От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

оазис оказался предоставлен сам себе. При этом было понятно, что вскоре новый хозяин обязательно найдется. Заполучить Мерв желала Персия. Не прочь был пристегнуть его к себе и Афганистан, за которым стояла Англия. Разумеется, думали о Мерве и в Петербурге. Но если Россия и Англия пока взяли паузу и поглядывали друг на друга, стараясь вызнать намерения соперника, то Персия действовала открыто. При этом в борьбе за бесхозные оазисы Тегеран решил взять к себе в союзники англичан, считая их меньшим из зол.

* * *

В начале 1874 года на светском рауте в Лондоне персидский посланник Малькам-хан подошел к министру иностранных дел Эдуарду Стенли (лорду Дерби) и, взяв за локоть, доверительно сказал:

– Знаете ли вы, что Россия желает установить свое правление в Мерве, не уведомляя Европу, а ведь оазис является важным пересечением дорог между Мешхедом, Бухарой, Хивой и Гератом.

Малькам-хан старался быть англоманом во всем. Традиционным персидским одеяниям он предпочитал черный фрак с белым жилетом и лакированные сапоги с белыми перчатками.

Зная приверженность хана европейским ценностям, лорд Дерби постарался вызвать перса на еще большую откровенность:

– Увы, у нас пока нет никаких сведений, что Петербург, проглотив Хиву и Коканд, решил полакомиться и дальними оазисами. Но я был бы благодарен за информацию об этом.

На это Малькам-хан, беря у лакея фужер джинна, с готовностью ответил:

– Нам доподлинно известно, что русские генералы уже не только спят и видят свои знамена над Мервом. Их лазутчики активно рыщут в поисках мервских дорог и колодцев, а солдаты чистят ружья. В тот день, когда Россия установит порядок в Мерве, она быстро превратит это захолустье в центр новых военных предприятий. Будьте уверены, когда Мерв окажется в русских руках, все барьеры будут разрушены, а соседние государства уничтожены. Но мой шах не намерен этого ждать! Готовы ли вы протянуть ему руку?

– Будьте уверены, мы всегда готовы силой отразить русские притязания на Мерв, – раскрыл наконец свои карты и лорд Дерби. – Что касается нашей помощи, я ее обещаю.

О разговоре двух политиков вскоре стало известно послу России в Лондоне графу Шувалову.

«Осторожный и скрытный лорд Дерби, – информировал Шувалов канцлера Горчакова, – сказал в разговоре… что наше продвижение к Мерву – это повод к войне».

Ознакомившись с шифровкой посла, обеспокоенный Горчаков поспешил в министерство к Милютину.

– Я прошу вас, Дмитрий Алексеевич, использовать свое влияние на государя, чтобы предотвратить возможную военную экспедицию в сердце туркменских земель, которую затевают горячие головы в Тифлисе и Ташкенте, – заявил он ему после взаимных приветствий.

– Обещаю вам, Александр Михайлович, что тщательно разберусь с этим вопросом и извещу государя! – провожая, обнадежил Горчакова министр.

Вернувшись в кабинет, Милютин снова долго сидел, тарабаня пальцами по столешнице письменного стола. Теперь ему надо было принять непростое решение, чью сторону принять – великого князя Михаила Николаевича или канцлера Горчакова. Оба варианта таили в себе определенные риски как для дела, так и для него лично.

* * *

Милютин не зря считался хорошим царедворцем, информацию Александру II о противостоянии его брата и канцлера за Мерв он облек в максимально мягкую форму. Подумав, Александр II взял сторону канцлера.

– К сожалению, Миша, не обладая стратегическим мышлением, слишком слушает своих генералов! – в сердцах сказал он о младшем брате.

8 апреля 1876 года Милютин написал наместнику Кавказа, что император «приказал мне объяснить вашему высочеству, что войска Каспийской области не должны получить разрешения на продвижение в направлении к верховьям Атрека и к землям Ахал-Теке в направлении Ашхабада».

Великий князь брату повиновался, но от своих планов не отказался. В этом его поддержал и выдвиженец министра генерал-губернатор Туркестана Кауфман. Так фактически образовались две противоборствующие партии – партия мира и партия войны.

В феврале 1876 года территория бывшего Кокандского ханства была реорганизована в Ферганскую область в составе Туркестанского генерал-губернаторства. Первым губернатором области и начальником войск, располагавшихся в его пределах, был назначен генерал-майор Скобелев. Правитель канцелярии Туркестана генерал Гомзин, в руках которого находились кадровые перемещения, с опасением говорил Кауфману:

– Не рискованно ли было… назначать на ответственный административный пост слишком ретивого кавалериста?

На что Кауфман ответил:

– А вот, Андрей Иванович, сделаем опыт, авось сей кавалерист нас не осрамит.

Вступив в должность, Скобелев заявил:

– Мы за твердое будущее границ наших и не позволим английскому штыку блестеть в долинах Ферганы и Коканда!

Его поддержали остальные туркестанские генералы во главе с Кауфманом:

– Дел у нас еще много. Следует решить вопрос с туркестанскими оазисами Ахал-Теке и Мервом, обозначив англичанам предел их вожделений.

Позицию Кауфмана поддержали его западносибирский и оренбургский коллеги.

– Просто фронда какая-то! – возмущался наметившемся противостоянием наместников с центром начальник Главного штаба армии генерал Гейден. – Наших генерал-губернаторов поразила всеобщая мервотность!

Старших начальников на местах поддержали и подчиненные. Тот же Михаил Скобелев открыто провозглашал за дружеским столом:

– Туркестан нужен нам исключительно как средство решения «восточного вопроса». Иначе овчинка не стоит выделки, и все деньги, потраченные на Туркестан, будут потеряны!

– Что ты понимаешь под «восточным вопросом»? – спрашивали сослуживцы.

– Индию! – прямо отвечал Скобелев. – Дайте мне сто тысяч верблюдов, и я дойду до Калькутты, а мои солдаты выстирают портянки в Индийском океане! При этом Индия нам не нужна. Мы вернем ее индусам, а сами вернемся домой.

– Англичане будут драться за Индию, как цепные псы, не нарваться бы! – сомневались некоторые.

– Согласен, ставки нынче запредельно высоки! – в азарте размахивал руками Скобелев. – Но игра стоит этого! Проиграв, мы практически ничего не теряем, но, выиграв, мы свергаем мирового гегемона и выпускаем на свободу большую часть человечества!

«Компетентные английские власти, – писал в те дни Скобелев, – признают, что нарушение границ Индии может даже вызвать социальную революцию в Англии, потому что за последние 20 лет Англия оказалась привязана к индийским владениям больше, чем когда-либо, в силу причин и явлений (включая неспособность к войне), схожих с французскими. Падение британского владычества в Индии было бы началом падения Англии».

Разумеется, наполеоновские планы Скобелева не были секретом ни для Петербурга, ни для Лондона.

– Русские выставили на поле Большой Игры новую серьезную фигуру, которая доставит нам в будущем еще очень большие огорчения! – провидчески заявил вице-король Индии Роберт Бульвер-Литтон.

В очередном письме из Лондона послу Уильяму Спенсеру было велено особо отслеживать все, что связано с амбициозным и агрессивным генералом Скобелевым.

Глава вторая

Если генерал-губернаторы восточного приграничья были готовы хоть сейчас решать вопрос с афганским приграничьем, выйдя на линию туркестанских оазисов, то в Петербурге были