Золотой петух. Безумец - Раффи

— Жаль, очень жаль, — посочувствовал эфенди. — Ты хороший человек, Охо, я тебя давно знаю и не допущу, чтобы ты болтался без дела. Я дам тебе работу. Мне нужны люди.

Охо был вне себя от радости.

— Вы только дайте мне работу, ага, и вы увидите, каков Охо в работе!

— Чем усерднее осел, тем больше ячменя он получает!

— Конечно, это так.

Томас-эфенди был из той породы людей, которые когда важничают и пыжатся, то не могут даже в большие ворота пролезть, но порой становятся такими маленькими, что способны и в игольное ушко влезть. В крестьянском жилище он держал себя так развязно, как ведут себя мужчины в домах известного рода, с обитателями которых считают зазорным раскланиваться на улице…

Ему надо было задобрить соседа Охо, который в эту ночь исполнял обязанности хозяина дома. Доверчивый крестьянин, поверив обещаниям эфенди, с глубокой благодарностью сказал ему:

— Дай тебе бог долгой жизни, ага, чтобы господь не лишил нас твоих милостей!

Настало время ужина. Держа в руках тазик и кувшин для умывания, вошла Варваре и грациозным жестом поставила их перед эфенди. Он вымыл руки. Потом Варваре расстелила скатерть на столе и принесла ужин. Во всех ее движениях сказывались стыдливость и робость. Ведя замкнутую жизнь, она никогда не бывала в обществе посторонних мужчин.

— Дитя, — обратился к ней эфенди, — как тебя зовут?

Девушка покраснела, смутилась и беспомощно оглянулась на соседа Охо. Тот сказал, что ее зовут Варваре.

— Какое красивое имя! На редкость красивое имя! — с восхищением повторял эфенди. — У меня есть сестра, ее тоже зовут Варваре…

На застывшем лице девушки мелькнула слабая улыбка: ей, видимо, было лестно, что она тезка сестры столь уважаемого человека. У эфенди не было никакой сестры, но он бесстыдно солгал, чтоб расположить к себе девушку.

Ужинали только эфенди и сосед Охо, — женщинам не полагалось сидеть за одним столом с мужчинами.

— Без воды мельница не мелет, — промолвил эфенди, намекая на то, что не хватает спиртного, и приказал посыльному пойти за водкой. Сосед Охо извинился, что вовремя не позаботился об этом, а хозяйка сделала молчаливый жест, означавший, что она сама пошлет за водкой.

— Нет, — возразил эфенди, — таков уж мой обычай: водка и вино за мой счет!

Эфенди не лгал. Являясь в дом небогатого крестьянина, он отправлял посыльного за водкой, но стоимость ее относил… за счет сельской казны. Он с тайной целью спаивал хозяев…

Скоро вернулся посыльный с большой бутылью водки.

— Ну-ка, садись, — распорядился эфенди, — будешь нашим виночерпием.

Посыльный сел на почтительном расстоянии от эфенди и поставил бутыль рядом с собой. Он хорошо помнил наставление эфенди: «Если хочешь весело провести время в гостях, надо „одурманить“ хозяина дома, иначе говоря, напоить его». Но так как в этот вечер обязанности хозяина исполнял сосед Охо, то посыльный то и дело подносил ему водку.

Сосед Охо всегда питал к ней слабость, а после постигших его несчастий стал пить запоем. Он залпом осушал стаканы, которые подносил ему посыльный. От водки и от обещаний эфенди пристроить его к делу Охо так разошелся, что под конец запел турецкие песни.

— Нет, так дело не пойдет, — сказал эфенди и велел посыльному пойти за музыкантами.

Музыканты были из числа местных армян, они играли на различных восточных инструментах и исполняли песни. Зная, что эфенди заядлый кутила, эти музыканты вслед за ним переезжали из одной деревни в другую, уверенные, что получат щедрое вознаграждение.

Вскоре появились музыканты и расселись вокруг стола; хозяйка поневоле была вынуждена добавить еще еды.

Эфенди соизволил справиться о здоровье музыкантов.

— Благодаря вашей милости мы все в добром здоровье, — ответили они.

Когда гости насытились, Варваре вышла из-за перегородки и стала убирать со стола, но бутыль с водкой она не тронула.

Эфенди уже несколько раз гонял посыльного в харчевню «за подкреплением». Стаканы непрерывно ходили по кругу, музыканты усердно пили.

— Ну, начнем, — приказал эфенди.

Музыканты заиграли. Маленький домик сразу ожил от шумных звуков восточной музыки.

Эфенди был в превосходном настроении.

Спустя несколько минут, привлеченные звуками музыки, возле дома Петроса и на кровле собрались женщины и девушки. Они теснились у дверей и окон, заглядывали в дымовое отверстие, радуясь неожиданному развлечению. Ничто так не привлекает крестьянку, как музыка и пение, но ей редко выпадает это удовольствие — разве только зимой на свадьбах.

Мало-помалу от музыки и вина все так развеселились и расшумелись, что, как говорится, собака не узнавала своего хозяина. Люди уже не помнили себя. Один только эфенди был, как всегда, начеку.

Стоявшие во дворе женщины заметно осмелели и одна за другой стали пробираться в дом, — подсаживаясь к Сусанне и Варваре, они молча глядели и слушали.

— Давайте пляску, пляску! — воскликнул эфенди, хлопая в ладоши. — Я хочу пляску!

Музыканты заиграли плясовую. Охо, пошатываясь, подошел к кучке женщин и насильно вытолкнул на середину комнаты двух девочек. Девочки вначале упирались, краснели, но потом пустились плясать.

— Шабаш, шабаш![44] — кричали музыканты, войдя в азарт.

Эфенди положил на ладони плясуньям по одной серебряной монете, и они отдали их музыкантам.

Обычно танец начинали дети, а потом уж пускались в пляс и взрослые. Плясали попарно, одна пара сменяла другую. Когда танцоры уставали, они бросали платок, по своему выбору, следующей паре, приглашая ее на танец. Эфенди щедро сыпал «шабаши», и музыканты играли все усерднее и усерднее.

Наконец очередь дошла до Варваре. Красивая девушка оказалась искусной плясуньей и превзошла всех.

— У нас, у армян, — сказал эфенди, — есть прекрасный обычай: когда девушка кончает танец, она подходит к самому почетному гостю, кладет ему голову на колени и остается в таком положении до тех пор, пока он не вручит ей подарок[45].

— Превосходный обычай! — поддержали музыканты. — Почему и нам не попробовать?!

— Варваре, ты должна первая подать пример, — сказал ей эфенди. — Подойди ко мне, дитя.

Чувство жгучего стыда приковало Варваре к месту. Она предпочла бы скорее умереть, чем положить голову на колени мужчине. Но ее стали подталкивать со всех сторон, уговаривая: «Подойди, девушка, не стесняйся, он тебе что-нибудь подарит». Наконец ее насильно подвели к эфенди и заставили склонить голову на его колени. Эфенди погладил ее густые косы и положил ей на ладонь две золотые монеты.

В домик вошел стражник. Он подошел к эфенди и шепнул ему:

— Ваше приказание исполнено. Мы нашли того человека.

— Арестуйте его и строго охраняйте. Утром