Cага о Бельфлёрах - Джойс Кэрол Оутс

Бушкилз-Ферри, вы что все, не уяснили… — Ноэль сильно прихрамывал, потому что в последние дни войны ему едва не оторвало правую ногу миной.

На лестнице появилась и тетя Эвелин в стеганом атласном халате и с дюжиной папильоток на голове. Проснулся и ее муж Дентон — его слабовольное лицо наводило на мысли о моллюске. Их остроносая дочка Морна тоже вскочила, и тринадцатилетний сын Луис тоже — он глупо хныкал, решив, будто это один из врагов дяди Гидеона явился, чтобы отомстить. А маленький, но крепкий Джаспер вырвался из цепкой хватки матери и смело рванулся вниз по лестнице за Леей:

— Тетя Лея, нужна помощь? Давайте я помогу вам открыть дверь!

И разумеется, отпрыски Лили и Юэна тоже сбежали вниз — их сыновья Гарт и Альберт и не менее шумные дочки Вида и Иоланда. И только Рафаэль держался в стороне: говоря по правде, в ту неспокойную ночь, когда в дом явился Малелеил, Рафаэль был напуган, наверное, сильнее всех остальных Бельфлёров. Наверху, в недрах усадьбы, бабка Корнелия ворчала себе под нос, пытаясь без помощи слуг нахлобучить парик (она была в преклонных годах и решила, будто в дом попала молния, он загорелся и теперь ей нужно срочно покинуть комнату, а гордость, естественно, не позволяла ей выйти на обозрение сыновей, невесток, внуков и даже собственного престарелого супруга без нового французского парика). Прабабку Эльвиру шум тоже растревожил, но разбудить не смог. Вслушиваясь во сне в завывание ветра, она представляла, как поднимаются воды Нотоги (в ту ночь, когда буря бушевала в полную мощь, они действительно поднимались примерно дюймов на двадцать в час), и снова спорила со своим супругом Иеремией, убеждая его забыть думать о лошадях, как девятнадцать лет назад. Но старый упрямец, разумеется, не внял ее требованиям, хотя и его одежда, и даже кустистая черная борода насквозь промокли, что-то острое проткнуло подошву, так что левый ботинок был полон крови, а уродливый шрам на лбу — наследие войны и предмет его ребячливой гордости — побелел от волнения.

— Ты утонуть хочешь?! Утонуть, и чтобы тебя унесла вода?! — кричала она ему. — Тогда пеняй на себя! А я твою старую тушу разыскивать и хоронить не стану! — и ее предсказания действительно сбылись.

Дядя Хайрам, который в этот период своей жизни повадился ходить во сне, как ни удивительно, крепко спал в своей удобной просторной спальне с окнами в сад. О поднявшейся суматохе он ничего не знал, и лишь на следующий день, к собственному изумлению, он узнал о появлении Малелеила и своеволии, проявленном его племянницей Леей. («Но отчего же Гидеон не приструнит жену? — спросил Хайрам своего брата Ноэля. — Мальчик, похоже, почему-то стыдится их отношений, а?») Тетушка Вероника тоже спускаться не стала, хотя уже несколько часов не спала. Она слышала крики, и ее разбирало любопытство, правда, слабое, поэтому она, полностью одетая и даже в плаще, просидела в комнате, дожидаясь — чего? конца бури? — просто дожидаясь.

Потом на лестнице появился, подтягивая штаны, и сам Гидеон. Кожа на его груди — массивной, мускулистой и поросшей черными волосами — блестела от пота, спрятанные в бороде губы гневно округлились, глаза чуть не вылезали из орбит.

— Лея! — кричал он. — Что за дьявольщина тут творится? Кто бы там ни был — я его угомоню! Я разберусь!

Но, разумеется, он опоздал. Воспользовавшись помощью Джаспера и Альберта, Лея отперла дверь и сейчас силилась открыть ее (именно эта дверь, ведущая в старый холл в центральной части замка, сейчас не использовалась; сколоченная из толстых дубовых досок, она была обита стальными пластинами, защищающими ее от огня, и весила почти сотню фунтов; и, естественно, засовы и петли сильно пострадали от ржавчины). Но внезапно дверь распахнулась, ветер с яростью впечатал ее в стену, дождь хлынул внутрь, и с порога в ноги Лее отчаянно метнулось скелетоподобное существо размером с крысу, не больше, его темная шерсть вымокла, сквозь кожу проступали ребра, серебристо-серые усы обвисли, тоненький, точно шнурок, хвост уныло волочился следом. Боже, что за уродец! Жалкий, грязный, изголодавшийся, вымокший до нитки!

Гидеон с криком устремился вниз по лестнице. Да это же крыса! Он сейчас пристукнет ее ногой! Гарт, старший сын Юэна, замахнулся стулом. Джаспер захлопал в ладоши и заулюлюкал, пытаясь напугать непрошеного гостя. Дедушка Ноэль завопил, что это уловка, их хотят отвлечь, им угрожает опасность — снаружи, в кустах, наверняка прячутся Варрелы, почему никто не догадался захватить ружье? Распластавшись на полу, животное в ужасе жалось к ногам Леи. Бромвел сказал, что это ондатра, что она безвредная, можно он заберет ее себе как питомца? Нет, это крыса, кричал Гидеон, она больная и грязная, и ее надо прикончить! Кто-то додумался закрыть дверь — ливень был невообразимый, — и теперь несчастному созданию отступать стало некуда. Гидеон надвигался все ближе, Лея попыталась оттолкнуть его:

— Отстань от него! Да, он уродец, ну и пускай!

А дети наступали полукругом, топая и хлопая в ладоши. Животное шипело и отползало назад, но, поняв, что отступать дальше некуда, прыгнуло вперед, проскользнув между ногами Гидеона, промчалось вдоль стены, задело ножку стола и врезалось в голую щиколотку дедушки Ноэля. Все кричали — кто-то от страха, кто-то от возбуждения. Крыса! Гигантская крыса! А может, ондатра! Или опоссум! Лесная кошка! Лисенок!

Оскалившись и прижав уши, зверь метался из стороны в сторону, и Лея нагнулась, чтобы поймать его.

— Иди сюда! Иди, бедняжечка, я тебя не обижу! — воскликнула она. Немедля — зверь видел надвигающегося Гидеона с искаженным гримасой лицом — животное вспрыгнуло на руки Леи. Но так велико было беспокойство и такой шум подняли дети, что даже в объятиях Леи оно рычало и принялось царапаться и кусаться.

— Тихо! Тихо! Бедняжечка ты мой! — восклицала Лея. Она крепко держала извивающегося зверька, который оказался намного тяжелее и сильнее, чем можно было подумать, и, твердо решив не выпускать его из рук, что-то нежно засюсюкала, будто ребенку, хотя на руках и щеках у нее уже алели царапины. Делла, мать Деи, спустившаяся в холл в длинном черном халате и черном прозрачном чепце на маленькой, почти лысой голове, запричитала:

— Лея! Опусти его! Что ты такое вытворяешь? Говорю тебе — немедленно отпусти