Владычица морей - Николай Павлович Задорнов

у нас свои дела не доделаны, хуже того, не начаты как следует. Если тут у европейцев идет вражда с китайцами, то у нас на севере нет ничего подобного. Если кто и раздерется с лавочником, то это драки своих. Бывает же, что и брат с братом, и муж с женой дерутся. Это не конфликт между государствами.

Вон виден и наш пароход. Чихачев одел своих матросов сообразно климату южных морей. Рослые и загорелые, они в светлых рубашках с короткими рукавами, в панталонах из хлопка и в панамских шляпах. Часовые с карабинами в руках и белых гетрах переминаются с ноги на ногу, как породистые скакуны с забинтованными лодыжками перед взятием барьеров.

— Вы говорите по-китайски? — вежливо осведомился Вунг, идя рядом с Чихачевым.

— Нет… — ответил Николай, — к сожалению…

— Мой папа говорит по-русски. Он до сих пор помнит встречи в молодости и скучает. Говорит мне, ах, сын, этого забыть нельзя. Папа всегда рад встрече с вами.

— Я служил на севере, — заговорил Чихачев, — встречался с китайцами, они приезжают к нам торговать. Выучил немного китайских слов.

Глаза Вунга несколько раз прочертили острые линии, промелькнув из угла в угол по прорезям.

— Ах, да, да! — как бы что-то вспомнив, воскликнул он. — Вы знаете, мой папа всегда говорит, что он охотно взял бы на воспитание русского мальчика, он так мечтает об этом.

«За коим лешим понесло сюда Евфимия Васильевича?» — опять подумал Чихачев.

Может быть, Вунг испытывал неловкое чувство? Не казалось ли ему, что капитан русского корабля смотрит с упреком, словно хочет спросить: как же вы, мистер Вунг, китаец, получивший хорошее воспитание, служите англичанам и помогаете им в войне против Китая? Невольно и сам с недоверием поглядываешь на того, кто про тебя так думает. Вунг не мог не предположить, что Чихачев принимает его за предателя.

«А что же делать? — мог бы ответить Вунг. — Как поступить иначе? Что вы нам посоветуете? Что вы, русские, можете предложить нам взамен, — вы же наши соседи!»

Как знать, может быть, надеется, что когда-нибудь весь Китай будет подобием Гонконга, станет его учеником, позврослеет, возьмет с него пример и начнет свою новую историю.

«Почему вы такой серьезный молодой человек?» — читал Вунг вопрос в глазах русского капитана.

— Китай пройдет своим путем. Он еще долго будет учиться. Он возьмет лучшие примеры там, где возможно…

— Тайпины уничтожают власть Цинов? — спросил Чихачев.

Вунг дернул головой, словно его кольнули под скулу. Его глаза опять пробежали по прорезям из угла в угол.

— Тайпинги! Они разбили древнейшую фарфоровую башню, сооруженную при китайской династии, а вместо нее возводят дворец, который снаружи и внутри отделан американскими побрякушками. Как вам это нравится? Что за разрушение старого и воздвижение нового мира, когда безвкусица и безграмотность заявляют свои претензии. Глава народного движения рекомендует себя небесным братом Христа! Цветные зеркала! Хе… Эу! Кровожадный Хун с умом младенца!

— Я очень благодарен вам за ваши рассказы, — сказал Чихачев.

— We аге looking after you, — ответил Вунг.

Можно понять, что Эдуард Вунг сказал: «Мы следим за вами», но Николай вспомнил, что, кажется, эта фраза означает: «Мы заботимся о вас».

Проходили мимо здания сената. За кованой решеткой железных ворот виден был сад со статуями на заднем фоне вдоль низкой стены с пилястрами.

Артур показывал тетради и альбомы с набросками планов укреплений, военных бараков и батарей Макао, с цифрами возможного количества португальских солдат и американских маринеров, охраняющих временную резиденцию посла Штатов. Форсайт заметил неточности и упущения.

Они, не стесняясь присутствием окружающих, негромко обменивались мнениями. Чихачев подумал, что Вунг попал ему не в бровь, а в глаз. Спросил: «Говорите ли вы по-китайски?»

Глава 10

АМЕРИКАНЕЦ

Адвокат из Пенсильвании Вильям Рид был назначен в Китай в звании чрезвычайного посла и полномочного министра… менее чем через неделю после прихода к власти президента Бьюкэнэна… В инструкциях, данных ему, содержался ответ на амбиции американцев, желавших приобрести новые территории за счет Китайской империи…

Деннет Тэйлор. «Американцы в Восточной Азии»

У ворот особняка, в котором останавливался посол Рид, приезжая в Макао, стояли солдаты морской пехоты, с ружьями и с револьверами у пояса. У хозяина дома, магната американской торговли в Китае, две собственные пушки стоят у ворот и две в саду.

— Посол Рид дома? — спросил Путятин.

— Да, сэр.

Маринеры с карабинами пропустили послов в ворота. Путятин тут свой человек, они с Ридом запросто ходят друг к другу. Никто не пошел доложить о приходе Путятина и Элгина. И никто их не сопровождал.

В сумерках в комнатах нижнего этажа было темно.

— Мальчики, эу… — закричал Путятин, как у себя на корабле. — Кто тут есть? Я пришел с послом Англии.

В анфиладе комнат послышался чей-то голос, там произошла короткая перебранка, хлопнула балконная дверь.

Шаги здоровенных ног раздались по мрамору, и вошел рослый американец. Он положил свою шляпу на пол около стула и хлопнул обоих послов по рукам.

Элгин и Путятин были приглашены в кабинет и усажены в кресла, обитые зеленой кожей с отделкой под серебро, как ковбойские седла.

Переговорили о том о сем, как всегда при встрече, Путятин замолчал, ожидая, что будет дальше, как братья поведут себя друг с другом.

Канонерка Элгина стоит с поднятыми парами, и, судя по этому, посол не хочет задерживаться. Срочные дела призывают его, после осмотра войск и кораблей в дельте Кантонской реки, поскорей вернуться в свою штаб-квартиру в Гонконге.

Что же мне теперь остается? Пожелать им успеха? Конечно, как-то неудобно отмалчиваться, это только себе на вред; я смолчу, а потом будут ко мне претензии в неискренности. Элгин человек приличный, известного рода. У них сейчас есть стремление жить с нами в мире, не упуская своего, действовать сообща, и я не должен этим пренебрегать. Нельзя обнаружить, что понимаю суть их политики. Переборю себя, притворюсь, что ни о чем не догадываюсь.

Да и пусть англичане идут на Кантон. Пусть сунутся. Да и мандаринов надо потрясти. Потряс Перри японцев, и те сразу уступили и опомнились и ему же благодарны. Что же делать, как поступать иначе? И мандарины должны опамятовать. Пора тряхнуть и самого Сына Неба, будь он неладен. Он как священный бык улегся на своих наложницах. Англичане спесь с него собьют, им только взяться. Путятин намерен помочь Китаю другими средствами. Это его цель. Но мы сами живем в Европе, зависимы и связаны интересами и всеми своими