Царь Давид - Алекс Грин

и Саула никто не стремился и никто не кидал пальмовых ветвей. Самые отважные забирались на ветви деревьев, либо на крыши домов, чтобы стать ближе к колеснице и полюбоваться героем.

* * *

Когда кортеж прошел, Самуил повернулся к Анамеилу старейшине Эфрона, которому не скрывал свое удовлетворение. Другие не спеша пили сикеру.

— Вы уже все обсудили? — спросил он, стоя у края террасы.

— Самуил, мы все ожидаем тебя, — ответил один из старейшин. — Мы все готовы поддержать нового воина царя. Он вызвал восхищение народа своим поступком.

— Я все понимаю, — сказал Самуил. — Я верю, что вы искренни, восхваляя его. Он действительно герой и царь этого кортежа.

Самуил был человеком, который не бросал слов на ветер.

— Царь кортежа… — раздельно повторил Анамеил.

Гад, ученик Самуила, склонил голову ожидая высказать свои мысли по поводу Давида.

— Кажется, наш дорогой Гад имеет свое мнение, — заметил старейшина Фалмай.

Гад оживился.

— Говори, Гад, — сказал ему Самуил.

— Я думаю, что наш друг Гад смущен как быстро Давид вошел в круг доверенных лиц Саула?

— Это быстрый взлет, — одобрил Анамеил.

Гад склонил голову, наконец, проникшись спокойствием Самуила.

— Саул может лишить милости любого, кто слишком сильно возвышается, — сказал он. — Но тяжело будет это сделать, если ему покровительствует Ионафан.

* * *

Кортеж прошел. Праздничное гуляние заполонило улицы Иерусалима. Иевусеи и иудеи взяли в руки музыкальные орудия, и по всем улицам полилась музыка. Самуил и старейшины спустились на площадь. Торговые палатки не закрывались, щедро продавая угощения. Иерусалим радовался, принимая у себя столь почетных гостей.

В шестом часу Самуил решил вернуться в Раму. Он достаточно увидел, а расспросы старейшин начали раздражать его. Переполненный впечатлениями, он спал крепко в эту ночь. А утром он начал разбирать свои свитки. Он почти закончил рукопись о временах Судей. Однако он решил дополнить рукопись. Сейчас же он достал историю рассказанную Иессеем два года назад.

Он достал новый свиток и начал писать:

«Руфь. В дни, когда управляли судьи, в стране начался голод. Один человек ушёл со своей женой и двумя сыновьями из Вифлеема, что в Иудее, и поселился в Моа́ве. Этого человека звали Элимеле́х, его жену — Ноеми́нь, а двух его сыновей — Махло́н и Хилео́н. Эти люди были эфрафя́нами из Вифлеема, что в Иудее. Они пришли в Моа́в и поселились там».

Пятая глава

Горечь триумфа

Давид оставил меч Голиафа у священников, а голову в центре Иерусалима. На следующий день войско вышло по направлению в Гиву. Начальники войска обсуждали ближайшие планы в связи с таким разгромом филистимлян. Среди сыновей Саула также шли разговоры о ближайших намерениях, поехать в Маханаим к Эшваалу на стрижку овец.

Саул ехал на колеснице во главе группы военных начальников, среди которых был и Авнер. Иногда Малкисуа, Аминадав и Эшваал ускоряли шаг своих мулов, чтобы догнать их, а потом вновь присоединиться к своей группе. Лицо Саула было непроницаемо, даже тогда когда Авнер произнес:

— Самуил был в Иерусалиме.

Другую группу возглавляла колесница Ионафана в которой он сидел рядом с Давидом, рядом шагали оруженосцы и скороходы. Давид казался задумчивым. Ионафан заметил это и начал расспрашивать его. Давид поначалу отмалчивался. Однако Ионафан был упорен и настоял на своем.

— Мне воздали почести больше чем положено, — проговорил Давид.

— Прими, как должное такие моменты редко повторяются, — ответил Ионафан.

Войско входило в Гиву после полудня, стояла сильная духота, и воины, шагая ровным шагом, мечтали поскорее добраться до казармы. Однако, несмотря на это прием был такой же восторженный, как и в Иерусалиме.

Девушки шли, напевая:

— Давид — ужас филистимлян! Давид — меч Господа!

Цветочные венки падали под ноги лошадей колесницы Давида. Саул не смотрел на эти ликования.

— Да здравствует царь Саул! Да здравствует Давид, любимец Господа! Сау́л убил тысячи врагов, А Давид — десятки тысяч!

* * *

Саул вошел в дом в сопровождении своих трех сыновей, Авнера и военных начальников. Один Ионафан остался рядом с Давидом, и люди продолжали славить героя. С террасы дома Саула неслись приветственные возгласы. Ахиноам, жена Саула, распоряжалась наполнить водоем с горячей водой, для омовения царя и его сыновей. Это была малая комната для омовения. В соседнем помещении находился большой водоем для омовения но Саул предпочитал именно эту комнату в основном для того чтобы провести разговор с доверенными лицами.

Саул сидел на лавке, а слуга мылил его тело мылом приготовленном из масла и щелочи. Раздеваясь, Авнер созерцал эту сцену, в то время как сыновья царские в свою очередь входили в водоем. Слуги омыли Саула, а затем вытерли его полотенцами. Несмотря на прожитые почти семьдесят лет Саул по-прежнему был еще красив и физически сильным мужчиной.

— Сегодня будет праздничный ужин, — сказал Малкисуа, растирая руки, — И весь город будет пить и славить героя. Может, стоит дать угощения от имени царя, чтобы не забывали кто настоящий здесь правитель?

— Ужин действительно будет, — сказал Саул, — Но выставлять угощение не стоит, воины пришли с богатой добычей и потому наши дары потеряются в изобилии награбленного.

— Нам не нужно там присутствовать.

— Мы придем туда, несмотря ни на что, — ответил Саул. — Отсутствовать на ужине было бы ошибкой. Если не будет царя, то люди начнут слишком сильно славить Давида.

— Почему? — спросил Эшваал. — Ничто не обязывает нас присутствовать на триумфе Давида. Сегодня его день, а завтра никто и не вспомнит, как его зовут.

Авнер спустился в водоем.

— Присутствуя, мы поддержим в народе чувство, что мы разделяем их ликование и что Давид наш герой, — сказал Саул.

— Его итак славят с каждой крыши дома, — произнес Эшваал, когда слуга начал омывать его.

— И долго он будет героем для всех? — спросил Аминадав. — Нельзя же постоянно говорить о Голиафе!

— Так как Давид сейчас герой, — прервал Авнер, — пошлем его воевать. — Он вопросительно взглянул на Саула.

— Хорошее предложение, — пробормотал Саул.

— Он не участвовал в сражении и не руководил войсками, если он справится то мы одолеем филистимлян а если нет то сложит свою голову, — заметил Авнер.

— Да-а, надо хорошенько подумать обо всем, — сказал Саул, который начал одеваться. Его жена прислала слуг с платьем из тонкого льна. Другой слуга наклонился, чтобы завязать сандалии.

— Подумать обо всем? — спросил Авнер, подняв глаза на царя.

— Ты говорил о Самуиле, что он делал в Иерусалиме? — спросил Саул у Авнера.

— Он приехал посмотреть на героя, как и многие другие, — ответил тот.

— Посмотреть… — горько повторил Саул. — Если Самуил приехал посмотреть, то жди беды, каждая моя