Георгий Плеханов - Возвращенная публицистика. В 2 кн. Кн. 1. 1900—1917

«Вот так же и на земле будет, когда людей настоящих станет больше», — думает Степан, следя с восхищением за догоняющими, за обгоняющими один другой огоньками. «Когда вот этак же пойдут вперед за лучшей долею, за счастьем, да вот эдак же дружно двинутся, не поодиночке, а кучками, толпами, — и смело, смело!... Когда скажут тебе, что тьма лишь потоле страшна, пока сидят в ней, присмирев и уныло, что под сильным движением, под смелым натиском она разлетится и исчезнет, что она может бесследно потушить только слабые, одинокие искорки, и не устоять ей перед общим и дружным светом, — тогда... Уф, как хорошо! — даже громко промолвил Степан, когда широкая блестящая полоса из миллиона искорок пронеслать вдруг стремительно и победоносно, осветив, как заревом, небосклон. — Тогда добьются, и тогда всего добьются, и будет тогда на земле и свет, и правда, и счастье, — да, и счастье!»

А народу настоящего все больше и больше нарождается, даже и на его глазах. За одним идут жадно слушать другие, за теми еще и еще. И кто понял, тот, может, раз-другой оробеет, раз-другой промолчит, но назад уж не пойдет, — нет! И мысль та, раз засевши, все глубже и глубже забираться станет, пока он не сделается совсем своим человеком. Главное — унывать не надо, останавливаться не надо. Везде, где люди, там теперь и гнет, и зло, и неправда, везде надо глаза открывать на это, везде дело есть!

И бодрая улыбка играла уже на губах Степана, когда он все с тою же жадностью следил за искрами. Он видел себя на новом месте, он заводил там новых друзей, он поднимал их на новую борьбу за лучшую долю рабочего люда. И заводил он уже все не по-прежнему, а лучше, незаметнее, прочнее. И дело все шло уже не зря, а дружно, толково, смело...

А искры вылетали уже целыми снопами, и нельзя было порой рассмотреть в них отдельных искорок, так тесно, так плотно, целыми полосами неслись они; и полосы эти становились все шире и ярче, все ослепительнее.

— Вот так, — шептал в восторге Степан. — Главное, чтобы так тесно, грудью с грудью, плечо с плечом; целыми ратями, одна за другой, без конца!.. Тогда не потушат, тогда не задавят. Тогда уже вся сила будет у нас, у нас — рабочего люда! И сами добьемся мы для себя светлой зари новой жизни и нового счастья!..

Теперь счастливая улыбка не сходила уже с лица Степана; слабая краска выступила на его щеках, и восторженно глядели его большие глаза на расстилавшуюся за окном картину...

А она была действительно дивно хороша. Громадные снопы света неслись в разные стороны, то рассыпаясь целым каскадом искорок, то заливая чуть не полнеба целыми потоками света. Куда девалась вся мрачность, все безлюдье окружающей картины? Она вся наполнилась жизнью, и движением, и светом. И свет этот все рос, все распространялся, все проникал во все глухие, во все темные уголки и все победоносно заливал собою... И смело и непрестанно мелькали в глазах яркие, бойкие искорки.

— Хорошо, хорошо, — шептал беззвучно, со счастливой улыбкой Степан.

Он очнулся лишь от какого-то толчка. Поезд остановился у большой станции. Это и был тот губернский город, где надо было выходить Степану. Он взял свой узелок и ведро, энергичными шагами пошел, при чуть брезжившем рассвете зимнего утра, по улицам незнакомого, далекого города.

Искра. 1901. Февр. № 2.

С. Г. ШАУМЯН

(1878 — 1918)

