Государь Иван Третий - Юрий Дмитриевич Торубаров
Государь Иван Третий читать книгу онлайн
Вторая половина XV века. Иван Третий – великий князь московский и всея Руси – борется с мятежным Новгородом, и именно это занимает почти все его мысли. Между тем супруга, княгиня Мария, чувствует себя все хуже, а после ее смерти Иван вынужден меньше внимания уделять государственным делам и больше – воспитанию сына, Ивана Молодого, который с годами все больше проявляет своевольный характер – весь в отца! Доходит до того, что сын заявляет, что не хочет жениться, руководствуясь интересами государства. Только по зову сердца! Отец, поначалу разгневанный, вынужден смириться, но это означает, что придется теперь самому жениться так, чтобы от этого союза получило выгоду Московское государство. И пусть Иван еще не стар, но невеста не должна быть очень молода. В итоге он принимает предложение, исходящее из Рима, и женится на Софье Палеолог, племяннице последнего византийского императора.
– Сюда! Держи.
Когда она подбежала, он выхватил у нее горящий кол. Держа его в одной руке, другой орудовал топором. Уже несколько волков, истекая кровью, валялись на дороге. Очень помог горящий факел. Несколько осмоленных волчьих морд выло в стороне от боли. И, кажется, это только еще больше разозлило стаю. Наверное, зверье поняло, что главный их враг – это огромный человек. И они напали на него с трех сторон. Один из них прыгнул ему на спину, стараясь вцепиться клыками ему в шею, другие пытались схватить за горло. Спасаясь от того, что был на спине, ему пришлось бросить топор и, схватив зверя за загривок, оторвать его от себя и отшвырнуть прочь. Но тут волчица, зацепившись зубами за шубу, стала подбираться к горлу. И еще одна беда. Страшный крик Ольги заставил его обернуться. Она лежала на земле, а волк старался вцепиться ей в горло. Забыв о своей опасности, он в один прыжок оказался около нее… Дошла очередь и до волчицы на шее – факел сделал свое дело. Не успел он помочь Ольге, как на его спине вновь оказался волк. Но силы у Дорофея таяли. И вдруг зверь, что был на спине, завизжал, клыки его разжались, и он сполз с Дорофея. Парень оглянулся и увидел, как Ольга, подобрав топор, ударила им зверя.
– Хватай лошадей! – закричал он, вырывая топор и подбирая еще горящий кол.
Но… Ольга опоздала. Лошади понеслись по дороге. Волки бросились вдогонку. Дорофей засунул топор за пояс и выхватил из торбы лук и колчан. Первая же стрела догнала зверя. Он, как волчок, закрутился на месте. За ним последовал и второй. Но оставшиеся звери уносились все дальше. Какое-то время Дорофей бежал за ними. Ему удалось уложить еще одного зверя. Но силы оставили и его. Он устало опустился на дорогу, но вскоре почувствовал чье-то присутствие. Инстинктивно схватившись за нож, он открыл глаза. Рядом сидела Ольга. Он впервые обнял ее, и Ольга, забыв обо всем, поцеловала его в щеку, не обращая внимания на его щетину. Глаза их встретились. Они были счастливы, что живы и вместе.
Глава 26
Обоз Софьи передвигался с черепашьей скоростью. В каждом селении ее встречали песнями, плясками, подарками. Она уже не чаяла, когда доберется до Новгорода. Но уже издали она увидела, что этот город больше по размеру и более красив. И бояре тут отличались от псковских некоторой спесью. Она поняла: быстро до Москвы ей не добраться. Еще одна мысль тревожила ее: как поведут себя новгородцы при виде легата и его литого креста. И здесь бояре хмурились, но молчали. А такой их подход только ободрял легата. По сути, он устроил крестный ход по городу в сопровождении огромной молчаливой толпы. Для себя легат решил, что внутренне русские не против новой религии. Только пока побаиваются своих священников. «Ничего, – сказал он себе, – и вы скоро начнете креститься слева направо!» Он даже ухмыльнулся от такой мысли.
