Иван Гончаров - Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах Том 5

– Да, те же, – отвечал Обл‹омов›.

6

– А я говорил тебе, чтоб ты купил других, заграничных? вот как ты помнишь, что тебе говорят.

– В первый раз, как выйду со двора, зайду в магазин: всё не собрался, – отвечал Обл‹омов›.

– Смотри же, чтоб к следующей субботе непременно было, а то [ходить не буду] долго не приду. Вишь ведь какая дрянь, – говорил

7 он, закурив сигару и пустив одно облако дыма на воздух, а другое втянув в себя. – Курить нельзя. Вот у Пыжикова так [курить] сигары! а ты скаред эдакой!

8

– Ты рано сегодня пришел, Михей Андреич, – сказал Обломов.

9

60

– Что ж [тебе] я надоел тебе, что ли?

– Нет, я так только спросил: ты обыкновенно к обеду прямо приходишь, а теперь только еще первый час.

1

– Я нарочно заранее пришел, чтоб узнать, какой обед будет. Ты всё дрянью кормишь меня, так я вот узнаю, что-то ты велел готовить сегодня.

– Да что, – сказал Обл‹омов›, – постой-ка, я вспомню, я еще вчера заказал. Будет суп, потом говядина аи naturel.

– И тот раз говядина, и теперь говядина! – сказал Тарантьев, – отчего не поросенок?

2 ‹л. 17 об.›

– [Дороги поросята] Анисья говорит, что поросята дороги.

– Дороги, ах ты! Ну, что еще?

3

– Под соусом сиг с яйцами и маслом.

– Ну уж: есть что есть! – сказал с презрением Тарантьев, – отчего не лососина? Теперь лососина пошла.

– Анисья говорит, что лососина еще дорога, – сказал Обл‹омов›.

– Так это ты меня дешевой дрянью вздумал кормить? нет, шутишь, вели-ка сейчас лососины купить. Слышишь, кричат: «Лососина!»

4 А то, видишь, что выдумал: сига! да черт ли в нем? стану я есть сига! Потом что?

– Ну, макароны.

5

– Терпеть не могу! – сказал Тарантьев.

– А я так люблю: это мое любимое кушанье, – сказал Обл‹омов›.

– И я люблю: это тоже мое любимое кушанье, – заметил Алексеев из своего угла.

Тарантьев [сердито] обернул к нему голову и [сердито] поглядел на него.

6

61

– [И вы туда же! – сказал он.] Вас не спрашивают, – сказал он, – что вы любите, вы

1 лучше поди‹те›-ка скажите своему [брату] родственнику, что он свинья.

2 А ты, Илья Ильич, макароны вели отменить.

– Ну так одним блюдом будет меньше, – отвечал Обл‹омов›.

– А нельзя другое велеть? [начал]

3

– Вот еще новости! – сказал Обл‹омов›.

– Раки

4 чтоб были: я люблю заняться ими.

– Жаркое телятина, [сказ‹ал›] вафли,

5 – заключил Обломов.

– Телятина

6 да телятина – эх, брат Обломов: не умеешь ты жить, [живешь как меща‹нин›], а еще помещик! какой ты барин, по-мещански живешь: не умеешь угостить приятеля. Вот Мазуров, так, нечего сказать: мастер и не жалеет, а ты!

7 Ну, [вино] мадера-то [будет] [есть] куплена,

8 или еще

9 надо послать за ней? Смотри же, в английском магазине

10 по 8 руб. Да постой-ка,

11 дай деньги, я [сам куплю] мимо пойду и [куплю] принесу: мне еще надо кое-куда сходить.

12

Обл‹омов›

13 вынул красненькую десятирублевую бумажку и вертел в руках.

– Восемь-то рублей нет, – сказал Обл‹омов›.

– Так дай всю: там дадут сдачи, не бойся.

Он выхватил из рук Обломова ассигнацию и проворно спрятал в карман.‹л. 18›

62

– Ну, я пойду, – сказал Тарантьев, надевая шляпу, – [мне] а к пяти часам буду: мне надо в три места

1 зайти; обещали место в питейной конторе, так велели понаведаться.

– Постой, постой, Михей Андреич, – перервал Обломов, – мне надо кое о чем посоветоваться с тобой.

