Пэлем Вудхауз - Том 3. Лорд Аффенхем и другие

— А, вот вы где, — сказал он, входя в сад. — Я звоню, звоню, и никакого ответа. Перемерли все, что ли, в этой богадельне?

— Э? — сказал лорд Аффенхем, выходя из транса. — Здравствуйте, Банстед. Звонили, говорите? Кеггс не слышал. Заснул, небось. Он днем укладывается полежать. Я смотрел на улитку.

— Всегда смотрите на улитку, — одобрил его Мортимер Байлисс. — Вот он, секрет счастливой и здоровой жизни. Там, куда заглядывает улитка, не нужен врач.

— Вы о них думаете?

— Да как-то не очень.

— Я все гадал, как они устраиваются. Вот хоть эта. Несется вскачь. У нее же нету ног!

— Видимо, сила воли. Хорошую улитку не остановишь. Вы, наверное, удивляетесь, зачем я здесь, хотя, безусловно, счастливы меня видеть. Я приехал сообщить, что все не так плохо, как я думал. Картины, то есть. Я установил, что некоторые — подлинные.

— Они стоят денег?

— Порядочных.

— Ну, замечательно. Прекрасно. Все определенно выправляется. У меня началась счастливая полоса. Замечали, как все улаживается, стоит войти в счастливую полосу? Вы ведь видели вчера мою племянницу?

— Мельком. Очаровательная девушка.

— Да, ничего. Так вот, до вчерашнего дня она была помолвлена с никчемнейшим типом во всем Вэли-Филдз. А теперь все. Прозрела, собирается замуж за вашего Холлоуэя.

— Холлистера.

— Все так говорят. Неужели я спутал фамилию? Помнится, он ваш приятель.

— Я знаю его с рождения.

— Замечательный малый.

— Один из лучших. Я ругаю его для его же блага, но люблю, как дядя. Жаль, что ему туго приходится.

— Уже нет. Я как раз собирался рассказать. Этот Бэньян предложил ему отличную работу.

— Вот как? Ну, ну, ну! Большой альтруист, Роско Бэньян. Все-то ищет, кого бы облагодетельствовать. — Мортимер Байлисс издал короткий смешок. — Значит, предложил работу?

— Да. Что-то связанное с картинами.

— Помощник хранителя?

— Это пока. Обещал взять хранителем, как только избавится от нынешнего. Старичок совсем никуда.

— Вот как?

— Из ума выжил, ничего не соображает. Что ж, все мы не молодеем.

— И то спасибо.

— Э?

— Это же не дай Бог молодеть. Вспомните, в молодости все время рискуешь, что тебя окрутят.

— Верно, — согласился лорд Аффенхем, которые в свои двадцать подвергался постоянной опасности.

— Никто из молодых не застрахован. Я, по милости Провидения, сумел остаться холостым, но раз или два оказывался на краю пропасти. Прекрасно помню жуткий, неотвязный страх: одно неосторожное слово — и все, ты в отеле «Ниагара» с ног до головы в рисе. Конечно, речь идет о тех днях, когда у меня еще были волосы и зубы. Я звался Красавчик Байлисс и одним движением мизинца разбивал сердца. Да, уберегся, но не всем так повезло. Будь моя воля, браки запретил бы законом.

— А человеческий род не вымер бы?

— Вымер бы, конечно, и с каким бы облегчением все вздохнули. Представьте себе мир без Бэньянов.

— Не любите Бэньяна?

— Не люблю.

— Я тоже. Истинный флюс, иначе не скажешь. Был тут вчера вечером. Болтал с Джорджем через забор.

— Кто такой Джордж?

— Наш бульдог. Приболел сегодня.

— Кто не заболеет после разговора с Роско Бэньяном? Я общаюсь с ним две недели и состарился на двенадцать лет. Вам, наверное, грустно, что пришлось уехать из Шипли?

— Да. Неприятно лишиться родного дома. Хотя и тут довольно уютно.

— Странно, что вы живете вместе с моим приятелем Кеггсом.

— Да не так и странно. Он был у меня дворецким.

— А, ясно. Конечно, это сближает. Как вы поделили дом?

— Он живет на первом этаже, мы с Джейн — на втором. Получается, как две отдельные квартиры. Пойдемте к нему. Он с удовольствием вам все покажет. Он гордится своим домом, и я его не виню. Здорово тут обжился.

Они обошли дом. Мортимер Байлисс остановился сорвать цветок. Лорд Аффенхем подошел к стеклянной двери из сада, застыл, вытаращил глаза. Слабое «лопни кочерыжка» сорвалось с его губ. Затем он цыпочках вернулся к спутнику, вставлявшему цветок в петлицу.

— Эх-х-м! — прошептал он.

— Горло простыло? — поинтересовался Мортимер Байлисс.

— Нет.

— Тогда почему вы сипите, словно дырявая канистра? Лорд Аффенхем предостерегающе поднял палец к губам.

