Молодость может многое - Александр Сергеевич Омельянюк

— «Платон! Так это была не хитрость, а моя оплошность! Так что гол оказался случайным! Я слишком долго выбирал момент для навеса — смотрел, куда лучше, и толком не попал по мячу!» — в полголоса, чтобы не слышали другие, поведал тот тайну другу.

Попова поздравили и другие товарищи, тоже отметив его хитрость.

А в конце первого тайма уже Виктор Утёнков сделал острый пас вразрез на выход Кочету, и тот, резко рванув с места, оказался один на один с вратарём, выведя свою команду вперёд 2:1.

Технологи могли бы забить ещё, но Багров в выгодном положении задержался с пасом остро открывшемуся Кочету, из-за чего тот упустил выгодный голевой момент, а Анатолий получил от него справедливый упрёк.

Но во втором тайме Багров отплатил Кочету за его замечание старшему по возрасту и своему футбольному начальнику и за, поддержанную большинством, инициативу выпускать на поле не самых сильных игроков, а всех, пришедших на игру, не мотивированно заменив его в середине второго тайма. И это видимо сказалось на игре — противник сравнял счёт, 2:2.

А, обидевшийся на капитана, Платон оценил свою игру как неудовлетворительную.

— «Толь! А зачем ты заменил Платона? Мы с ним так хорошо взаимодействовали! Ещё бы забили! Или надо было его поставить хотя бы в защиту!?» — после игры допытывался у капитана ветеран Виктор Утёнков.

— «Но вы же сами решили всем давать поиграть!? И больше всех за это выступал Платон! Вот я и заменил его, а мог бы, например, тебя или даже себя! Так, Платон?» — оправдался капитан, обращаясь за поддержкой к им же обиженному товарищу.

— «Да! Так! Претензий нет! Мы же играем для себя, здоровья и интереса, а не на…корову!?» — миролюбиво улыбнувшись, ответил Кочет.

Этим же поздним вечером в далёкой Мексике сборная СССР по футболу, благодаря двум голам Бышовца во втором тайме, 2:0 победила Сальвадор и вышла в четвертьфинал. К удовольствию Кочета во втором тайме на правом краю нападения вновь появился скоростной динамовец Москвы Геннадий Еврюжихин, ассистировавший Анатолию Бышовцу в обоих голах.

Последующие дни Платон готовился к экзамену по теоретической механике, услышав по радио, что кто-то работает в «чёрную субботу».

— А хорошо, что руководство нашей фирмы давно догадалось вместо «чёрных суббот» уменьшить на двенадцать минут обеденный перерыв, который был и так чрезмерным! Зато все субботы у нас выходные! — радовался Кочет, что ему не надо тратить ещё один учебный день на перекрытие «чёрной субботы».

В воскресенье 14 июня Кочеты вечером после дачи успели принять участие в выборах в Верховный совет СССР 8-го созыва, сунув в урну бюллетень за, как всегда, какого-то единственного кандидата.

— «Мам, и что мы впустую ходим на эти выборы?! Ведь одного кандидата всё равно туда изберут, и без нас! Лучше бы на даче подольше побыли!» — делился с матерью недовольный ранним отъездом с дачи Платон.

А вечером все они по телевизору следили за игрой сборной СССР. Всем телезрителям было хорошо видно, как за три минуты до конца дополнительного времени, вышедший десять минут назад на замену свежий Эспарраго, получив, ушедший за линию ворот мяч, забивает гол, когда наши футболисты, не слыша свистка судьи, в недоумении уже остановились. И судья засчитал гол. Возмущённые советские футболисты сразу обступили его, объясняя, что мяч вышел за границу поля, но тот был непреклонен. И Платон, как знающий правила футболист, понимал, что формально судья был прав — ведь игра может остановиться только по его свистку. Но больше всех возмущался, получивший в этот момент жёлтую карточку за неспортивное поведение, Анатолий Бышовец, уже забивший в четырёх играх четыре гола и потенциально претендовавший название лучшего бомбардира чемпионата мира по футболу.

— Но, если бы судья гол не засчитал, то всё равно была бы только ничья, а потом жребий! А если бы он нам на этот раз и улыбнулся, то мы вышли бы на Бразилию, а потом на ФРГ!? Так что повторили бы результат 1966 года!? — начал, было, себя успокаивать Платон — И опять наши лопухнулись на ровном месте! А виной тому русский характер! Всё мы норовим вперёд батьки в пекло залезть! Всех учить, правды добиваться! Не хватает нам выдержки и самодисциплины! И я такой же! А надо держать свои чувства и эмоции в руках — многое делать спокойно, без суеты, без эмоций, формально и по правилам! — после игры размышлял Кочет, удовлетворённый лишь тем, что во всех играх сыграл хоть один динамовец Геннадий Еврюжихин из троих в составе сборной.

Параллельно проходили все четвертьфинальные матчи, в которых Платон симпатизировал англичанам в игре против западных немцев. Он узнал, что англичане в начале второго тайма повели 2:0. Но немцы смогли сравнять счёт, а в дополнительное время и вовсе выиграть 3:2, всё-таки взяв реванш за пошлый финал чемпионата Мира в Англии.

На следующий день в понедельник 15 июня экзамен по Теоретической механике Платон сдал Бурмистрову и только на тройку.

В полуфинале в среду 17 июня Платон болел против сборной ФРГ уже за итальянцев, открывших счёт уже на восьмой минуте.

Но и здесь не обошлось без драматизма, когда на последней минуте игры тот самый ненавистный всем советским людям защитник Шнеллингер сравнял счёт. А в дополнительное время немцы даже вышли вперёд 2:1. Но затем уже очередь дошла и до итальянцев, за шесть минут забивших дважды и вышедших вперёд 3:2. Но за десять минут до конца игры упорные немцы опять сравняли счёт 3:3, видимо теперь успокоившись, уповая на благосклонную к ним фортуну. И тут же Джанни Ривера, воспользовавшись минутной расслабленностью соперников, наказал их, забив победный для Италии гол, 4:3!

— Фу! Наконец немцев высадили! — радовался и Платон, садясь теперь за подготовку к экзамену по сопромату.

Но сделать это было очень трудно. Ведь за окном расцвело лето, маня его на улицу, на дачу, на футбол, на столярные работы и гуляние. Поэтому Кочету опять пришлось долго настраиваться, сначала прослушав любимые пластинки, создавая себе соответствующее учебное настроение.

И только, когда его вдруг охватывало внутреннее волнение, что он может не успеть подготовиться, которое он называл чувством опасности, он резко брался за чтение конспектов. Но, как он уже не старался, подготовиться полностью и быть спокойным за результат экзамена, он не успевал.

Поэтому экзамен по сопромату в пятницу 19 июня он сдал Сапожкову только на тройку, оставшись с чувством неудовлетворения собой.

Платон давно старался идти