Генрих Четвертый и Генрих Пятый глазами Шекспира - Александра Маринина

подавлении восстания Оуайна Глендаура да еще кое-какие не очень значительные операции (между прочим, под руководством герцога Кларенса, незаслуженно обойденного Шекспиром). Отец ныне действующего Солсбери, Джон Монтегю попортил себе карму участием в заговоре против покойного короля Генриха Четвертого (помните, в «Ричарде Втором» среди заговорщиков был Омерль, которого сдал собственный папаня, герцог Йоркский? Вот как раз в этом заговоре и участвовал 3-й граф Солсбери). Джона Монтегю казнили, земли конфисковали в пользу госбюджета, и остался 11-летний сынишка Томас гол как сокол. В рейтинге английских графов он занимал последнее место. Зато ему очень повезло с супругой, которая была из семейства Холландов: на момент смерти тестя с наследниками мужского пола в семье жены было напряженно и Элеонора Холланд смогла после похорон отца унаследовать половину семейного состояния. Холланды – это не кто-нибудь, это богатство, сила и влияние. Джоан Холланд, Прекрасная Дева Кента, в браке с принцем Уэльским, старшим сыном короля Эдуарда Третьего, стала матерью короля Ричарда Второго, а до этого, будучи женой Томаса Холланда, родила пятерых детей. Из них один сынок умер во младенчестве, а остальные четверо выросли и заключили более чем удачные браки, равно как и их потомки. В 1409 году Томас Монтегю принес королю клятву верности и получил назад часть отцовских владений, а также вошел в состав парламента под именем графа Солсбери, хотя официально получил титул только много лет спустя, в 1421 году, то есть даже позже битвы при Азенкуре. И – да, в отличие от Джона Бедфорда, Томас Монтегю, 4-й граф Солсбери, участвовал в том сражении, под его началом было 40 пехотинцев и около 90 конных лучников.

Так вот, прикинув только что озвученные Уэстморлендом и Эксетером цифры, Солсбери не испытывает ни малейшего оптимизма.

– Помилуй Бог, какие неравные силы! – сокрушается он. – Что ж, принцы, прощайте, на этом свете, наверное, уже не свидимся.

Бедфорд и Эксетер прощаются с ним и желают удачи в бою.

Солсбери уходит.

– Какой мужественный и добрый воин, настоящий принц, – говорит ему вслед герцог Бедфорд.

Входит король Генрих.

– Эх, нам бы еще десять тысяч англичан, которые сидят на родине и не приносят никакой пользы, – восклицает Уэстморленд.

– Это кому десять тысяч понадобилось? – сурово вопрошает король. – Тебе, что ли, Уэстморленд? Ну уж нет, дорогой кузен. Если мы все тут погибнем – нашей родине хватит потерь, а если останемся живы, то «чем меньше нас, тем больше будет славы». Ни одного дополнительного бойца нам не нужно. Ты не подумай, я не жадный: пусть живут за мой счет, носят мою одежду – мне не жалко. Но когда речь идет о славе – я алчен как никто другой, есть такой грех, ни крошкой не поделюсь. Так что, Уэстморленд, подмога нам не нужна. Скажу тебе больше: пойди-ка к войскам и объяви, что каждый, кто не хочет сражаться, может уйти домой, ему выдадут пропуск и деньги на дорогу. Я не хочу воевать и погибать рядом с тем, кто боится умереть вместе с нами. Сегодня день Святого Криспина, и те, кто выживет и вернется домой, будут каждый год вспоминать нашу битву, гордиться участием, детям и внукам рассказывать. День Святого Криспина станет национальным праздником, и каждый год в этот день будут поминать наши имена и пить за нас. Даю слово: каждый, кто сегодня будет сражаться, станет мне братом независимо от происхождения. А те дворяне, которые сегодня не с нами, а отлеживаются в теплых постелях, еще проклянут судьбу и горько пожалеют о том, что остались в Англии.

А Хор нам рассказывал, что все мужчины ушли на фронт и в Англии остались только старики, старухи и дети… Врал, что ли?

Входит Солсбери.

– Ваше величество, готовьтесь принять бой: французы построились для атаки и сейчас ломанутся на нас.

– Ну, если мы все морально готовы – то вперед, – отвечает Генрих.

– А кто не готов – тот пускай погибает, – добавляет Уэстморленд.

– Так что, кузен, больше не хочешь подмоги? – весело поддевает его король.

– Обойдемся! Была б моя воля – я вообще хотел бы биться только вдвоем с тобой, больше нам никто не нужен.

– И что, наши пять тысяч воинов тебе не нужны? Мне это нравится! Это куда лучше, чем если бы ты мечтал хотя бы об одном дополнительном солдате. Все по местам! С нами Бог!

Еще одно число: 5000. Причем в таком контексте, из которого следует, что английская армия целиком из этих пяти тысяч и состоит. Но если у французов в 5 раз больше, то, стало быть, войско противника состоит из 25 тысяч бойцов. А как же 60 000, о которых шла речь всего лишь на предыдущей странице? Что-то как-то с арифметикой тут не задалось…

Трубы. Входит Монжуа , герольд короля Франции.