Они ковали ядерный щит СССР - Владимир Шатакишвили

директором «Маяка», который именовался Химическим комбинатом имени Менделеева. По профессии машиностроитель. А раньше возглавлял «Уралмаш»! Когда меня принимали на «Маяк», лично беседовал со мной, попросил составить график по восстановлению автохозяйства.

А хозяйства-то, по существу, и не было – машины стояли, где попало, ремонтными мастерскими именовались только одни навесы над ямами, да и машин, как мы их называли по статусу крупного предприятия «подвижным составом», почти не было

– Рассказал ему о своих планах. Он уважительно выслушал как товарищ товарища, а был уже в звании генерал-майора. Человек серьёзный, справедливый. Свои ошибки признавать умел. Честно говорил об этом. Голоса не повышал. Но и тихим голосом можно так разнести в пух и прах, что мало не покажется.

Как вот и со мной было. Поскольку приближалась зима, а она на Урале не сахар с лимоном, срочно нужны были отапливаемые помещения для автомашин. Я имел опыт «сочинений» подобного рода, и развернулся: привели в порядок рабочие места и начали строить настоящую ремонтную зону, гараж-стоянку. Нужны были и свои бензозаправки: горючее в бочках привозили. Разобрался и с этим делом. Потом поездил по округе, предложил своим транспортникам создать поточную линию ремонта: что-то ремонтируется на одних стендах, что-то – на других.

Всё шло по утверждённому плану. Придумал я надстроить над гаражом второй этаж – помещение для конторы. Удобно? Удобно. Случай этот подсказал рациональное решение.

Когда Музруков увидел уже готовый продукт – наше строение, то сурово наказал: есть нарушение финансовой дисциплины, хотя мы строили за счёт прибылей. Объявил мне выговор не повышая голоса, как настоящий нагоняй. Но только до праздника. К 7 Ноября выговор был снят. И за то же самое «нарушение», только иначе сформулированное: «За хорошую подготовку гаража к зимним условиям», мне была объявлена благодарность. И премию дали.

Работал Музруков на износ, хотя у него со здоровьем были проблемы немалые: имел одно лёгкое. Но никогда не жаловался. Руководителем был отличным, умелым. Всё решал на ходу. В кабинете не сидел, а вихрем мотался по всей стройке, был в курсе всех успехов. И всегда уважительно относился к подчинённым.

– Вот представь, Володя, построили мы тёплый гараж, оборудовали ремонтные стоянки. Всё вроде бы нормально. Но «Маяк» разрастался. Автомобилей требовалось всё больше и больше. Но специалистов: ремонтников, дорожников, квалифицированных электриков, автослесарей, водителей автокранов, автогрейдеров, бульдозеристов, инженерно-технического персонала – не хватало.

Требовались новые помещения для ремонта и стоянки подвижного состава. Не дилетанты нужны, не просто практики, хоть и с солидным опытом работы, а профессионалы с хорошей институтской подготовкой. На всех мелких ответственных постах у меня стояли бывшие водители. Нужно было расширять научный подход к этому участку.

И Борис Глебович сказал: «Без тебя самого мы тут не обойдёмся, Иван Никифорович, здесь нужен ты. Но нужны и специалисты. Так что, давай пошлём кадровиков, пусть ищут людей, договариваются. Ты только дай им направление, где искать». И полетели гонцы во все концы! По городам и весям.

Через пару лет у нас собрались автоспециалисты, инженеры и техники из Иваново, Самары, Кургана, Москвы, Омска, Свердловска, Челябинска (не номерного!), Ленинграда. Словом, коллектив стал грамотным.

Хозяйство разрасталось: грузовые и пассажирские машины, автобусы, ремонтные «летучки», утеплённые мастерские. Нам уже были не страшны ни пурга, ни метели, ни снежные заносы, хотя их никто «не отменял», и они разрешения на свои зимние безобразия ни у кого не спрашивали.

Позаботился я и о дружбе с военизированными командами пожарников: вся их техника находилась на балансе моего хозяйства.

Курчатов и Музруков, давшие слово помочь нам, транспортникам, сдержали его.

Эх, хвост-чешуя!

МЕДЯНИК неожиданно для меня меняет тему:

– Вот люди изобрели чудовищное оружие – атомную бомбу. А смысл жизни заключается в добре. Люди всё сильнее сознают, что самое главное для них – жизнь. Оторвавшись от неё, тоскуют, ищут свидания с природой: уходят на охоту, на рыбалку, уединяются, ищут покоя душе.

– При нашей последней встрече был такой уговор: вы дарите мне пару эпизодов о том, как вы проводили свободное время на Урале. На рыбалке, отдыхая, человек понимает, что жизнь для него лежит в другой плоскости, где возможен самый вопрос о «смысле». Спрашивает себя: чем же отличается человек от зверя? Только зверь не ведает никакого долга, никаких дум о добре и смысле жизни.

– Да, уговор такой был. Я действительно испытываю истинное удовольствие наедине с природой.

– Давайте начнём с той памятной рыбалки. Уверен, что читателю будет интересно об этом узнать.

– Ну, это была не совсем рыбалка. На озере Бельдым водители организовали базу отдыха: поставили несколько палаток, соорудили маленький причал, раздобыли где-то пару лодок. Так как работали посменно, то во время положенного отдыха была возможность порыбачить. Варили уху, жарили рыбу на углях. Кроме нескольких палаток, соорудили два солидных навеса, под одним – собирались за импровизированный общий обеденный стол, под другим – построили двухъярусные нары для отдыха. На полу был постелен неизвестно откуда взявшийся большой ковёр. Для того времени всё выглядело достаточно солидно. С годами эту базу перестроили, и она приобрела действительно тот вид, которому соответствует название – летний лагерь отдыха.

Но тогда, в конце сороковых, было гораздо скромнее. В один из дней ко мне обратился начальник первой автобазы Алексей Федорович Пошеев и говорит:

– Иван Никифорович, хотите попробовать настоящую тройную уху?

– Это ещё где?

– Есть у меня такое место.

Сели в его машину и приехали в живописный уголок на озере. Водители, зная, что их начальник отправился приглашать меня, к нашему приезду уху уже сварили – благо с рыбой в то время всё было благополучно. Посидели немного, угостились ухой, выпили по рюмочке коньяка. Очень мне понравилось там, и я предложил пригласить сюда руководство. Пошеев смутился, удобно ли?

– Ничего, удобно. Переговорю с кем-нибудь из начальства и дам знать.

В тот же день заехал к генерал-лейтенанту Ткаченко, своему фронтовому товарищу:

– Иван Максимович, надо бы поехать на тройную уху.

А он, такой чистый хохол, и говорит: «А куды?»

– А вот туды и туды.

Он поднимает трубку и звонит Борису Глебовичу:

– Тут Малый (меня так ещё во время войны командующий фронтом генерал-лейтенант И.И. Масленников прозвал) приглашает на тройную уху, как ты на это смотришь? Где-то на озере его хлопцы устроили базу отдыха и нас приглашают.

Музруков ответил согласием и взялся определить состав. Через пару дней, заранее предупредив Пошеева, на трёх легковых машинах поехали на то самое озеро Бельдым.

Тут, я думаю, уместно будет объяснить, что же это за штука такая