Дантал - Абай Тынибеков

Турпан замолчал, переводя дыхание. Было заметно, с каким трудом даётся ему каждое слово. Дантал смотрел на него с болью в душе. Он не ожидал увидеть верховного правителя в таком состоянии и от этого был растерян. Только сейчас, стоя возле и взирая на него, он по-настоящему понял всю серьёзность происходящих в степи перемен.

– Я очень рад твоему прибытию. Пусть ко мне подойдёт вождь Драбад, а ты отдохни. Думаю, мы ещё успеем поговорить с тобой, – прошептал Турпан, отпуская юношу.

Дантал, кивнув, покинул шатёр. Драбад, подойдя к Турпану, почтительно склонился над ним, готовый выслушать его веление.

* * *

В отведённый для Дантала шатёр внесли еду. Он устало прилёг, не притрагиваясь к пище, и стал обдумывать увиденное. Вскоре, прервав его мысли, снаружи послышались шаги. Вошёл стражник, сообщив, что к нему пришли. Дантал поднялся в ожидании, не понимая, кто мог навестить его. Одно он знал точно: Драбада пропустили бы без предупреждения. Вошли пятеро воинов и молча встали в ряд у входа. Внимательно окинув их взглядом, он приблизился к ним, ещё не узнавая.

– Дантал, ты не узнаёшь нас? – видя его замешательство, спросил один из двоих, что был старше остальных. – Я Габу, это Дуару, вот Саваш. Ну а это, – он указал рукой, – сыновья сотника Дага Зубар и Кудас.

– Не может быть! – Дантал удивлённо смотрел на стоявших перед ним людей.

– Да, это мы. Прознав о твоём приезде, решили не дожидаться утра. Сразу пришли к тебе.

Дантал не успел произнести больше ни слова, как они все по очереди горячо обняли его в приветствии. Почти до полуночи они разговаривали, вспоминая и рассказывая обо всём, что произошло за эти годы, но больше слушали Дантала, чья судьба была такой таинственной весь этот период. Дантал узнал, что верховный правитель царь Турпан всего день назад был ранен подосланным противоборствующими вождями лазутчиком. Теперь он знал и другое: перед ним находились пятеро военачальников, причём двое старших командовали десятитысячными войсками, а трое остальных были тысячниками, настолько они преуспели за прошедшее время. Из расспросов он также понял, что и Зела с Мире, так часто заменявшие ему мать, и их дочери Приана и Лариан проживают в бывшем селении его матери, где старшим, несмотря на возраст, был назначен Саваш как лучший воспитанник Далайи.

Габу поведал о том, что противостояние шести племён под предводительством одного из вождей, самого сильного и влиятельного, по имени Шарфу, началось больше года назад. Причиной, как это не раз бывало, послужила несправедливость, якобы допущенная верховным правителем при распределении пастбищ. В степи все знали, что если нужен повод для смуты, то лучшего, чем такой, искать не нужно, так как им во все времена успешно пользовались все вожди, недовольные своим положением и желавшие особых привилегий. Все мирные возможности решения возникшего конфликта были уже исчерпаны Турпаном. Целый год он, как мог, старался избегать кровопролитий, но его поступки были восприняты враждующими вождями как слабость и трусость верховного правителя, царя, не способного править в степи. Смутьяны всё сильнее распалялись от безнаказанности, уверовав в свою непобедимость, воспринимая мягкость Турпана как его страх перед ними, и вследствие этого считали, что он не соответствует занимаемому им посту из-за полного отсутствия воинского духа. Всюду дерзко отзываясь о нём и предвещая свою скорую победу, они всё чаще прибегали к силе и всё ближе подступали к землям преданных ему вождей, в который раз нагло попирая устои существующей власти. Узнав о том, что он всё же повёл свои войска против них, они покусились на его жизнь самым подлым образом, подослав убийцу. И даже в этом случае Турпан счёл необходимым послать к ним гонцов с требованием прекратить подобное поведение, распустить собранные войска и явиться к нему для переговоров. Его вестовые были казнены, а их головы, привязанные к лошадям, возвращены. Они не поверили в то, что он жив. И вот наступил самый важный и тяжёлый момент для всех массагетов. Всё должно было решиться в битве. Другого выхода уже не было.

Почти восемьдесят тысяч войска противников верховного правителя были на подходе к его ставке, где разместились семьдесят тысяч его воинов и прибывшие с Данталом двадцать тысяч хаомаваргов, о которых вождь Шарфу пока не ведал. Около двадцати пяти тысяч воинов были предусмотрительно оставлены Турпаном в тылу для охраны поселений, дабы не повторить ошибок прежней войны с Хорезмом.

* * *

Форкис пребывал в недоумении. Накануне, когда он со своими людьми был сопровождён в стан Турпана, то, несмотря на все его настояния, не был принят верховным правителем. Более того, он и его спутники были тут же разоружены и взяты под усиленную охрану. Что-то непонятное творилось в лагере. Он не мог знать, что днём было совершено покушение на жизнь Турпана и что тот, получив ранения, находится в тяжёлом состоянии. Форкис даже не мог предположить, что его прибытие могут связать со случившимся и что ему и его друзьям угрожает смертельная опасность. Отсюда, с окраины лагеря, где содержали их под старым навесом, у них не было никакой возможности сообщить правителю о своём приходе. Четверо суровых стражников как-то по-особому жёстко поглядывали на своих подопечных, всем видом показывая своё злобное пренебрежение. Форкис понимал, что при таких непонятных обстоятельствах и враждебном к ним отношении ему не следовало делать даже попыток связаться с Турпаном или хотя бы узнать о том, сообщили ли ему об их присутствии.

* * *

В полдень войска Турпана ровными тысячами выстроились в линию в ожидании противника. На правой руке каждого воина была чёрная повязка, дабы во время сражения хаомаварги по ней узнавали союзников. Дантал и Драбад по совету Турпана разделили своё войско на две равные части и отвели в укрытие с обеих сторон от основных сил. Левый засадный фланг возглавил Дантал. Сам же Драбад встал во главе правого резервного крыла. Общее руководство всеми массагетскими силами было поручено вождю Трафардару. Очень скоро вдали показались передовые отряды вождя Шарфу.

Приближался момент столкновения двух огромных армий. Такого числа воинов массагеты прежде никогда не имели. Почти пять лет спокойной сытной жизни позволили каждому из двенадцати племён довести численность своих войск до пятнадцати, а то и двадцати тысяч человек. Это была поистине огромная сила, способная лавиной пройти по соседним землям, доведись задумать и сотворить это. То,