Жена комиссара - Светлана Шахова

Семёнович осмотрелся и, оценив обстановку, проговорил:

– Хм, придётся в очередях постоять. Надо бы разделиться. Я до мясного дойду, а ты, Лиза, с Ариной – за сладким.

В бакалейном отделе, двигаясь вместе с очередью мимо выпуклых прозрачных витрин, Елизавета успела определиться с покупками и, когда подошла к прилавку, чётко перечислила всё по списку, созданному в голове. Молоденькая продавщица проворно набрала, взвесила сушки, конфеты, шоколад, зефир, кусковой сахар, вафли. Арина рядом довольно попискивала и, казалось, глазами съедала по чуть-чуть из каждого кулька.

Отойдя от прилавка, Елизавета дала дочери воздушное облачко зефирки, и они направились к месту встречи. Павел Семёнович ожидал близ винного отдела.

– Колбаски, сырку, масла я купил. Давай-ка, Лиза, винца возьмём. Надо же будет возвращение отметить. И со своими, и с соседями за столом посидим. Как думаешь? – спросил он, шагнув к прилавку.

– Конечно, надо, – отозвалась Елизавета.

– Товарищ подполковник, возьмите «Запеканочку», – вежливо предложила продавщица. – Это ягоды и пряности, настоянные на спиртном, – повела рукой, указывая на бутылки на выставочном стеллаже. – Вот наливочка в тридцать градусов с Иркутского ликёро-водочного. Будто в печи приготовлена, как домашняя. А есть позабористее – с Саратовского завода.

– Возьмём, – деловито сказал Павел Семёнович.

– Ещё могу предложить восточнославянскую наливочку из ягод и фруктов «Спотыкач». Сладенькая. Некрепкая, всего двадцать два градуса.

– Знаю, – подполковник улыбнулся. – Тоже возьмём. Женщинам понравится.

Они забрали последние покупки и довольные вылазкой поспешили к вокзалу.

– Обратный путь всегда короче, – шутливо сказал подполковник. – Вон как быстро вернулись.

Елизавете показалось, что народу в вокзале прибавилось. Обеспокоившись, она наклонилась к Арине, объяснить, что делать, если в суматохе и толчее та случайно потеряется. В этот момент взгляд упал на мозолистую руку с чемоданом, спокойно проплывающим в противоположную сторону.

– Павел! У него наш чемодан! – воскликнула Елизавета и зажала рот ладонью, поняв, что спугнула вора.

Парень в выцветшей полосатой соколке опрометью бросился в сторону выхода.

– Стоять! – металлическим голосом гаркнул подполковник, сунул жене сумку с продуктами и помчался вдогонку.

Елизавета готова была ринуться следом, но не могла бросить Арину, только смотрела, как муж ловко лавирует, огибая тележки грузчиков, и кричала:

– Держите вора! Граждане, держите вора!

Вопль подхватили другие женские голоса. Кто-то из военных присоединился к погоне. Пронзительно задребезжал милицейский свисток. Раздался хлопок.

Крепко держа Арину за руку, Елизавета поспешила туда, где собиралась толпа.

– Пропустите, пожалуйста… Пропустите… – приговаривала она, расталкивая зевак.

В центре круга младший лейтенант в милицейской форме держал воришку, заломив тому руки за спину. На полу валялся старомодный чемодан. Судя по отщёлкнутым скобам замочков, намеренно брошенный.

– Ваши вещи, товарищ подполковник? – уточнял милиционер.

– Конечно, наши! – оказавшись рядом, воскликнула Елизавета.

Она опустилась на корточки, принялась укладывать скомканные вещи.

– Я свой «пароходный» везде узна́ю. Видите, – она вскинула взгляд на лейтенанта, – кожа около металлического уголка повреждена, а деревянный каркас в этом месте краской заляпан? Это дочкины художества.

Арина схватилась за отца и, глядя на милиционера испуганными глазами, согласно закивала.

Подоспевший сержант сковал запястья вора наручниками, повёл в отделение.

– Спасибо за поимку вора, товарищ младший лейтенант, – сказал Павел Семёнович, дружески протягивая руку.