Степан Георгиевич Шаумян — деятель Коммунистической партии и Советского государства. С 1898 г. — в революционном движении: работал пропагандистом, руководил марксистскими кружками в Тифлисе. Член РСДРП с 1900 г. В том же году поступил в Рижский политехнический институт, исключен за участие в революционном движении и выслан на Кавказ, где продолжал революционную деятельность. Здесь в 1902 г. начинается его активная работа в социал-демократической печати. В сентябре при его непосредственном участии вышла в Тифлисе на армянском языке нелегальная газета искровского направления «Пролетариат». Из-за преследований полиции эмигрировал за границу. В Берлине учился на философском факультете университета. В 1903 г. в Женеве впервые встретился с В. И Лениным. В апреле 1904 г. возвратился из-за границы в Тифлис и сразу же включился в работу Кавказского союзного комитета РСДРП, был избран в его состав и в качестве члена редакции редактировал газеты «Борьба пролетариата», «Листок «Борьбы пролетариата». В годы первой российской революции — организатор и руководитель ряда большевистских изданий в Закавказье. С ноября по декабрь редактировал первую в крае легальную ежедневную большевистскую газету на русском языке «Кавказский рабочий листок», выходившую в Тифлисе, позднее он вошел в состав редакции нелегального органа Бакинского комитета РСДРП газеты «Бакинский рабочий». Вместе с С. Спандаряном основал в Баку и Тифлисе ряд большевистских газет на армянском языке: «Банвори дзайн» («Голос рабочего»), «Кайц» («Искра»), «Нор хоск» («Новое слово»), «Орер» («Дни») и др. Одновременно поддерживал тесные контакты с центральными большевистскими изданиями и принимал деятельное участие в их работе. Как автор статей и корреспонденций выступал в газетах «Пролетарий», «Новая жизнь». Шаумян — делегат IV и V съездов РСДРП, член Закавказского краевого Бюро большевиков. Еще в 1905 г. на IV конференции Кавказского союза РСДРП был инициатором создания газеты на азербайджанском и армянском языках (в мае 1906 г. Бакинский комитет РСДРП выпустил легальную большевистскую газету «Коч-Девет» — «Девет-Коч» («Призывы») — первое смешанное издание, где две полосы печатались на азербайджанском, две — на армянском языках). Вскоре при содействии Шаумяна газета стала выходить и на русском языке. Шаумян неизменный сотрудник нелегальной большевистской газеты «Бакинский пролетарий» (издавалась в Баку с 20 июня 1907 г. по 27 августа 1909 г.), постоянный автор газеты «Гудок» — массового еженедельного легального органа Союза бакинских нефтепромышленных рабочих (вышел в августе 1907 г.) до июня 1908 г., когда газета перешла в руки меньшевиков. Он активно участвовал в создании «Бакинского рабочего», в работе газеты «Чвени цкаро» («Наш родник»), выходившей на грузинском языке. В апреле — мае 1911 г. возглавил редакцию большевистского легального еженедельного журнала «Современная жизнь» (Баку). С октября 1911 г. в Баку под его руководством вышел марксистский двухнедельник на армянском языке «Нор хоск» («Новое слово»). Центральный Комитет, избранный на VI (Пражской) конференции РСДРП, кооптировал Шаумяна кандидатом в члены ЦК. В 1911 — 1914 гг. в астраханской ссылке он активно участвовал в работе местной большевистской организации, постоянно поддерживал связи с Бакинским комитетом, установил переписку с «Правдой», сотрудничал с ней, способствовал ее широкому распространению среди астраханских рабочих. В ссылке написал ряд статей, в том числе большой труд «О национально-культурной автономии», в котором отстаивал принципы интернационализма. В марте 1914 г. возвратился из ссылки в Баку и стал во главе партийной организации. С его помощью выходили литературно-художественные сборники «Кармир мехакнер» («Красные гвоздики»). Он принимал деятельное участие в газете «Кавказский рабочий» (орган Краевого и Тифлисского комитетов, вышла в Тифлисе в марте 1917 г.). Был одним из организаторов, руководителей, публицистов газет «Социал-демократ», «Банвори крив» («Борьба рабочих») на армянском языке, «Брдзола» («Борьба») на грузинском языке и др. Редактор возобновленного «Бакинского рабочего». На VI съезде партии Шаумян избирается членом ЦК РСДРП (б). После Октябрьской революции — чрезвычайный комиссар СНК РСФСР по делам Кавказа, член ЦК партии, с 1918 г. — председатель Бакинского СНК и нарком иностранных дел. В дни Бакинской коммуны создал при Бакинском СНК бюро печати, выступал в «Бакинском рабочем», «Известиях Бакинского Совета». При его непосредственном участии вышли на армянском и азербайджанском языках газеты «Техекату» и «Малымат» («Известия»). Расстрелян 20 сентября 1918 г. в числе 26 бакинских комиссаров английскими интервентами и эсерами.

РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И ЗАКАВКАЗСКАЯ ВЛАСТЬ

Впервые опубликована в газете «Бакинский рабочий»[249] (1917, № 102, 9 декабря).

Три национальные партии Закавказья — грузинская, в лице бывших социал-демократов меньшевиков, армянская, в лице партии «Дашнакцутюн»[250] и мусульманская, в лице партии «Мусават»[251] и Хап-Хойских[252], — поделили между собой Закавказье и создают свои национальные полки для того, чтобы закрепить за собой каждая свою автономию. В этом ничего неожиданного и неестественного нет. Наоборот, это настолько естественно, что и мы, большевики, сами выставили для отсталых мелкобуржуазных национальностей окраин право на самоопределение. Все историческое развитие армян за последние десятилетия и идеология партии «Дашнакцутюн» должны были привести с неизбежностью к требованию автономии армян. То же самое можно сказать о мусульманских провинциях Закавказья, которые по быту, религии и стремлениям своего населения не могли не проявить центробежных стремлений. Если есть некоторая видимая неестественность, так это только в том, что то же самое сделали в Грузии меньшевики, которые по программе своей и по традиции связаны с пролетарски-интернациональной социал-демократией. Но эта неестественность именно только видимая, так как грузинские меньшевики, опиравшиеся в Грузии не на пролетариат, а на сельскую и городскую мелкую буржуазию, всегда были мелкобуржуазной национальной грузинской партией. Сейчас они выявили открыто всю свою классовую природу и показали, что меньшевики — это грузинский «Дашнакцутюн», так же как «Мусават» есть мусульманский «Дашнакцутюн».