Пэлем Вудхауз - Том 18. Лорд Долиш и другие

— Англия, моя Англия! — простонал он.

Вид и в самом деле исторг бы горючие слезы у любого бойскаута. Стол отодвинули к стене, и на свободном месте мистер Чагуотер, вместо того чтобы подавать детям пример, выделывал трюки с йо-йо. Рядом его жена сосредоточенно ловила стаканчиком теннисный мяч. Реджи Чагуотер. старший сын в семье, ее надежда, наследник, читал спортивные новости в раннем издании вечерней газеты. Хорэс, другой брат, играл в шарики с сестрой Грейс и ее женихом, Ральфом Пибоди. Еще одна сестра, Алиса, подправляла бадминтонную ракетку.

Никто в целом семействе не выделывал ружейных экзерсисов, не занимался строевой подготовкой и не учился делать перевязку.

Кларенс испустил стон.

— Если не можешь играть без фырканья, сынок, — подосадовал мистер Чагуотер, — найди себе другую игру. Из-за тебя я подпрыгнул, а то бы побил собственный рекорд.

— Кстати, о рекордах, — вмешался Реджи. — Фрай,[66] возможно, наберет сотню очков, восьмую подряд. Коли так пойдет и дальше, Ланкашир выиграет в чемпионате.

— По-моему, он играет за Сомерсет, — заметил Хорэс.

— Играл две недели назад. Надо быть в курсе, крикет тебе не шуточки.

Кларенс снова с горечью фыркнул.

— Наверное, тебе лучше встать с пола, Кларенс, — забеспокоился мистер Чагуотер. — Тут такой сквозняк, а ты явно простужен. Чего ради лежать на полу?

— Я выслеживаю, — отвечал Кларенс просто, но с достоинством.

— Лучше тебе выслеживать на стуле, с интересной книжкой.

— Ребенок, похоже, заболел, — сунулся с критическим замечанием Хорэс. — Хрипит чего-то. Что с тобой, Кларри?

— Я думал о своей стране, — сообщил Кларенс, — об Англии.

— Что такого с Англией?

— Англия, вперед! — подхватил Ральф Пибоди.

— Моя загубленная страна! — вздохнул Кларенс, и скупая мужественная слеза увлажнила стекла его очков. — Моя загубленная, обессиленная страна!

— Ахинею несешь, — заявил Реджи, откладывая газету. — Старина, да нынче Англия сильнее всех кругом, а ты будто не знал? Ты вообще газеты читаешь? Как же — ведь мы отвоевали кубок по крикету у австралийцев,[67] выиграли чемпионаты, что по гольфу, что по дрибушечкам; а теннис с привязанным мячом, бирюльки, перышки, а зоологическое лото — везде победы! Тебе хоть известно, что в крокете наша пара опередила американскую на восемь воротец? Не доводилось слышать, что на последней Олимпиаде медаль за тройной прыжок была наша?[68] Ты словно с луны свалился, братец.

Кларенс не находил слов выразить переполнявшие его чувства. Он молча поднялся и вышел.

— Видно, не в духе, — заметил Реджи. — Чудак! Слушайте, а Херст[69] хорошо подает! Пока счет пять — двадцать три.

В унынии Кларенс побрел за ворота. Семья Чагуотеров жила в Эссексе, в превосходном, недавно построенном особнячке. То был настоящий английский дом. Назывался он «Настурции».

По пути до Кларенса донесся голос мальчишки-газетчика. Тот появился из-за угла с воплем: «Па-араженье Серрея! Неотразимые подачи на стадионе «Овал»!»[70]

Завидев Кларенса, он приостановился.

— Газету, генерал?

Кларенс покачал головой, но, увидев заголовки, издал сдавленный крик. Там стояло:

«СЕРРЕЙ НЕ НА ВЫСОТЕ»

«ГЕРМАНСКАЯ АРМИЯ ВЫСАДИЛАСЬ В АНГЛИИ».

Глава 2 ЗАХВАТЧИКИ

Кларенс швырнул мальчишке полпенни, схватил газету и стал пристально изучать. Под обычными рубриками ничего важного не было, но он нашел, что искал, в разделе экстренных сообщений. «Последние новости, — гласил заголовок. — Фрай не дал себя выбить, 104 очка. Команда Серрея проиграла, счет 147:8. Сегодня днем германская армия высадилась в Эссексе. Слякотьширские скачки с гандикапом: первое место — Цыпленок, второе — Саломея, третье — Гип-гип; всего семь участников».

Эссекс! В любую минуту следовало ждать врага у ворот, более того — под дверью. С воинственным кличем на устах Кларенс помчался домой.

Будто марафонец-чемпион, он ворвался в столовую и опять не дал мистеру Чагуотеру побить рекорд.

— Германцы! — вскричал Кларенс. — Нас оккупируют! На сей раз мистер Чагуотер по-настоящему разозлился.