– Да что я? – скромно отозвался тот, отвечая рукопожатием. – Гражданина, который подножку поставил, благодарить надо, – и, обведя взглядом поредевшую толпу зевак, добавил: – Но, кажется, его уже здесь нет.

– Благородные люди именно так и поступают. Считают гражданским долгом добрые дела совершать, а светиться – не обязательно… Хорошей службы, лейтенант!

– Так точно, товарищ подполковник! Доброго пути!

Спешно шагая за мужем в зал ожидания, Елизавета не могла взять в толк, как дети не заметили, что у них из-под носа увели вещи; почему не закричали, не позвали на помощь. Сейчас она вспомнила про второй – небольшой костюмный чемодан. Его, скорее всего, тоже украли. А ждать, пока на допросе воришка сдаст своего подельника, некогда – скоро поезд.

Пробираясь к дальним рядам, Елизавета выхватила взглядом детей. Дочь, уперевшись головой в подтянутые колени, спала. Сын сидел, придерживая ногами задвинутый под кресло тот самый второй чемодан, и, чуть приспустив веки, спокойно смотрел перед собой.

– Николай, ладно Надя уснула, но ты?.. Как можно было не увидеть рядом… – она осеклась, потому что тот вздрогнул, часто заморгал, помотал головой, словно стряхивая забытьё.

– А? Мама… Вы уже?.. Сладкого купили? – забормотал спросонья.

– Боже ж, ты мой! Свят, свят! – запричитала Елизавета. – Коленька, сынок, да ты и правда с открытыми глазами можешь спать. А я Арине – тогда в Чурине – не поверила, что ты так же задремал.

– И я давно говорила: он меня пугает, когда спит с открытыми глазами, – лениво проговорила Надя, потягиваясь.

– Они тут, значит, спят, а мы тут, значит, должны воров ловить? – строго высказала Арина.

– Каких ещё воров?! – в один голос воскликнули старшие.

– Так-так, – остановил отец. – Подробности – в поезде. А пока: все живы-здоровы, вещи на месте, пора выходить на платформу. Николай, бери маленький чемодан. Все за мной…

После изнурительного путешествия товарным, отдельное купе с мягкими полками и постельным бельём показалось Елизавете верхом мечтаний.

– Я бы, наверное, здесь жить осталась, – шутливо сказала она, застилая простыню.

Неожиданно дети подхватили. Пустились наперебой сочинять, как семья с приключениями курсирует по стране.

– Хм, а забавная история получается. Можно книгу писать.

Одобрение отца раззадорило. Когда проводница принесла чай, фантастический поезд с «семейным купе» уже мчался в Китай. Потом воображение понесло детей на луну.

– Так, писатели, не пора ли угомониться? – строго сказала Елизавета. – В Иваново прибываем в пять утра, вас будет не поднять. Считаю до трёх. Кто слово скажет, будет ночевать на откидном стульчике за дверью.

Дети затихли и вскоре, вытянувшись на полках, мирно засопели.

Елизавете спать не хотелось. Она отправилась умываться, чтобы потом помечтать в тишине. Возвращаясь, увидела, как Павел выходит из купе, прикрывает за собой дверь, останавливается у окна.

Это выглядело так, словно муж поймал её мысли и откликнулся. Елизавета подошла, уронила голову ему на плечо и тут же ощутила тепло обнявшей руки. Воображение повлекло в чудесное будущее, где новая работа любимого не связана с риском для жизни, где сын учится в лётной школе, дочери поступают в институт, а сама она занимается семьёй, держа в порядке просторный дом и хозяйство.

Павел молчал, но Елизавета чувствовала, что он думает о том же. Этот миг единения вдохновлял, вселял уверенность, придавал сил. Счастье виделось бесконечным…

Город встретил лазурными облаками в рассветном небе и переливчатым звяканьем трамвая.

«Неужели дома? Слава тебе, Господи!» – поблагодарила Елизавета и, взяв полусонных детей за руки, бодро зашагала за мужем в мирную жизнь.