Преклони предо мною колена - Богумил Ржига

тем, как он жил до встречи с нею. А сейчас она ждет его с верой и преданностью, присущей нежным и глубоким натурам. Каждый вечер Марек просит лунные лучи передать ей его послания. В них не содержится ни одного определенного слова. Но в них есть и надежда и вера. Марек убежден, что лунные лучи проникнут в сердце девушки и все ей расскажут. Что они напомнят ей о тех двух годах, которые они прожили вблизи друг от друга. Два счастливых года, которые были такими длинными, что равнялись целому столетию. Андела испытывает такую же тоску. Марек чувствует, что на Анделу легло более тяжкое бремя, чем на него. Но что может он предпринять? Как ему поступить, как выбраться из находского замка?

О побеге нечего и думать. Марек еще слаб, как муха. И в этих его планах Брич ему не помощник. Он слишком предан пану Колде. Или боится его. Впрочем, кое о чем можно попросить Брича. Марек ясно видит, что Брич по-своему его любит. Относится к нему по-товарищески. Брич мог хотя бы сообщить Дивишу из Милетинка, что Марек жив. Больше ничего не нужно: Марек из Тынца жив и пленен в находском замке. Вацлав Брич мог бы ускорить первую встречу с паном Яном Колдой из Жампаха, который решит дальнейшую судьбу Марека. Однако Вацлав Брич не желает и слышать о том, чтобы передать сведения в Подебрады.

— Дивиш из Милетинка? — поразмыслив, спрашивает он со странной улыбкой. — Кто это?

— Мой друг. — Марек даже не расстоянии чувствует дружбу Дивиша. Он уверен, что Дивиш немедленно пришел бы ему на помощь.

— Он был с тобой в том сражении на Моравске Тржебове?

— Да.

— А почему ты решил, что он жив? Из могилы уже нельзя стрелять.

— С Дивишем ничего не случилось, — утверждает Марек и сам удивляется, откуда берется его уверенность.

— И все же на меня не рассчитывай. За такое поручение я не возьмусь! — говорит Вацлав Брич. И видно, что это его последнее слово.

Они долго сидят молча, как после серьезной ссоры. Марек начинает сознавать, как ограничена его жизнь. Может быть, Бричу и неприятно, что он вынужден отказать Мареку. Тем более что Брич, конечно, понимает: он — единственное звено, связывающее Марека с миром. И все же не хочет помочь. Марек разочарован, но мотивы Брича убедительны. Он ведь и сам в подобной ситуации отказал пану Менгарту из Градца. Не соблазнился даже деньгами. Почему Вацлав Брич должен поступать иначе?

Марек учится ходить, укрепляет позвоночник и выпрямляет голову. Понемногу он принимает свой привычный облик и обретает прежнее мужество. Он сообщает Вацлаву Бричу, что может предстать перед хозяином замка. Брич его оглядывает с головы до ног, весело подмаргивает и говорит:

— Марек, будь настороже! Он не должен почувствовать, что ты еще слаб.

— Я не слаб.

— Он не должен почувствовать, что ты боишься.

— Я не боюсь.

— В остальном ничего от него не скрывай.

— Мне нечего скрывать.

— И хорошенько запомни: пану Колде возражать не рекомендуется.

— Надеюсь, он знает, что я принадлежу к его врагам.

— Нужно попробовать изменить это мнение, — улыбается Брич, и его глаза необычно сверкают.

Ян Колда из Жампаха принимает его в замковом арсенале. Наверное, для того, чтобы показать Мареку, каким богатым запасом оружия он обладает. Но это, возможно, не главное. Пану Колде постоянно необходимо чем-нибудь заниматься. Он ходит по арсеналу, ощупывает арбалеты, пробует их тетивы, точит меч и разрезает им воздух, словно хочет кому-нибудь невидимому рассечь голову, надевает на себя шлем, направо и налево сверкает из-под него яростным взглядом, потом снимает его. Такое впечатление, что он велел привести сюда Марека, чтобы была живая мишень. Лучше целиться в живого человека, чем в дверную раму или в оконный просвет.

Марек приблизился к нему настолько, чтобы попасть в поле его зрения, но чтобы пан Колда не мог его рассмотреть. Вацлав Брич остается у двери, и лицо его принимает безразличное выражение.

— Ты Марек из Тынца? — спрашивает Колда и целится в Марека из отличного арбалета. Одно ложе чего стоит: в его дереве дрожат золотые нити.

— Да, пан, — кланяется Марек. Арбалета он словно и не видит.

— Ты знаешь, для чего родился Иржи из Подебрад? — выпаливает Ян Колда неожиданно. И кладет арбалет на козлы.

— Нет, пан.

— Чтобы раздражать меня.

Марек молчит и внимательно следит за тонкими пальцами, которые пробуют острие меча.

— Мы все когда-то воевали за веру, — продолжает пан Колда и разрубает на две части воздух перед собой.

Марек не отступает ни на шаг.

— Почему Иржи из Подебрад воюет? — продолжает пан Колда и сам себе отвечает: — Хочет установить свою власть. Хочет командовать всеми нами.

— Иржи из Подебрад мой господин! — восклицает Марек.

— Твой господин теперь я, — заявляет Ян Колда и в первый раз смотрит на Марека в упор. Мареку кажется, что его взгляд проникает в него до самого желудка.

— Я ваш пленник, пан.

— Я не хочу тебя держать в своем замке как пленника. Что тебе мешает перейти на мою сторону? — говорит пан Колда, обращаясь к секире, которую держит в руке, но разговаривает он все же с Мареком. — С сегодняшнего дня ты свободен, но от Вацлава Брича ты не имеешь права удалиться ни на шаг. Даю тебе неделю на размышление.

На лице Марека удивление, печаль и что-то похожее на покорность. Он глубоко вздыхает и хочет что-то сказать.

— Сейчас я ничего не хочу слышать, — отрезает пан Колда и поворачивается к нему спиной.

В Мареке поднимается волна злости, но тут же стихает. Злость ему кажется роскошью. Вацлав Брич стискивает Мареку локоть и тащит его наружу.

Марека берут с собой на медвежью охоту. Он едет сзади на серой верховой лошади и размышляет о том, какие возможности можно извлечь из вновь обретенной свободы. По существу, никаких. Оружия у него нет. Брич держит его как в клещах. Замковая дружина хотя вроде бы и не обращает на него внимания, но он у всех на виду. Это престранный сброд: лица, никогда не знавшие, что такое вода для умывания и ножницы для стрижки бороды, глаза у этих людей колючие, слова грубые, смех громоподобный. Вот они въезжают в пограничный лес. Их поглощает дремучая тишина и неподвижность. Псари ведут на поводках три своры собак, которые должны выгонять медведя из берлоги.