— Я вам объясню, почему сиплю, как канистра, — произнес он заговорщицким шепотом. — Там взломщик!

Мортимера Байлисса было не просто испугать. Монокль в его глазу даже не дрогнул.

— Взломщик, говорите? — произнес он так, словно заказал взломщика со склада и теперь рад слышать, что товар доставлен в целости и сохранности.

— Да. Кеггс лежит на полу без движения, а жуткий тип роется в его письменном столе. Я не знал, что воры теперь вламываются среди бела дня, — неодобрительно сказал виконт, воспитанный в строгих правилах. — Всегда считал, что они выходят на дело с наступлением темноты.

— Вы, наверное, путаете их с театральными критиками. Какого рода этот взломщик?

Лорд Аффенхем взглянул озадаченно, как всякий, кого попросили набросать словесный портрет злодея.

— Что значит «какого рода»?

— Большой? Комнатный?

— Нет, маленький.

— Тогда вперед, — с жаром сказал Мортимер Байлисс. Из клумбы, которую лорд Аффенхем, умерщвляя фигуру, вчера немного вскапывал, торчала лопата. — Чего вы ждете? Идемте!

Вот так и случилось, что у Перси Пилбема, убиравшего в карман конверт с надписью «Касательно Р. Бэньяна», вновь чуть не выскочило сердце. Он полагал, что рядом нет никого, кроме Кеггса, которого можно не брать в расчет, как вдруг внезапный голос, показавшийся его напряженному слуху гласом совести, разорвал дневную тишину громогласным «Э!». Именно так могла бы заговорить Совесть.

Он повернулся вокруг своей оси и торопливо сглотнул подкативший к горлу ком. За стеклянной дверью вырисовывался огромный человек — Пилбем таких в жизни не видел, а рядом угадывался его друг и доброжелатель с увесистой лопатой в руках. День был теплый, но по коже частного сыщика пробежал холодок. Все в этих двоих дышало рукоприкладством, а Пилбем не принадлежал к числу Марлоу и Хаммеров, рукоприкладства он боялся и не любил. В надежде разрядить обстановку, он выдавил чарующую улыбку и сказал: «А, здравствуйте».

Получилось еще хуже.

— Здравствуйте, здравствуйте, — коротко ответил лорд Аффенхем и обернулся в Мортимеру Байлиссу, явно рассчитывая на поддержку. — Ухмыляется, — произнес он с дрожью в голосе. — Мы ловим его на ограблении, как говорят, с поличным, а он ухмыляется. Он говорит «здравствуйте» и УХМЫЛЯЕТСЯ. Как чеширский кот, будь он неладен. Держите лопату наготове, Банстед.

Перси Пилбем облизал губы, как перед объективом фотоаппарата. На лбу у него выступил предательский пот.

— Я не грабил, — проблеял он.

Лорд Аффенхем прищелкнул языком. Он понимал, что люди порют чушь, но не до такой же степени.

— Не валяйте дурака. Забрался в чужую гостиную, уложил хозяина тяжелым предметом, роется в его столе! Есть еще люди, у которых мозги на месте, и они называют это грабежом. Крепче держите лопату, Банстед, она может понадобиться.

Мортимер Байлисс через его плечо опытным взглядом обозревал комнату. В свои, как он выражался, молодые, горячие годы, он частенько видел в питейных заведениях таких лежачих посетителей и знал, чем достигается подобный результат.

— Не предметом, — сказал он. — У меня такое впечатление, что нашему старому другу подлили убойного пойла.

— Э?

— Видимо, в Англии это не принято, но в Америке, особенно в Нью-Йорке, преимущественно — на восьмой и девятой авеню и особенно в субботний вечер, случается на каждом шагу. Ты подлил ему убойного пойла, рыло?

— Отвечай! — прогремел лорд Аффенхем, поскольку рыло стыдливо мялось. — Да или нет?

— Д-да…

Лорд Аффенхем фыркнул.

— Вот видите! Сознался. Что мы с ним сделаем? Искрошим в капусту? Или мне слетать в ближайший участок, привести констебля?

Мортимер Байлисс некоторое время молчал, взвешивая возможности. Когда он заговорил, слова его показались Перси Пилбему музыкой.

— Думаю, стоит его отпустить.

Лорд Аффенхем вздрогнул, потом недоверчиво вытаращился, словно тигр, которому предложили расстаться с обеденным кроликом.

— Отпустить?!

— После некоторой предварительной операции. Помню, я читал рассказ, — Мортимер Байлисс поправил монокль. — Про воришку, который забрался в дом. Хозяин поймал его, под дулом пистолета велел раздеться, а потом вежливо проводил до дверей. Мне показалась, что это замечательная мысль.

— Превосходная, — с жаром согласился лорд Аффенхем, устыдившись, что на мгновение дурно подумал об этом прекрасном человеке. — Лучше не бывает.

— Забавно будет?

— А то! Как вы назвали сейчас этого прохвоста?