От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

участник Игры в 1846 году в Дагестане в аварской семье генерал-майора Алихана Гусейнова. Отец некогда был любимым мюридом Шамиля, но затем перешел на сторону России. В детстве Алиханов находился в заложниках у Шамиля, а после выкупа был определен в Тифлисскую дворянскую гимназию. После Константиновского военного училища он был выпущен корнетом в Сумской гусарский полк. В чине ротмистра служил адъютантом начальника Дагестанской области князя Меликова. В 1873 году состоял для особых поручений при главнокомандующем Кавказской армией великом князе Михаиле Николаевиче. В том же году в составе Мангышлакского отряда добровольцем принял участие в Хивинском походе, был ранен. По излечении получил назначение на службу в Красноводск. Там у Алиханова произошла ссора с другим офицером, состоялась дуэль, на которой Алиханов ранил противника. Спустя год с формулировкой «За покушение в вспыльчивости и раздражении на убийство офицера» Алиханов был разжалован в солдаты с лишением всех орденов. Но, будучи человеком храбрым, он не пал духом и вскоре за отличие в сражениях Русско-турецкой войны 1877–1878 годов на Кавказе получил Георгиевский крест. Затем Алиханов участвовал в походе генерала Ломакина к Геок-Тепе, где за храбрость ему присвоили уже чин прапорщика.

Надо сказать, что Алиханов был не только храбрым офицером, но и толковым. Он знал литературу и сам прекрасно писал. Владел несколькими восточными языками, был наблюдателен и умел находить общий язык с местным населением. Короче говоря, это был готовый игрок для Большой Игры.

Надо ли говорить, что начальник Закаспийской области Комаров обратил на него внимание и сразу же дал поручение отправиться в Мерв под видом купца с торговым караваном и провести там тайные переговоры с туркменскими старейшинами. Это было рискованное предприятие в классической манере Большой Игры, требовавшее от исполнителя исключительной храбрости.

* * *

В начале 1882 года с туркменским караваном Алиханов отправился в Мерв. При себе он имел несколько рекомендательных писем местным старейшинам, симпатизирующим России. При этом Алиханов заявил, что он хоть и мусульманин, но русский купец, а прибыл, чтобы наладить поставки русских товаров на местные базары из Ашхабада. Вариант был рискованный, но единственно возможный.

Весть о прибытии в Мерв русского вызвала сенсацию. Была срочно организована встреча с ним туркменских старейшин и знати. Алиханову было приказано предстать перед ними в большой палатке совета. Узнав, что Алиханов не просто русский, а русский мусульманин, старейшины пришли в восторг. До этого они думали, что в России мусульман угнетают и убивают. Еще больший восторг вызвали богатые дары, которые привез Алиханов. Дары были приняты, хотя всем сразу стало понятно, что Алиханов никакой не купец, а лазутчик-переговорщик. После этого Алиханов обратился к собравшимся со страстной речью, объяснив цель своего прибытия и спрашивая разрешения предложить свои товары городским торговцам. Когда один из старейшин засомневался и заявил, что такое предложение нуждается в обдумывании, горячий горец вскипел.

– Вы хотите, чтобы мы вернулись домой? – презрительно спросил он. – Мы не так уж нуждаемся в деловых связях с вами и не можем тратить впустую время, мотаясь туда-сюда. Если я сейчас уйду, больше вы нас никогда не увидите!

По реакции старейшин Алиханов увидел, что они растерялись, поэтому продолжил свой натиск:

– Вы собираете совет каждый раз, когда прибывает караван, или поступаете так только ради русских?

После этого собравшиеся окончательно растерялись. Затем один из седобородых аксакалов сказал:

– Пустыня между Мервом и ближайшими российскими селениями во власти беспощадных разбойников. И мы не хотим, чтобы что-нибудь случилось с купцом Великого Белого Царя.

На это Алиханов ответил:

– У Белого Царя есть солдаты, которые защитят караваны от любых нападений. Все, что надо Белому Царю, – это гарантия безопасности в самом Мерве.

Заметив, что среди старейшин нет единства, Алиханов решил выжать ситуацию до конца.

– Если нашей торговле помешают, – сказал он, – мы немедленно упакуем товары и уедем. И кто может знать, как Белый Царь, который весьма расположен сейчас к туркменам, отнесется к такому известию? Я уверен, что он будет возмущен вашей неблагодарностью!

Прекрасно помнившие недавний разгром под Геок-Тепе старшины представили, что может последовать вслед за возмущением Белого Царя. Началось горячее обсуждение, после которого старшины заявили, что русскому купцу очень рады и отныне он может свободно продавать свои товары и, если пожелает, хоть навсегда остаться жить в Мерве.

– На все воля Аллаха, – дипломатично ответил Алиханов, – Двух-трех дней будет достаточно, чтобы понять, хорошо ли пойдет торговля.

Следует сказать, что Алиханов успешно интриговал против англичан. До высоких материй он не опускался.

– Знаете ли вы, что инглизы жарят мясо лишь для отвода глаз, а сами едят его сырым с кровью. Сие варварство называется у них ростбиф!

– Би юнджрени! – трясли осуждающе седыми бородами старшины. – Какая гадость!

– А известно ли вам, что они обожают есть всякую нечисть – лягушек, улиток и разных мокриц! – продолжал вошедший в азарт Алиханов.

Старшины начинали плеваться, показывая всем своим видом, как мерзко им такое даже слушать.

То, что в данном случае англичане были заменены французами, никакой роли не играло. Да и какая между теми и другими разница для туркмена?

Предметная агитация Алиханова имела полный успех. И вскоре при одном упоминании англичан туркменские старшины начинали махать руками, чтобы о столь мерзких людях при них даже не говорили.

В Мерве Алиханов провел две недели, произведя детальный осмотр оборонительных сооружений города. На обратном пути он избрал новую дорогу, чтобы и ее нанести на путевую карту.

Вернувшись, прапорщик подробно доложил Комарову о проделанной работе.

– Спасибо, – улыбнулся Комаров. – Сейчас отдыхай и готовься к новой поездке.

– Она будет опасной? – приподнял бровь сын аварского народа.

– Очень!

– Тогда я готов!

* * *

На этот раз задача Алиханову была поставлена куда сложнее – подготовка к мирному присоединению Мерва.

– Скажу честно, миссия моя не только опасна, что меня не пугает, но и сложна, что меня волнует, – сказал он Комарову.

– Все это так, – согласился тот. – Но у меня больше нет никого, кто мог бы с ней справиться. У тебя все же есть шанс решить дело миром, а у других и того нет.

И снова Алиханов отправился в Мерв, зная, что многие туркменские вожди остались враждебными к России. Умело используя агентуру и личные контакты, установленные во время первого пребывания в Мерве, Алиханов отчаянно интриговал против враждебных туркменских старшин и подорвал их влияние. В феврале 1884 года Алиханов прислал Комарову письмо, в котором утверждал, что Мерв готов к присоединению к России. Момент складывался удачный: правительство Гладстона столкнулось тогда с проблемами в Судане, где вспыхнула «священная