Сестра самозванца - Владимир Александрович Андриенко

грехи, царевна. Не успела нагрешить.

– Я стану молиться за батюшку с матушкой.

– Они сами перед Господом за свои грехи ответят. Батюшка твой сам царского места возжелал, и слово свое государю Ивану Васильевичу нарушил. А тебе иная судьба уготована.

– Что со мной будет?

Самозванец поднялся со своего места и подошел к Годуновой. Он поднял её с колен и снова усадил на лавку.

– Не стоит тебе, красавица на коленях стоять.

– Что будет со мной, государь?

– Я стану твоим защитником, Ксения.

– Отпусти меня, государь.

– Тебя никто не обидит.

– Моего брата и мою мать убили и я…

Самозванец перебил Ксению:

– Я не хотел того! Не отдавал приказа убивать! Все же они были семьей царя. Не поднял бы руки на них, но люди московские сильно ненавидели твою мать и брата. Сие воля божья. Смирись с тем.

– Но что государь намерен сделать со мной? – снова спросила Ксения.

– Я стану твоим защитником. И не только защитником.

– Что государь желает сказать?

– Не притворяйся дурочкой, Ксения. Я стану твоим. Ты сегодня ночью разделишь со мной ложе. Тебя подготовят к сему.

– Государь! – взмолилась она.

– Что такое? Я так тебе противен?

– Не то, государь! Но как можно вот так без венца?

– Венца? – вскричал царь. – Уж не в царицы ли ты метишь?

– Я хочу в монастырь, государь. Отпусти меня. Я приму постриг!

– Нет! – решительно отказал царевне самозванец. – Я беру тебя к себе, царевна. Запомни – теперь я царь. Я, Димитрий Иванович Московский! И мое слово закон! Я сын своего отца, которому верой и правдой служил твой дед Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский. И ты станешь служить мне, сыну Ивана Васильевича!

– Но что я могу дать тебе, государь? Ты волен подчинить мое тело. Но что есть тело без души?

– Ты ошибаешься, Ксения. Тело это уже много. А возможно, что и твоя душа станет моей.

– Никогда, государь.

– Там видно будет. А пока ступай!

Ксения поняла, что иного пути у неё нет. Разве руки на себя наложить…

***

Димитрий Иванович снова призвал Бучинского.

– Пан Велимир!

– Слушаю, государь.

– Я видел Ксению. И она мне понравилась.

– Я так и полагал, государь. Ксения Годунова – царский кусок.

– Но я пока не собираюсь жениться на ней, пан Велимир. Я только возьму её тело.

– Это не слишком умно, государь! – дерзко заявил Бучинский.

– Пан! – вскричал самозванец.

– Должен же быть хоть кто-то, кто станет говорить тебе правду! Что даст тебе брак с панной Мнишек? Она требует для себя царского приданного! Позволят ли русские отдать ей столько городов?

– Я не стану исполнять этого, пан Велимир. Но я должен на ней жениться.

– Панна Мнишек столь очаровала государя?

– Как тебе это объяснить, пан Велимир. Марина не так мила, как Ксения, но есть в ней властность и сила. В дочери Годунова их нет.

– А зачем тебе нужны властность и сила в царице? Они есть в тебе и этого достаточно.

– Пан Велимир, я признан царем, но не стоит забывать, что сие Московия! Чернь московская переменчива. Сегодня они славят меня. А что будет завтра? Мне нужна опора!

– И эту опору даст Ксения. Две партии примирятся.

– Не думаю, что за Ксенией стоит партия из бояр. Разве что Годуновы. Но что они сейчас значат? Ничего! И не сейчас обижать Юрия Мнишека. Стоит помнить, чем я ему обязан.

– Значит…

– Я не стану торопиться, пан Велимир. В этом деле не стоит спешить. Я только занял трон.

– Государь не торопится видеть панну Мнишек на Москве? Я все правильно понял?

