Погоня за генералом - Александр Александрович Тамоников

— Что, надоело крутить хвосты кобылам?

Мальчишка молчал, потупив голову, но потом, словно очнувшись от своей нерешительности, смело посмотрел прямо в глаза Соколовскому и заявил:

— Надоело. Хотя дело не в лошадях вовсе. Надоело быть все время за спинами других. Я уже достаточно взрослый, чтобы и в разведку ходить, и вообще… Я и стрелять уже хорошо научился. Кого хотите, спросите. Я немцев бить хочу! Мне за мать, за сестру отомстить надо! — воскликнул он с жаром. — Вон у партизан, дядька Иван говорит, такие, как я, пацаны и девчата на задания в тыл к немцам ходят. И я тоже могу. Чем я хуже?

— Могу или хочу? — прервал его Соколовский. — Это, брат, две разные вещи — хотеть и мочь. Те ребята, что в партизанском отряде, можно сказать, с начала войны в оккупации…

Сказал и вдруг резко замолчал, вспомнив, что и Володя к нему в бригаду тоже из оккупированных, а потом и освобожденных территорий попал. И пережить ему пришлось ничуть не меньше, а может, даже и больше, чем тем ребятам.

— Послушай, — положил полковник свою большую ладонь на угловатое плечо подростка, который стоял, опустив голову и глядя себе под ноги. — Ну что я Миколе скажу, когда он обратно в бригаду вернется? Как объясню, что отпустил тебя в партизанский отряд? Можно сказать, отправил в неизвестность. Он ведь к тебе как к сыну относится, ты это сам знаешь. Как мне ему в глаза смотреть, если ты уйдешь?

— А что, дядька Микола обратно вернется? — с удивлением посмотрел Володя на полковника. — Я думал, что его на все время отправили в отряд…

— Нет, конечно, — усмехнулся Соколовский. — Он выполнил задание и скоро вернется обратно. Вот ему на замену дали человека, — Соколовский оглянулся в сторону неторопливо удалявшегося обоза. — Ефрейтор Сапрыкин его сменит. Видел ведь его?

— Видел, — кивнул парнишка. — Длинный и носатый такой, с раскосыми, как у татарина, глазами. Этот?

— Он самый, — ответил Соколовский. — Так что же — ты остаешься или все равно хочешь уйти?

Володя помолчал. Видно было, что в душе его борются два желания. Одно — остаться и дождаться Миколу Яценюка, к которому он был очень привязан, а второе — стать настоящим бойцом и по-настоящему начать сражаться с фашистами.

— Отпустите меня, товарищ гвардии полковник, — наконец сказал Володя. Второе желание явно пересилило первое. — Я с дядькой Миколой встречусь и сам с ним поговорю. Объясню ему все. Ну, не могу я сидеть сложа руки. Не отпустите — сам убегу…

— Ага, убежит он, — усмехнулся Соколовский. — Плохо у тебя с воинской дисциплиной, боец Теткин. За «убегу» знаешь что полагается? — чуть насмешливо посмотрел на мальчика полковник, но потом взгляд его смягчился, и он произнес: — Почему ты раньше не подошел ко мне и не сказал о своем желании? Теперь уже поздно. Никто тебя ждать, пока ты соберешься, не будет. Так что придется тебе остаться…

— Не надо меня ждать! — воскликнул паренек, перебивая полковника. — Я уже собранный. Вот! — Он поднял стоявший возле его ног сидор. — Мне повар Гуляев и тушенки с собой дал, и хлеба, и нож у меня есть… — Он помолчал и с сожалением добавил: — Вот только автомат мне пришлось вернуть Диденко. У меня своего оружия нет.

— Ты глянь, какой шустрый! — покачал головой Соколовский и посмотрел на молчавшего во время этого разговора Шубина. — А ты что думаешь, капитан?

Глеб нетерпеливо топтался, глядя в ту сторону, в которую ушел его отряд, и сказал:

— Надо идти.

— Идите оба, — махнул рукой в сторону леса Соколовский и, развернувшись, зашагал, не оглядываясь, к штабной землянке.

— Бегом марш, боец Теткин! Не отставать! Отставание будет считаться дезертирством! — приказал Глеб и быстрым шагом направился догонять скрывшийся в лесной чаще отряд.

Глава третья

К реке отряд шел по уже знакомой дороге. Снова пришлось идти вверх по течению, чтобы добраться до брода. Из леса на открытое место не выходили, чтобы не быть замеченными немцами. Немцы и без того в последнее время нервничали в ожидании наступления наших войск и поэтому обстреливали берег не просто с упорной периодичностью, а практически не переставая. Создавалось впечатление, что все обстрелы, будь то пулеметный, минометный или артиллерийский, велись по определенному графику. Замолкала артиллерия, вместо нее начинал бить пулемет, заканчивались в пулеметах ленты — в игру вступали минометы. Кроме того, всегда оставалась опасность нарваться близ берега на мины, которые немцы также периодически устанавливали со своей стороны на берегу вдоль всей линии фронта. Они устанавливали, а наша артиллерия их с такой же периодичностью уничтожала. Артиллеристы действовали по наводке разведчиков, которые постоянно дежурили на этом плацдарме и фиксировали координаты установленных немцами мин. Сначала разведчики и бойцы стрелковой дивизии и бригады Соколовского сами пробовали отгонять огнем из снайперских винтовок и автоматов немецких саперов от берега. Но фашисты выявляли такие засады и били по ним прицельно или из пулеметов, или из гранатометов. Пришлось сменить тактику и уничтожать мины, передавая координаты места их установки. Так получалось даже эффективнее. Но немцы не оставили идею минирования берега, и игра в кошки-мышки продолжалась…

Шубин оставил Володю Теткина в распоряжении Ивана Клименко, а сам пошел вперед. Обогнав обоз и идущих рядом с телегами бойцов партизанского отряда, он догнал своих разведчиков. Энтин и Жуляба хорошо знали дорогу до переправы еще по прошлой операции и шли на пару сотен шагов впереди всего отряда. За ними шагали Михаил Одинцов и Игорь Зеленчук. Следом, тихо переговариваясь, шли Егор Малкин и радист ефрейтор Сапрыкин. Похоже, что эти два уже немолодых бойца сразу же нашли общий язык и общие темы для разговоров. При приближении Шубина оба замолчали и вопросительно посмотрели на командира. Но тот ничего не сказал и прошел мимо. Пока они были на своей территории, тихие, не по делу разговоры никому не могли ни помешать, ни навредить.

— Я так понял, что переправляться будем через брод? — спросил у Глеба Зеленчук.

— Все верно, — ответил Шубин. — Об этой переправе мы только вчера и узнали — партизаны нам на нее указали. До этого мы с ребятами переправлялись вплавь — вон там, неподалеку, — указал он рукой в сторону берега. — Мы сейчас как раз мимо того места проходим. А до брода нам еще километра три с половиной топать. Хоть и далековато, зато спокойнее. Немцы не в курсе, что там есть мелкое место, и предполагают, что опасности им ждать не от кого. Там и переправимся.

Глеб немного помолчал, давая возможность бойцам задать еще