А вокруг веселье било ключом. Казалось, что и природа радовалась прибытию царевны на Русскую землю. Тучи ушли, небо засияло синевой. А солнце улыбчиво смотрело сверху. Правда, тепла оно еще не дарило. Но кто заметит холод, когда вино лилось рекой. Доходило до того, что бояре сбрасывали одежду и купались в снегу. Смех, награда смельчакам и опять вино, подарки. «Видели бы это мои братья!» Это воспоминание рождало в ней терпение и даже радость, что завтра ей не надо будет идти на рынок и продавать свои вышивки.
Несколько дней в Новгороде пролетели незаметно. Но… настало время прощания. И пополнившийся обоз, раздутый, как бычий пузырь, медленно пополз по Московской дороге.
А в Москве свои тревоги. Гонцы, один за другим, прибывали из Новгорода. Великий князь, его мать, братья, приближенные бояре решали, что делать с легатом и его латинским крестом. Присутствовавшие на совете по-разному отнеслись к приезду легата: кто был за, а кто против. Некоторые успокаивали князя, говоря: «Государь, что случится, если папский легат пройдет со своим крестом? Ему же здесь не век вековать. Уедет – и все встанет на место». От таких слов Иван Васильевич морщился, говоря:
– Мой батюшка, великий князь Василий Васильевич, был слеп глазами, но не умом, бросив продавшего православие Исидора в Чудов монастырь. Может быть, и нам этого легата послать следом за Исидором?
Мать замотала головой:
– Что Василий сделал праведно, то все на Руси видели и за это его до сих пор почитают. Но легат – посланец папы, везет те жену. Как она посмотрит? Все ж великая честь будет Руси, коль племянница императора будет великой московской княгиней.
– Дозволь, государь! – поднялся Иван Пожарский…
Когда-то его прадед Василий Пожарский насмерть бился на Куликовом поле. Его батюшка, говорят, тоже много сделал для Руси. Однако не всегда этот род был в почете. Род гордился бывалыми заслугами и никогда не говорил того, что считал неправедным. А это не всем великим князьям нравилось, и они то призывали, то отталкивали Пожарских. И вот один из потомков, вновь призванный в княжеский дом, заговорил:
– Великий князь Василий Васильевич бился за свою землю, а за веру готов был и жизнь отдать. Мое слово: пускать легата с его крестом в Москву нельзя. Подумаешь, невеста. Были когда-то императорами, а сейчас, сказывают, служаки турецкому султану. Не пускать! – сказал и сел на место.
Видно было, как зло на него посмотрела матушка. Поднялся Юрий Захарьин. Старый боярин искоса посмотрел на великого князя Ивана Васильевича.
– Что мы судим, а митрополита не спросим? Что скажет Филипп? Думаю, тогда и рассудим, – сказав, посмотрел на свое кресло и сел.
С этим согласились все.
– Быть по сему! – заявил Иван Васильевич.
Выходя, какой-то боярин шепнул Пожарскому:
– Учись, сынок!
На что тот ответил:
– Ни трусости, ни лести учиться не собираюсь!
– Ну, гляди, – сказал боярин.
Дороги их разошлись.
А Иван Васильевич тотчас призвал боярина Федора Давыдова Хромого и продиктовал ему, что спросить у митрополита насчет креста. Федор, широкоплечий, высокий боярин, в ком чувствовалась недюжинная сила, немедля отправился на митрополичье подворье.
Монах, встретивший боярина, велел подождать, пока он сходит к митрополиту. Не откладывая встречу, Филипп внимательно выслушал Федора. Когда боярин закончил, митрополит на некоторое время задумался. Поднявшись с кресла, немного покряхтел и пошел к печи, подбросил пару поленцев. Там же стояло другое кресло, и он сел в него, протянув руки к огню. Потом, не глядя на боярина, заговорил тихим голосом, что заставило боярина подойти к митрополиту поближе.
– Передай великому князю,
