Белые степи - Рамазан Нурисламович Шайхулов
Белые степи читать книгу онлайн
Начало XX века. Юная Зухра, воспитанная отцом в почитании Бога, уважении старших и защите слабых, выходит замуж за соседского парня Шакира, которого полюбила еще в детстве.
Робкое, чистое счастье молодой семьи сначала пытается разрушить еще один друг их детских игр, Ахат, безответно влюбленный в Зухру, а потом Гражданская война, в результате которой Шакир пропадает без вести.
Зухру ждет голод, предательства и потери близких, слом прежних убеждений, репрессии и Великая Отечественная война.
Но до конца своих дней она хранит веру в Белые Степи – место, где живут только счастливые люди… Место, где не бывает войн, вражды и ссор, а только любовь, принятие и справедливость.
Салима родилась позже, в более мирное и менее тревожное время, когда уже кажется, что человек волен сам выбирать свою судьбу. Самостоятельно решать, где жить, кого любить, с кем и как строить семью. Но ее избранник Ислам не может выбрать между ней и соперницей, которая не получила одобрение его категоричной матери, но прочно поселилась в его сердце…
Путь Зухры и Салимы дает возможность осмыслить историю жизни простых людей на фоне великих событий, происходивших в России ХХ века.
Валерий Михайловский о романе «Белые степи»:
«Самое главное в романе – это отношение к истории. Не назидательное, не внушаемое известными приёмами, не навязчивое, а описанное просто, через историю семьи. Автор ни на чьей правоте не настаивает, ничью сторону не принимает, так как страдали одинаково все».
Но не только для изучения свойств глины молодому учителю был нужен этот материал. Определившись с лучшей глиной, они еще раз сходили к реке и набрали этой глины несколько ведер и… Ислам дал им задание – лепить головы зверушек так, чтобы их можно было надеть на пальчик. Детишки удивились, не понимая сути задания, но, когда Ислам сказал: «Самые лучшие работы станут основой будущего кукольного театра!», работа закипела, и уже к Новому году вся деревня с восторгом смотрела первый в их жизни кукольный спектакль.
Лучшие слепленные головы он сам подправлял, затем долго их сушили и прямо в печи обжигали, затем раскрашивали. На тех же уроках труда девочки сшили костюмы, учитель сам нарисовал декорации, и после долгих репетиций спектакль был готов.
– Ах, ах, ах, смотрите-ка – как живые, заразы! И руками шевелят, и головы поворачивают! Еще и разговаривают! Ну Ислам, ай Ислам – научил же детей, ай молодец! – раздавалось со всех сторон.
Уроки Ислама проходили в полной тишине – уважение к учителю было абсолютным. Попробуй не послушайся – учитель знал всех родителей и прямо по дороге из школы мог зайти в дом непослушного ученика и поговорить с ними.
Но это не касалось одного ученика – Ярмухамета, сына Булякбая. Еще до Ислама он по два года сидел в каждом классе и потому был самым старшим, большим и здоровым. Да и в большой семье он был самым старшим. И, как старшему, все заботы по хозяйству доставались ему – он рос настоящим, крепким и хватким мужчинкой. Работал во дворе как заведенный, его энергии и задора хватало на все, и потому он не мог просто и тихо сидеть на уроках – вертелся, всех задевал, разговаривал, и ему не было никакого дела до скучных задачек по арифметике и чистописанию – ручка с пером в его мозолистых руках не держалась, все его тетради были в кляксах, а вместо письма – каракули.
Сколько ни пытался Ислам его урезонить, сколько ни разговаривал с родителями – результатов никаких. И когда весь класс готовился к контрольной работе и внимательно слушал учителя, Ярмухамет, мешая всему классу, вконец вывел из себя терпеливого учителя. В ярости он схватил непослушного за шиворот и потащил из класса. Завел его в соседний кабинет, служивший и музеем деревни и учительской, поставил у стенки и стал увещевать:
– До каких пор ты будешь срывать мне уроки? Все хотят учиться и стать людьми, один ты ничего не хочешь. Что ты будешь делать без образования, в наше время и на работу не возьмут тебя, обалдуя!
Но что бы ни говорил учитель, Ярмухамет нагло скалился, обнажая крепкие зубы.
