Караван - Абай Тынибеков

Мысли о таком своеобразном переплетении двух прежде совершенно разных образов жизни посещают меня только тогда, когда я бываю в Греции на исторической родине моих далеких предков. Там я вижу все греческое в чистом виде. Здесь же оно присутствует только частично. К тому же весьма размыто. Эта смесь удивительна. Без нее я уже, наверное, не смог бы существовать, так же, как каждый из нас не смог бы постоянно дышать очищенным воздухом, – Трибалл задумчиво покачал головой, затем улыбнулся с какой-то грустинкой, после чего, словно опомнившись, взял сосуд и долил в обе чаши вина. – Храм, это то место, где более всего ощущаешь как общность, так и разность двух образов жизни. В нем под одной крышей поклоняются и огню, и греческим богам. Странно, да? Но это, на мой взгляд, правильно, потому что люди, независимо от этнической принадлежности, народности, должны уважать в том числе и разные верования. У нас, у греков, верят во многих богов, впрочем, как это было и у вас до возникновения буддизма. В этом мы с вами были схожи. Тебе, Радха, я не буду рассказывать об этом. Ты все понимаешь, так как многие у вас продолжают по-прежнему веровать в своих богов. Я хочу поведать тебе о поклонниках огню. По-моему, это должно быть для тебя интересно, поскольку между Буддой и Заратуштрой, как его здесь называют Зороастром, основателем этой веры, есть кое-что общее. А начну я с того, что оба они жили почти в одно и то же время. Будду посетило просветление в тридцатипятилетнем возрасте, а Зороастра получил откровение в тридцать лет. Как видишь, и в этом между ними не было большой разницы. К тому же они родились в царских семьях. Прошу, не обращай внимания на то, что иногда я буду называть Заратуштру Зороастром и наоборот. Кстати, скажи мне, Радха, ты хорошо осведомлен о жизни и учении Будды?

– Да, я проходил многолетнее обучение у гуру, своего учителя. Он один из его поклонников и по этой причине был знатоком и его судьбы, и его учений, – ответил ему Радха.

В этот момент в комнату вошла Роксана. Она так же, как и ее отец, была в традиционном греческом одеянии. Поверх белой туники на ней был длинный безрукавный пеплос из очень тонкой ткани красного цвета с несшитой правой стороной, с кромками, отделанными каймой. Ее голову украшала сверкающая камнями диадема. На ее левом плече на пеплосе имелась изящная фибула. Она подошла к отцу со спины и поцеловала его в макушку.

– Дочь моя, ты уже вернулась? Надеюсь, что у Лисания и Виктории все благополучно. А мы вот беседуем с Радхой. Он милостиво согласился продлить наше знакомство, – повернув к ней голову, нежно взяв ее за руку и коснувшись ее губами, радостно произнес Трибалл.

Роксана посмотрела на Радху и слегка склонила голову в приветствии.

Радха встал, легким поклоном ответил ей и вновь опустился, взяв в руки ритон с вином. Затем он мельком взглянул на нее и отвел глаза, уставившись в чашу и приблизив ее к лицу. Роксана прошла к креслу и очень грациозно присела.

– Роксана, дочь моя, мы, пожалуй, продолжим, – глядя на нее, подчеркнуто учтиво произнес Трибалл.

Роксана взяла крупную виноградинку и стала рассматривать ее, прищурив один глаз, держа ее двумя пальцами, словно драгоценный камень. При этом она, прикрывшись ладонью от отца, поглядывала на Радху и лукаво гримасничала, строя ему смешные рожицы. Радха, заметив это, не смог удержаться и тут же улыбнулся. Она вела себя словно малое дитя, и это очень понравилось Радхе. Ему сразу же стало легче на душе, и он тут же почувствовал уверенность в себе. Ощущение вины, не покидавшее его в течение всего времени пребывания в этом доме, стало исчезать, и он вдруг понял, что прощен ею за свою нелепую выходку. Он сделал глоток вина и посмотрел на Трибалла.

– Лисаний – мой старший брат, – пояснил ему Трибалл. – Роксана была у него в гостях. Ну, что, продолжим?

Радха с готовностью кивнул.

– Родиной Заратуштры является этот город Бактры. Он прожил на три года меньше Будды, а появился на свет девятью годами раньше него. Его родители, отец Поурушаспа и мать Дугдова, помимо него имели еще четверых сыновей. У Заратуштры были два старших брата, их звали Рашуштара и Рангуштара и два младших брата, которых именовали Нотарига и Ниветиш. В отличие от Будды он не был единственным ребенком в семье. В Гатах, частях священной книги Авесты, главного писания его учений, есть его жизнеописание, где указано, что при рождении он не заплакал, а засмеялся. Он был три раза женат. У него было шестеро детей, три сына и три дочери, причем один из сыновей, Исад-вастра, впоследствии стал верховным жрецом основанной отцом религии, названной по его имени зороастрийской. Два старших сына Урватат-нара и Хварачитра стали землевладельцем и воином. Но все это касается только его семейной жизни. Ты не устал слушать? – отпив вина, спросил Радху Трибалл. Тот очень внимательно слушал его и тут же мотнул головой, давая понять, что он не утомлен рассказом и что ему все очень даже интересно.

– Тогда о главном. О его учениях. Основное нравственное правило учения его звучало вот так: «Счастье тому, кто желает счастья другим», а его особый моральный закон гласил, что жить нужно в соответствии с благой мыслью, с благим словом и с благим делом. Он был уверен в том, что главным бедствием всего человечества является смерть. Он считал, что каждая душа, расставаясь с телом, будет судима за то, что свершила в течение жизни, и местом судилища является мост, который он назвал разрушителем, расположенный между раем и адом. Он учил, что о рае может мечтать каждый человек, но только в этом месте будет вынесено решение о дальнейшей участи души. Причем решение будет зависеть только от нравственных достижений души, а не от многих и щедрых жертвоприношений. В этом месте будут взвешены мысли, слова и дела каждой души. Добрые будут на одной чаше весов, а злые на ее другой чаше. Если чаша весов с добрыми мыслями, словами и делами перевешивала, то душа считалась достойной рая, и она, ведомая прекрасной девушкой, олицетворявшей совесть каждого человека, пересекала широкий мост и устремлялась вверх, в рай. Если же весы отклонялись в сторону зла, то мост сужался и становился подобным лезвию клинка, а отвратительная ведьма, встречая душу, пересекающую мост, хватала ее и тянула вниз, в ад. В учениях Зороастра