Пэлем Вудхауз - Что-нибудь эдакое. Летняя гроза. Задохнуться можно. Дядя Фред весенней порой (сборник)

— А ты не скажешь, Бошем, — спросил герцог, — почему ты запираешь людей в шкаф? Он мог испортить мои костюмы.

— Мы пришли, — вмешалась леди Констанс, — чтобы выпустить лорда Икенхема.

— Кого?

— Лорда Икенхема.

— Где он?

— Вот здесь.

— Да, — согласился граф, — я лорд Икенхем. А это моя любимая племянница.

— Не понимаю, — сказал герцог. — Чего же вы крутили? При чем тут Глоссоп?

— Вот именно, — поддержала его леди Констанс. — И я хотела бы узнать.

— И я, — прибавил лорд Бошем.

— Вы так странно себя вели.

— Да уж, страннее некуда. Обдурил меня в Лондоне…

— Опыт, мой дорогой, научный опыт. Бумажник я отослал. Он вас ждет.

— Да? — обрадовался виконт. — Это хорошо. Я его люблю.

— И впрямь, прекрасный бумажник.

— Нет, правда? Это мне жена подарила.

— Молодец! Как ее здоровье?

— Спасибо, хорошо.

— Кто обрел жену, обрел благо.

— Да? Я ей передам. Ей понравится.

Леди Констанс с трудом сохраняла патрицианскую невозмутимость.

— Мы очень любим Сесили, Джордж, — заметила она, — но сейчас дело не в ней.

— Да-да, конечно. Это так, к слову. Только я скажу, что она ангел из ангелов. Молчу, молчу, тетя Конни.

— Молчишь? — проверила леди Констанс.

— Да, да.

— Ты уверен?

— Да, да, да.

— Тогда я спрошу лорда Икенхема, почему он приехал в замок под чужим именем.

— Спроси, спроси!

— Джордж!

— Молчу, тетя Конни.

Лорд Икенхем был задумчив.

— Это длинная история, — сказал он. — Вы соскучитесь.

Племянница холодно и жестко взглянула на него:

— Слушая тебя? Ну что ты!

— Почему вы всех усыпляете? — поинтересовался лорд Бошем.

— Джордж!

— Что ж, если вы уверены, что не соскучитесь…

— Уверены, — сказала Валерия. — Нам будет очень интересно. Как и тете Джейн, когда я ей перескажу.

Лорд Икенхем печально посмотрел на нее:

— Дорогая моя, надо ли об этом рассказывать?

— Надо.

— Я не уверен. Пусть рассудит леди Констанс, когда я все объясню.

— Так объясни.

— С превеликим удовольствием. Я приехал ради Эмсворта.

— Не понимаю.

— Нет, почему вы усыпили…

— Джордж!

Лорд Икенхем с нежной укоризной поглядел на виконта.

— Эмсворт, — продолжал он, — поведал мне удивительную, трогательную историю.

— Вот как?

— Валерия, моя дорогая, потерпи немного! Он полюбил одну девицу… барышню… особу…

— Господи!

— А, черт!

— Да ему сто лет! — сказал лорд Бошем.

— Ваш отец — не старше меня.

— И меня, — прибавил герцог.

— Самый расцвет жизни.

— Вот именно.

— Разве до шестидесяти живешь?

— Золотые слова!

— Как бы то ни было, — продолжал граф, — Эмсворт начал жить. Весна зачаровала его, и он ощутил, что есть еще перец в старой перечнице. Слово «старой» употребляю для ритма. Он полюбил и упросил меня привезти девицу в замок.

Леди Констанс окончательно плюнула на невозмутимость. Звук, который она издала, мы назвали бы визгом, если бы он сорвался с других уст.

— Где же он с ней познакомился? — спросил лорд Бошем.

— Он мечтал предложить ей руку…

— Познакомился где?

— Именно в эти годы, на вершине жизни, приходит то, что именуют индийским летом…

— Нет, где ж это он? Никуда не ездит…

— Я попросил бы не прерывать, — сухо заметил граф.

— Да, — поддержал его герцог, — заткнись.

— Неужели ты не видишь, — прибавила леди Констанс, — как мы волнуемся?

Лорд Бошем обиделся. Он не был слишком чувствителен, но это же истинная травля!

— Что ж, и спросить нельзя?

— Не теперь.

— Ладно. Я лучше уйду. Буду нужен — играю в бильярд. Хотя кому я нужен?..

Он ушел, и граф с новой силой продолжил свою повесть:

— Словом, Эмсворт полюбил одну особу, которой он годится в дедушки. Он понимал, что семья будет против, и придумал коварный план. Здесь ждали сэра Родерика. Эмсворт попросил, чтобы я выдал себя за него, особу — за свою дочь. Как ни прискорбно, леди Констанс, но брат ваш надеялся, что она вас очарует.