– Чего ты все смеешься, ты хоть понимаешь, что я тебе говорю?!
И когда мальчик, совсем потеряв стыд, развязно расхохотался, выдержке Ислама пришел конец и он, не помня себя, взял его за грудки и с силой стукнул головой об стенку. Озорник тут же стих, покраснел и медленно сполз по стенке…
«Все, – думал Ислам, возвращаясь после отвратительного дня домой, – сейчас Ярмухамет пожалуется родителям, они придут ко мне с разборками, а может, и сразу в районо напишут… Кончился я как учитель – как я мог на мальчика руку поднять?»
Но никто к ним домой с разборками не явился. На следующий день Ярмухамет сидел на уроках тихо и спокойно…
Прошло несколько лет. После четвертого класса непослушный Ярмухамет уехал, каким-то образом окончил восемь классов и стал учеником ГПТУ. Когда по окончании учебы его призвали в армию, он приехал в деревню – остепенившийся, по-городскому, сносно одетый. К концу уроков здоровый, широкий в плечах, высокий Ярмухамет пришел в школу. Увидев его, еле вмещающегося в проем двери, Ислам подумал: «Наверное, пришел мстить за тот случай… Как бы с ним справиться – на голову выше меня…»
Ярмухамет тепло поздоровался:
– Агай, давай посидим за моей партой, хочу с вами поговорить…
Все еще подозревая неладное, Ислам умышленно сел справа от него: мол, захочет ударить – правой будет несподручно. Но Ярмухамет достал из-за пазухи бутылку «Московской», из кармана два стакана и закуску.
– Давай, агай, выпьем. Мне ведь через неделю в армию.
«Ага, – все соображал Ислам, – хочет сначала напоить…»
Разлив по стаканам водку, юноша помолчал, как бы подбирая слова, и тихо, с волнением начал:
– Агай, спасибо вам за тот урок… Больно мне тогда было, ой как больно. Сначала я все думал – где бы вас подкараулить да отомстить. Дурак я был, ой дурак… Но потом до меня дошло – все нормально учатся, все до одного вас любят. У всех на устах: «Ислам-агай то сделал, Ислам-агай то сказал!» Только я один как дурак – кроме отцовского двора, коров с лошадьми, навоза да дров, ничего не видел. Этот больной стук об бревно стенки вразумил меня, как будто вы какую-то кнопку этим во мне включили.
Он чему-то поулыбался, отпил, закусил, правой рукой приобнял учителя:
– Я ведь после этого стал заново по ночам читать учебники и до многого докопался, только из-за своей вредности вам не показывал свои добытые знания. Потому и смог окончить восемь классов и учиться в ГПТУ, теперь я, агай, с профессией – и столяр, и плотник. Спасибо вам, Ислам-агай, дорогой вы наш учитель…
Но еще один ученик на давал покоя Исламу.
Малдыбай – ровесник Ислама, к месту и не к месту бахвалился тем, что он потомок батыра Уразбая. Женился довольно поздно, и у него родился единственный сын Халиль. Муж с женой души в нем не чаяли, баловали, как могли, позволяли ему все. Когда Малдыбай был недоволен женой, говорил еще маленькому, неразумному сыну:
– А ну, иди-ка, сынок, ударь свою маму, пусть не перечит мужу.
И когда Халиль со всей силой бил мать маленькими кулачками, отец хохотал во все горло. Но и когда сын подрос, Малдыбай не бросил эту полюбившуюся ему шутку:
– Бей маму! – и в хохот.
То же самое продолжалось и на улице. Сидя на скамейке, Малдыбай заставлял сына драться с мальчиками.
– Ты потомок батыра Уразбая, победившего Хамитбека, бей всех подряд, будь достойным главы нашего рода!
Если побеждал, радовался – хвалил сына, а если били его, то пара шлепков доставалось от него обидчикам:
– Не смей моего сына обижать!
Рос Халиль ни к чему не приспособленным. Сколько Ислам ни бился с ним в школе, тот так ничему и не научился. Ничто его не интересовало. На увещевания учителя, на его требования не баловать и приструнить ребенка Малдыбай лишь отмахивался и говорил:
– Он у меня единственный Малдыбаич, пусть делает что хочет, я ему разрешаю… Потомку батыра
