драке десятерых стоят,- поддержал его Арын.

- Разве Алькей тоже конский пастух Шуленбая?- удивился Садуакас.

- Да, он уже два года на него работает. Алькей - лучший друг Абиля, - сказала Айша и почему-то покраснела. Садуакас внимательно посмотрел на сестру, усмехнулся и покачал головой.

- Хотел бы я знать, сказали они о своем отъезде другим пастухам Шуленбая?

- хлопнул себя ладонью по колену Садуакас.

- Наверное, сказали. Они ведь оба были на его конях. А коли не сказали -