От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

обратиться к Его Императорскому Величеству с просьбой о покровительстве моей страны и моих людей и поддержать мой протест против Англии…»

Если мотивы написания письма понятны, то утверждение, что он (Маклай) является правителем целой страны и поэтому может на равных обращаться к российскому императору, явно говорит о завышенной самооценке путешественника. Кроме того, Миклухо-Маклай явно обманывал Семенова, когда писал, что выступил с протестом против Англии. В это самое время он, наоборот, выполнял очередное разведывательное задание Лондона. Поэтому нет ничего удивительного, что Семенов оставил его письмо без ответа. Обиженный Миклухо-Маклай пишет второе письмо, которое Семенов (не желая иметь дело с двойным агентом) пересылает в Министерство иностранных дел. Там его рассматривает канцлер Горчаков и направляет собственную записку «О русском путешественнике Миклухо-Маклае» императору. В ней канцлер вполне обоснованно рекомендовал просьбу о протекторате отклонить. У России тогда и так хватало проблем с Англией в Средней Азии, чтобы еще выяснять отношения из-за никому не нужной Новой Гвинеи. Александр II с мнением канцлера согласился. Решение правительства было отправлено Маклаю в феврале 1876 года и достигло адресата два года спустя. При этом Семенов, помимо изложения позиции высшей инстанции, попенял путешественнику, что тот «с почвы научной переходит на почву чисто практическую».

Тем временем неутомимый Миклухо-Маклай, не получив своевременного ответа, начал готовить экспедицию при помощи голландцев.

Уже отплывая на голландском судне, он отправляет в Россию открытое письмо в адрес Министерства иностранных дел, чтобы его опубликовали в газетах. В Россию письмо пришло летом 1876 года. В письме Маклай писал, что, не рассчитывая на чью-либо помощь, попытается отстоять независимость папуасов, а Россия его предала.

Разумеется, Горчаков запретил публиковать письмо в газетах. Начальнику управления внешних сношений Остен-Сакену он недовольно сказал:

– Экий наглец, этот ваш Маклай! Мы не давали ему никаких обещаний в этой его личной игре. К тому же до конца неясно, в чьих интересах он там старается. В любом случае не в наших.

– Тогда, может быть, прекратим с ним все о контакты? – спросил Остен-Сакен.

– Это мы всегда успеем, – разумно решил Горчаков. – Придержим этого «папуасского короля» в качестве «разменной карты» в нашей игре с англичанами. В случае ненадобности его всегда можно будет быстро сбросить.

Кто-то может сказать, что канцлер был циником. Что ж, большая политика всегда была делом предельно циничным.

* * *

До Берега своего имени Маклаю на этот раз пришлось добираться кружным путем через Западную Микронезию и Северо-Западную Меланезию. В дороге он опять сильно страдал из-за непрекращающейся лихорадки. Несмотря на болезнь, Миклухо-Маклай продолжал этнографические исследования. На острове Бабелтуап он нанял двух слуг и взял себе временную жену. 27 июня 1876 года исследователь высадился в заливе Астролябия.

Это второе пребывание на Новой Гвинее оказалось самым длительным – 17 месяцев. На сей раз Миклухо-Маклай разместил свою резиденцию на мысе Бугарлом близ деревни Бонгу. Возле дома он разбил огород, на котором выращивал кукурузу, тыкву, арбузы и огурцы. Уже через несколько месяцев местные жители начали заимствовать эти культуры. Папуасы тепло приняли исследователя, а он, совершенствуя знание языка, получил возможность расширить круг наблюдений. Из записей и статей ученого следует, что папуасы считали его не просто тамо боро-боро, но и сверхъестественным существом. Одновременно на Берегу Маклая начинал складываться культ путешественника и мифология вокруг него. 6 ноября 1877 года к Берегу Маклая подошло голландское судно, которое забрало путешественника.

Плавание в Сингапур продолжалось около двух месяцев и сильно ухудшило здоровье Миклухо-Маклая. Любопытно, что по возвращении из путешествия его ждал новый перевод из Русского географического общества – три с половиной тысячи долларов.

После этого Маклай решил перебраться в Австралию. В Сиднее его принял консул России Эдуард Поль, в доме которого он и остановился. В Сиднее о Миклухо-Маклае были уже наслышаны, и ведущие газеты опубликовали статьи о прибытии знаменитого «барона Маклая».

Вскоре местные ученые избрали его почетным членом местного Линнеевского общества. Переселившись в Австралийский музей, Маклай занялся сопоставлением мозга хрящевых рыб с мозгом ехидны, а также препарировал мозги умерших аборигенов. Увлекшись работой, он отклонил возможность вернуться в Россию. Для этого руководство морским министерством было даже готово специально направить в Сидней корабль.

Почему Маклай отказался от возвращения на Родину? Однозначного ответа на это нет. Возможно, отказаться от возвращения в Россию его заставили англичане, желавшие ускорить его исследования в Новой Гвинее.

Итак, отказавшись вернуться на родину, Маклай при первой же возможности на английском судне вновь отправился в Южные моря.

– Я посещу Новую Британию и Новую Каледонию, а потом вернусь на Новую Гвинею! – объявил путешественник своим почитателям перед убытием.

На самом деле в январе 1880 года Маклай высадился на архипелаге Луизиада, где его уже ждали английские офицеры, которые под видом миссионеров совершали инспекционную поездку по юго-восточному побережью Новой Гвинеи. После общения с англичанами Маклай внезапно поменял свои планы и отправился в Брисбен – столицу английской колонии Квинсленд. Там его ждал восторженный прием англичан и объятия главы правительства Квинсленда Артура Палмера.

Англичане были довольны результатами работы Маклая и исполняли все его желания. Сам Маклай с энтузиазмом препарировал тела казненных преступников-аборигенов, изучал и фотографировал их мозги, а труп одного из аборигенов заспиртовал и отправил в подарок в Берлин. Помимо этого, Маклая интересовали сексуальные обычаи папуасов, которые тогда вошли «в моду» в немецких антропологических журналах.

Находясь в Брисбене, Миклухо-Маклай сблизился с влиятельными местными политиками, резидентом британской разведки Дональдом Ганном и губернатором Джошуа Беллом. На раутах в свою честь он заявлял своим новым друзьям:

– Джентльмены, я пришел к выводу, что ни в коем случае нельзя допустить поглощения востока Новой Гвинеи Австралией. С моей точки зрения превращение Новой Гвинеи в британскую колонию было бы гораздо лучшим вариантом!

Новые друзья были довольны. В кармане путешественника в это время лежал очередной чек от Русского географического общества на 4500 рублей…

В конце января 1881 года Миклухо-Маклай вернулся в Сидней, где министр Нового Южного Уэльса Джон Робертсон назначил Маклая директором Морской биологической станции. Кроме того, Маклаю было поручено создать сеть новых научных станций в Австралии и Новой Зеландии, а также координировать исследования во всем регионе южного Тихого океана. Надо ли говорить, что наряду с научной работой сотрудники станций должны были собирать и разведывательную информацию.

В это время 35-летний Маклай познакомился с 25-летней вдовой Маргарет Робертсон-Кларк. Он была образованной дамой – несколько раз ездила в Европу и дружила с дочерью Герцена.

В ноябре 1881 года Миклухо-Маклай сделал еще один важный шаг в сотрудничестве с англичанами. Он представил командующему английским