– Что еще такое? говори скорей – мне некогда.

– Да вот [со мной] на меня два несчастья вдруг обрушились. С квартиры гонят…

– Видно, не [зап‹латил›?] платишь: и поделом, – сказал Тарантьев.

2

– Поди ты: я всегда вперед отдаю.

3 Нет, тут хотят другую квартиру отделывать. Да постой: куда ты? научи, посоветуй, что делать: торопят.

4

– Что делать, коли гонят с квартиры? – сказал Тарантьев, – съезжай завтра же, да и конец делу.

– «Съезжай завтра», ты всё такие отчаянные меры советуешь: не придумаешь ли чего-нибудь другого?

5

Тарантьев в самом деле о чем-то размышлял.

– Ну, благодари меня, – сказал Тарантьев,

6 – и вели к обеду подать шампанского, дело твое решено.

– Что такое? скажи

7 [, ради Бога, скорей], – просил Обломов [, – лишь бы мне избавиться].

– Шампанское будет?

– Пожалуй, я не постою, только скажи поскорее.

– Нет, [что сказывать тебе] не стоишь ты – что я тебе даром-то стану советовать? вон спроси его, – прибавил он, указывая на Алексеева, – или у родственника его.

63

– Ну-ну, полно, говори! – просил Обл‹омов›.

– Вот что: завтра же изволь переезжать на [другую] квартиру…

– Э! что придумал: это я и сам знал [, нет – ты ухитрись-ка выдумать, чтоб…].

– Постой, не перебивай! – закричал Тарантьев. – Завтра переезжай на квартиру к моей куме на Выборгскую сторону…

– Это что за новости: вот выдумал? на Выборгскую сторону! Да туда, говорят, зимой волки забегают…

– [А тебе что] Ну так что ж, случается, забегают с островов, да тебе что до этого за дело?.. ‹л. 18 об.›

– Там скука, пустота, никого нет…

– Врешь! там кума моя живет: у ней свой дом, с большими огородами. [Муж у ней] Она женщина благородная, вдова, с двумя детьми, с ней живет холостой брат – голова не то что вот эта, что тут в углу сидит, – сказал он, указывая на Алексеева, – нас с тобой за пояс заткнет: такие дела делает, что и отец мой покойник разинул бы рот.

– Да что же мне до всего до этого за дело? – сказал с нетерпением Обл‹омов›. – Я туда не перееду…

– [А ты, – сердит‹о›] А вот я посмотрю, как ты не переедешь. Нет, уж коли спросил совета, так слушайся, что говорят.

– Я не перееду, – решительно сказал Обл‹омов›.

– Ну так черт с тобой! – плюнув, отвечал Тарантьев, нахлобучил шляпу и пошел к дверям.

– Сам ты подумай! К чему мне в глушь-то переезжать? разве нельзя здесь сыскать квартиру, уж если такая беда пришла…

– Урод ты эдакой! – воротясь, сказал Тарантьев. – Что тебе здесь сладко кажется?

– Как что? От всего близко, – говорил Обл‹омов›, – тут и магазины, и театр, и знакомые… центр города, всё…

– Что-о? – перебил Тарант‹ьев›, – а давно ли ты ходил со двора, скажи-ка? Давно ли ты был в театре? к каким знакомым ходишь ты? на кой черт тебе этот центр, позволь спросить?

– Ну как зачем? мало ли зачем?

1

64

– Видишь, и сам не знаешь! А там, подумай, ты будешь жить у кумы моей, благородной женщины, в покое, тихо, никто тебя не тронет; ни шуму, ни гаму, чисто, опрятно. Посмотри-ка, ведь ты живешь свинья свиньей, а еще барин, помещик. А там чистота, тишина. Есть с кем и слово перемолвить, как соскучишься. Кроме меня к тебе и ходить никто не будет. Двое ребятишек, играй с ними, сколько хочешь, – чего тебе? [Ты здесь что] А выгода-то, выгода-то какая! ты что здесь платишь?

– Полторы тысячи.

– А там семьсот рублей за три комнаты – да какие светленькие, славные комнаты. Она давно хотела тихого, аккуратного жильца иметь – вот я тебя и рекомендую…

1