Самозванец только усмехнулся в ответ…

2

Самбор. Замок Мнишеков.

Марина Мнишек.

Июль 1605 года.

Панна Марина сидела в резном кресле с родовыми гербами Мнишеков и читала послание от своего отца. Он сообщал дочери о том, как они взяли Москву и как царевич Димитрий Иванович стал царем.

Марина посмотрела на Марту и передала ей письмо.

– Прочти!

Марта читать не стала, а лишь спросила свою госпожу:

– Что здесь? Радость?

– Еще какая, Марта! Он в Москве! Его признали царем!

– Неужели свершилось?

– Марта! Я стану царицей! Отец пишет, что Димитрия приняли с небывалым воодушевлением все сословия на Москве.

– Я так рада за мою госпожу.

– Ты принесла листы и чернила, как я просила?

– Да моя госпожа. Лучшая бумага и лучшие чернила.

– Ты знаешь, что мы будем писать?

– Моя госпожа желает создать историю «чудесного спасения» принца Димитрия?

– Желаю. Пришло время для этого. Раньше я не могла знать, что будет, и займет ли он Москву. Но он на троне. И все должны верить в его царское рождение. Я хочу выйти замуж за истинного царя.

Марта положила перед Мариной листы. Та взялась за перо и стала писать свои собственные воспоминания.

«Царевич Димитрий был в большой опасности, ибо многие тогда желали его смерти. А он был весьма мал, чтобы постоять за себя. Но был при нем некий доктор, родом валах. И ему было поручено от царицы Марии сберечь сына от напасти.

Доктор нашел ребенка похожего на царевича Димитрия Ивановича. Он взял сего мальчика в покои и тот всегда был при Димитрии. Они даже спали в одной постели.

Когда дети засыпали, доктор брал истинного Димитрия и переносил в иной тайный покой, опасаясь убийц. И сие спасло царевича от убийц, которых подослал к нему Годунов.

Они вошли в спальный покой и нашли там мальчика, что спал на кровати царевича. Они подумали, что перед ними сын царя и убили его.

После этого по городу Угличу, где было совершено сие гнусное преступление, разнеслись слухи о смерти Димитрия Ивановича. Начался большой мятеж…»

Марина прочитала написанное Марте.

– Как хорошо написано, моя госпожа. Сие ты придумала сама?

– Не совсем. Часть той истории, что рассказал о себе Димитрий. А часть сочинила я сама. И сие должны прочитать многие магнаты в Речи Посполитой.

– Нужно ли, чтобы все верили, что он царь истинный? Какое дело моей панне до мнения шляхты в Польше и Литве?

– Приличия должны быть соблюдены, Марта.

– А когда моя панна поедет в Москву?

– Не сразу, Марта. Я не хочу рисковать. Пусть он утвердится в своей столице.

– Но твой отец пишет, что Москва его приняла восторженно, моя панна. Стоит ли тянуть?

– Торопиться не стоит точно, Марта. Я не желаю быть царицей на час. Я хочу получить все. Там еще ничего не утряслось. Мой отец пишет, что работы много. Но ему лично уже выданы 100 тысяч золотых из московской казны. Это для уплаты долгов.

– Хорошая весть, моя панна. Рафалович снова откроет нам кредит.

Марина Мнишек снова принялась за сочинение истории спасения своего будущего мужа…

***

Вошел слуга и доложил, что панну Мнишек просит принять некая знатная дама.

– Дама? – спросила Марина. – Я не жду никого.

– Pani nalega i mówi, że chce przekazać panne ważne wiadomości. (дама настаивает и говорит, что желает сообщить панне важные вести).

– Ale kim ona jest (Но кто она).

– Это она скажет милостивой панне лично! – сказал слуга. – Что прикажет моя панна?

– Приведи её сюда! – приказала Мнишек.

Слуга ушел. Марина посмотрела на Марту.

– Ты понимаешь,