— Сколько можно напоминать: что за кошмарная привычка шуметь в помещении, Кларенс; сто раз уже говорено. Если бойскауту нельзя быть потише, не надо нам таких бойскаутов. Я было поднял йо-йо шесть раз подряд.

— Отец, но…

— Молчать! Сию минуту отправляйся в постель; и я еще подумаю, не оставить ли тебя без ужина. Зависит от того, как ты будешь себя вести. Марш!

— Отец, но…

Кларенс, дрожа от возмущения, уронил газету. Мистер Чагуотер стал заметно суровее.

— Кларенс! Мне повторить?

Он подался вперед и расстегнул ремень. Кларенс ретировался. Реджи подобрал газету.

— У ребенка, — заявил он рассудительно, — винтиков не хватает. Ого! Я же говорил! «Фрай не дал себя выбить, 104 очка». Молодчина, Чарлз!

— Ну и ну, — воскликнул Хорэс, сидевший у окна, — тут два чудака подошли к парадной двери, в маскарадных костюмах, что ли.

— Германцы наверное, — сказал Реджи. — Сегодня днем высадились, вот в газете пишут. Стало быть…

Громогласный стук сотряс здание. Домочадцы переглянулись. В прихожей послышались голоса, затем дверь открылась, и горничная объявила: «Господа Спринцонто и Адью Там».

— Вернее, — поправил на безупречном английском языке высокий бородач с военной выправкой, вошедший первым, — принц Отто Саксен-Пфеннигский и капитан граф фон Поппенгейм, его адъютант.

— Конечно-конечно! — учтиво согласился мистер Чагуотер. — Присаживайтесь, пожалуйста.

Визитеры уселись. Установилось неловкое молчание.

— Тепло сегодня! — сказал мистер Чагуотер.

— Весьма! — сказал принц несколько принужденно.

— Чашку чаю? Вы прибыли издалека?

— Ну… э… издалека. Если можно так выразиться, с приличного расстояния. Собственно, из Германии…

— Прошлым летом я отдыхал в Дрездене. Прекрасный город!

— Несомненно. Дело в том, мистер… э-э…

— Чагуотер. Кстати: моя жена, миссис Чагуотер. Принц поклонился. То же сделал адъютант.

— Дело в том, мистер Тшагвотер, — снова начал принц, — мы не отдыхать сюда приехали.

— Безусловно-безусловно. Сперва дело, потом удовольствие.

Принц подергал усы. То же сделал адъютант, который вообще казался малоинициативным и неразговорчивым.

— Мы — оккупанты.

— Ну что вы, что вы, — запротестовал мистер Чагуотер.

— Предупреждаю: вы сильно рискуете, если окажете сопротивление. Вы не носите форму…

— Мне такое и в голову не придет, кроме как в масонской ложе, конечно.

— Вы испытываете, очевидно, такое искушение. Не думайте, будто я не догадываюсь о ваших чувствах. Здесь дом англичанина, его крепость.

Мистер Чагуотер доверительно похлопал его по колену.

— Очень уютное местечко, кстати, — сказал он. — Простите, что говорю о делах, но вы, я так понимаю, предполагаете остаться в нашей стране на некоторое время.

Принц коротко хохотнул. То же сделал адъютант.

— Вот именно, — продолжал мистер Чагуотер, — именно. Тогда вам понадобится пристанище, согласитесь. Я счастлив буду предоставить вам этот дом на очень скромных условиях, на любой срок. Давайте заглянем ко мне в кабинет на секундочку и там спокойно побеседуем. Ясно ведь, имея дело прямо со мной, вам не придется платить комиссионные посредникам, а также…

Вежливо, но твердо он оттеснил принца из комнаты в коридор.

Адъютант продолжал сидеть, уставившись на ковер. Реджи вызвал огонь на себя.

— Извините, — приступил он, — за деловые разговоры в обществе и все такое прочее. Я агент страховой компании «Будь что будет». Слышали, наверное? Мы можем предложить исключительно выгодные условия, только для вас. Не упускайте такой удобный случай. Позвольте предложить наш проспект… Хорэс незаметно зашел с фланга.

— Не знаю, ездите вы на велосипеде или нет, капитан… э-э… граф, но если хотите практически новый мотоциклет, бывший в употреблении всего ничего, с ноября…

Прошуршали юбки: Грейс и Алиса начали наступление на посетителя.

— Я совершенно уверена, — начала Грейс обезоруживающе, — вы любите театр, капитан Поппенгейм. Мы собираемся поставить «Здесь говорят по-французски»,[71] в помощь «Фонду по организации полноценного питания для пенсионеров по возрасту».[72] С благотворительными целями, видите ли. Так, сколько билетов вам дать?

— Вы их сможете распространить среди знакомых, само собой, — добавила миссис Чагуотер.

Адъютант судорожно глотнул.

Через десять минут двое ошеломленных мужчин без гроша в кармане пробирались на ощупь к садовой калитке.