Пэлем Вудхауз - Том 3. Лорд Аффенхем и другие

Здесь мистер Байлисс посчитал нужным устремить на Огастеса Кеггса долгий, прямой взгляд, который недвусмысленнее шепота на ухо предупреждал: «Только выдайте меня, и я задушу вас голыми руками». Ему нравилось дразнить Роско, но разум советовал не переходить черту, за которой прощение невозможно, а этого не миновать, если прижимистый юноша узнает: одно его, Мортимера Байлисса, слово спасло бы ему двадцать тысяч долларов и слово это сказано не было. Роско, при всех своих изъянах, — владелец Бэньяновской коллекции, и может отказаться от услуг хранителя.

Кеггс, уже представленный в нашей хронике опытным диагностом сопений и вздрагиваний, прекрасно разбирался и в долгих прямых взглядах. Он без труда прочел послание черного рогового монокля. Будь он не столь величав, о быстром движении его левого века можно было бы сказать «подмигнул».

— Конечно, сэр, — сказал он, — на приемлемых условиях.

— Что вы называете приемлемыми условиями?

— Сто тысяч долларов, сэр.

Казалось бы, Роско пил из чаши горечи столько, что мог бы, не поморщась, проглотить и эту каплю; тем не менее он вылетел из кресла, как (воспользуемся метким сравнением) пуля из ружья. Сейчас он походил на раздражительного кита, которому охотники всадили гарпун в любимую мозоль.

— Что? Да вы…

— Прошу вас, сэр! — сказал Кеггс.

— Прошу вас, Роско! — сказал Мортимер Байлисс. — Если вы будете перебивать, мы ни к чему не придем. Сто тысяч долларов? Сейчас и наличными?

— Нет, сэр. Я имел в виду пять тысяч долларов задатка, остальное — когда мистер Роско получит причитающуюся ему сумму. Я считаю, что заслужил небольшую компенсацию за предоставленные сведения.

Дрожь пробежала по телу Роско — такого рода дрожь предвещает землетрясение.

— Небольшое? НЕБОЛЬШОЕ?! Сто тысяч долларов!

— Десять процентов — обычная плата посреднику.

— Вы…

— Прошу вас, сэр!

— Прошу вас, Роско! — сказал Мортимер Байлисс. — Да, я считаю это разумным. Я потребовал бы половину. Вы же видите, вы у него на крючке. Без финансовой помощи тот другой может вообще не жениться. Кто знает, вдруг он образумится и поймет, что единственно стоящая жизнь — холостая? А помочь ему финансово вы не можете, пока Кеггс не назовет вам фамилию. Знаю, чековая книжка при вас, вы без нее не выходите. Дайте ему пять тысяч.

— Чтоб он снова назвал мне неправильное имя? — Роско горько рассмеялся. — Ищите дурака!

Мортимер Байлисс кивнул.

— А ведь верно. Поняли, Кеггс? Если вы назовете фамилию прежде, чем получите чек, Роско вас перехитрит и ничего не заплатит, а пока вы не скажете фамилию, не выпишет чека. По-моему, это тупик.

— Если позволите, я знаю, как из него выйти. Имя вам знакомо, и вы сможете подтвердить его подлинность. Если бы я доверительно сообщил вам его на ухо…

— Прекрасная мысль. Все устраивается. Вперед, Кеггс. Шепните, и я услышу… Ну же! — Видный искусствовед с преувеличенным интересом достал батистовый носовой платок и прочистил ухо. — Ну, ну, ну! Все правильно, Роско, это хорошо.

Пока Роско, подобно сэру Бедиверу, печальным предавался размышленьям, не зная, который путь избрать, Кеггс подошел к письменному столу, достал лист бумаги, положил на поднос (так неискоренимы старые дворецкие привычки) и подал Мортимеру Байлиссу.

— В надежде, что мистер Бэньян одобрит мое предложение, я заготовил контракт, который с его подписью обретет законную силу. Соблаговолите взглянуть?

Мортимер Байлисс взял документ и поправил монокль.

— Вы увидите, что условия и обстоятельства оговорены очень четко.

— И впрямь. Это составил юрист?

— Нет, сэр, я воспользовался книгой «Сам себе адвокат».

— Прекрасно. Давайте, Роско. Вынимайте чековую книжку. Нет, погодите. Я вижу то же препятствие, что и в прошлый раз. Как вручить мистеру Иксу деньги?

— Очень просто, сэр. Мистер Бэньян — владелец Бэньяновского собрания, вы — его хранитель. Молодой человек занимается картинами.

— И?

— Будет вполне естественно, если мистер Бэньян предложит ему место вашего помощника с солидным жалованьем, а, возможно, и с оговоркой, что предпочтет взять человека женатого. Он мог бы намекнуть, что молодой джентльмен довольно скоро сменит вас на месте хранителя, так как вы уже стары и не справляетесь с работой.