Леди Констанс судорожно вздохнула.

— Да кто она? — вскричал герцог. — Мещанка какая-нибудь?

— Она не знатна. Ее отец когда-то был букмекером.

— Господи!

— А, черт!

— Да. Итак, Эмсворт попросил меня приехать. Уговорить его не удалось. Он утратил разум.

— Какой слог! — сказала Валерия.

— Спасибо, моя дорогая.

— Ты никогда не писал сказок?

— Нет, не доводилось.

— Жаль, попробуй.

Герцог взглянул на нее примерно так же, как на Бошема.

— Ну что это такое?! Давайте, Икенхем, давайте!

— Итак, — продолжал граф, — уговорить не удалось. Я согласился. А почему?

— Да, почему? — спросила Валерия.

— Потому, моя дорогая, что мне пришла в голову хорошая мысль. Когда Эмсворт, подумал я, увидит ее в своем замке, где смотрят со стен портреты гордых графов…

— Рыла, — заметил герцог. — И чего их писали? Ладно. Понял. Вы решили, что он одумается.

— Именно. Так и случилось. Он прозрел. Сегодня она узнала, что надежды нет, и уехала в Лондон.

— Слава Богу! — вскричала леди Констанс.

— У-ух! — сказал герцог.

Лорд Икенхем печально покачал головой:

— Вы забыли о суде.

— Что?

— Эмсворт говорит, что она была недовольна. Что там, она угрожала.

— А, черт!

— Господи! Что же нам делать?

— Остается одно, леди Констанс. Эти люди корыстны.

— Точно, — сказал герцог. — Надо откупиться. Помню, в Оксфорде…

— Сколько ей дать?

Лорд Икенхем задумался.

— У особ ее ранга, — наконец сказал он, — смешаны представления о деньгах. Триста фунтов покажутся ей богатством. Может, столкуемся на двухстах пятидесяти.

— Представляете себе, — сказал герцог, — именно триста фунтов просил Аларих! Совпадение.

— Поразительно! — сказал граф.

— Жениться хочет, видите ли.

— Нет, вы подумайте! Что ж, леди Констанс, положим для верности триста. Завтра я поеду в Лондон и все улажу.

— Сейчас выпишу чек.

— Не советую. Они любят наличные.

— Помню, в Оксфорде…

— Аларих!

— Да-да, сейчас дам. У меня как раз есть эта сумма.

— И то правда, — припомнил пятый граф.

Герцог отомкнул ящик письменного стола.

— Вот, — сказал он. — Езжайте, Икенхем.

— Если надо больше…

— Не думаю, леди Констанс. Этого хватит. Меня беспокоит другое — о несчастном увлечении никто не должен узнать.

— Верно, — согласился герцог. — Мы-то понимаем, что он слабоумный, а чужим знать не надо.

— Над нами будут смеяться!

— Вот именно, леди Констанс. Валерия, мой друг, ты собиралась рассказать тете, что встретила меня в Бландинге.

— Да, конечно.

— Я бы не советовал. Понимаешь, твоя тетя просила меня побыть дома. Если она узнает, что я не выполнил такую простую просьбу, мне придется ей все рассказать. А у моей жены, — обратился граф к леди Констанс, — есть недостаток, она сплетница. Истинный ангел, но… сами понимаете. Словом, через неделю об этом услышит вся Англия.

Властность воинственных предков вернулась к хозяйке дома.

— Милая моя, — сказала она тем тоном, которого боялся лорд Эмсворт, — вы ничего не расскажете леди Джейн.

Мгновение-другое казалось, как это ни безумно, что Валерия воспротивится. Глаза их встретились. Бедная девушка опустила веки.

— Да, конечно, — отвечала она.

Лорд Икенхем ласково погладил ее по плечу.

— Спасибо, мой друг, — сказал он.

И пошел сообщить Мартышке, что все уладилось, мало того — еще остается на жизнь и на собачьи бега.

Когда он поднимался по лестнице, лицо его нежно сияло. Как приятно, думал он, расточать сладость и свет, особенно в весеннее время!

Примечания

1

В данном сборнике имена собственные и географические названия даны в редакции переводчиков. — Примеч. ред.

2

Генрих I (1070–1135) — младший сын Вильгельма Завоевателя. Его сыновья, Уильям и Ричард (по материнской линии — внуки св. Маргариты Шотландской), утонули в 1120 г. Осталась только дочь Матильда, в будущем — мать Генриха II (1133–1189). — Здесь и далее примеч. пер.

3

Уильям Шерман (1820–1891) — генерал северян в гражданской войне США (1861–1865).

4

Дэвид Ллойд-Джордж (1863–1945) — премьер-министр Великобритании в 1916–1922 гг.

5

Уильям Шекспир. Юлий Цезарь. Акт I, сцена 2.