— Но-но!

— Простая уловка, сэр.

— Зовите это уловкой, если хотите, а я называю это кощунством. Да, я понял. Правда, несколько жестоко. Тот бедолага бросит работу, женится, а Роско тут же его и выставит.

— Нет, сэр. Очевидно, между ними будет заключено письменное соглашение, гарантирующее молодому человеку работу в течение определенного срока.

— Это вам тоже «Сам себе адвокат» присоветовал?

— В точности так, сэр. Иначе молодой человек не будет ощущать достаточной уверенности, чтобы принять на себя налагаемую браком ответственность.

— Иными словами, побоится, что не прокормит жену?

— Вот именно, сэр.

— Вы все продумали?

— Старался, сэр.

Мортимер Байлисс махнул рукой со щедростью человека, который распоряжается чужими деньгами.

— Давайте же, Роско. Скоренько. Подпишите здесь.

— Чего-чего?

— Подпишите эту бумагу. Узнайте, кто ваш соперник. Тогда, может быть, я смогу уйти и раздобыть что-нибудь съестное.

В прославленном гриль-баре «Баррибо» все чудесно провели время. Лорд Аффенхем превзошел себя. От первого кусочка копченой лососины до последней чашечки кофе он был душой общества и очаровывал слушателей воспоминаниями о громких происшествиях на суше и на море, когда лишь счастливая случайность выручала его со стариной Джеком, Джо или Джимом из опасного переплета. Впрочем, не всегда выручала, поскольку в лучшей истории рассказывалось, как ночью лодочной гонки 1911 года дерзкий враг взял их со стариной Сэмми в полон, доставил в участок и утром оштрафовал на сорок шиллингов.

Уже темнело, когда веселое трио Аффенхем-Холлистер-Бенедик подкатило на Билловой машине к воротам Лесного Замка. Они поспели как раз к завершению деловой встречи. Когда они вылезали, Кеггс, убравший чек и контракт в ящик письменного стола, провожал гостей к лимузину.

Сытый вид погулявшей у Баррибо троицы как ножом резанул изголодавшегося Байлисса. На ум пришли бифштексы, отбивные и сочные антрекоты. Он резким шепотом принялся убеждать Роско, обменивавшегося любезностями с лордом Аффенхемом, ради всего святого закругляться и ехать. Однако Роско считал иначе.

— Можно с вами поговорить, Холлистер? — сказал он и отвел Билла в сторону.

Джейн и лорд Аффенхем вошли в дом, Мортимер Байлисс скрючился в лимузине, мечтая о венгерском гуляше, а Роско темпераментно заговорил с Биллом. Когда недолгое время спустя лорд Аффенхем, устроившийся в кресле с «Чудесами птичьего мира», вновь увидел будущего племянника, лицо у того лучилось необычным светом.

— Как вы были правы! — сказал Билл.

Лорд Аффенхем знал, что всегда и во всем прав, однако заинтересовался, о каком именно случае его прозорливости говорит молодой друг.

— В чем на этот раз? — спросил он.

— Когда сказали: «Что-нибудь да подвернется». Видели, как Роско Бэньян только что держал меня за пуговицу?

— Мда, видел. Жирная рожа, этот Бэньян.

— Не называйте его так.

— Жирная рожа и есть.

— Знаю, но не говорите так о человеке, которого я люблю.

— Он — фесвитянин.

Билл всегда был разумен.

— Согласен, он похож на фесвитянина, — согласился он, — но за фесвитянской внешностью таится золотое сердце. Он только что предложил мне шикарную работу.

На лорда Аффенхема это произвело впечатление.

— Вот как? Значит, в стервеце все-таки что-то есть. Беру назад фесвитянина. — Он задумчиво помолчал. — Но не жирную рожу, — добавил он. — В каком смысле работу? Какую работу?

— Самую лучшую. Давайте я перескажу все по порядку. Сначала он спросил, не думаю ли я уйти от Гиша.

— И вы ответили?

— Что думаю, но боюсь остаться без трехразового питания, столь необходимого человеку, желающему сохранить румянец. Тогда он сорвал накладные усы и предстал в подлинном обличий моего ангела-хранителя. Мортимер Байлисс, поведал он, выжил из ума и не справляется с работой. Как бы мне понравилось стать его помощником, а вскорости и хранителем Беньяновского собрания?

— Э?

— Отец Роско, покойный Дж. Дж. Бэньян, собрал, а Роско унаследовал одну из лучших в мире живописных коллекций. Но это еще не все. Он назвал жалованье — для начала, учтите, только для начала, — и у меня захватило дух. Я — богат!

— Лопни кочерыжка!

— Во всяком случае, настолько, чтобы содержать жену, которая умеет готовить. Впрочем, мне надо торопиться. Через несколько дней я отплываю в Америку.

— С Джейн?