Отрадное - Владимир Дмитриевич Авдошин

А вообще чувствовалось, что сейчас этому дому (чувствовалось даже нам, подросткам и очень сильно) нужны женихи, женихи и много женихов. И свадеб, и детей, и счастливой жизни, и хорошей семьи. Все три – на старте. И это начнется уже завтра.

Но нам до этого было ещё рановато. Мы поспешили обратно, чувствуя серьезную усталость. Не рассусоливать, чтоб хватило сил вернуться. Но где-то в середине обратного пути в глазах уже засвербило. А в конце, слезая с сёдел, мы пошли покачиваясь. Мы не знали, зачем мы поехали, но чувствовали, что нас распирает, что мы взрослеем, что мы уже много можем. Только пока не востребованы социумом и сами себе дела никакого не нашли. Поэтому, отдохнув, мы ничего лучшего не придумали, как повторить поездку, сменив адрес.

Оказывается, и в другую сторону у Крезлапа есть родня. Обычная тетка. Кока ведь необычная тетка, она ведь прожила без семьи. А эта – обычная. И мы уж при повторе больше держались за сам маршрут, чем за его родню. Поехали в Ильинское на Москве-реке. Там очень красивый и очень долгий спуск к пойме. Всё едешь соснами, пока спускаешься.

Правда, Москва-река – большая. Я такие реки не очень люблю. Вот река Сетунь в Кунцево – ручная. Она для тебя лично. А здесь Москва-река – как бы для всех, для коллектива, и тебе лично не достается. А ручная река принадлежит тебе, твоему другу, вашей дружбе и больше никому. Вы можете купаться, ловить рыбу, дурачиться и всё это будет тебе по размеру. А здесь – нет. Заехал, искупался как член коллектива – и всё.

Да, поехали искать дом тетки, удивляясь, что дома стоят в три ряда к реке. Вот это деревенька! Нашли, постучались, женщина с трудом подошла к нам, не открывая калитки и не веря, что это к ней. Потом вроде признала Крезлапа, но с трудом. Как бы нехотя повела на терраску. Говорила медленно, что-то необязательное, общее. Потом вроде ничего, вроде даже про мать и отца стала спрашивать. Как они там? И вдруг, заплакав непрошенно, сбилась на разговор о собственном сыне.

Такой хороший, ласковый, приветливый, работящий, а вот на беду пошел на танцы и что-то там не поделил. То ли его самого, то ли его девушку оскорбили, он не стерпел, завязалась драка. Получил два года, теперь сидит.

Разразилось гнетущее молчание. Мы совсем не знали, что сказать, не умея ни пожалеть, ни успокоить, ни даже заверить, что такой сын, как она обрисовала, не пропадет и там, в тюрьме. Вернется обязательно, и всё у них, у матери и сына, будет хорошо. Пусть даже не сомневается.

Глава 23. Свадьба младшего сына

После проводов в армию старшего сына мы приехали в семью отчима на свадьбу младшего. Два года назад, на 7 ноября, всё было хорошо и даже замечательно. И люди понравились, и время, проведенное там, было невероятно высоким, а в первой половине дня – шуточное. И я подумал после этого праздника совершенно ошибочно, что так бывает всегда. Вот придешь в следующий раз, если пригласят, и всё будет так же хорошо.

Видимо, мы тогда в школе теорию множеств не проходили, и нам не объясняли, что каждый праздник – это случай, который может быть разным. Хорошим, плохим, ужасным. Так что в первый раз я попал на хороший праздник, а сейчас – на ужасный. Но ехал я на него благодушно и вспоминал проводы. Как здорово это было! Родители чествовали старшего сына, уходящего в армию. Наверное, и сейчас будет что-то в том же духе.

Тогда мои родители пошли встречаться с родом, а меня оставили со вторым сыном, который оказался неприкаянным. И он всю энергию неприкаянности на братнином празднике, раз у него еще не было девушки, вкатил в меня. Демонстрировал мне все шутки своего дома, которые по возрасту ему уже положено было рассказывать девушке – демонстрировал кошку, умеющую курить, часы-ходики, оклеенную иконами материну спаленку.

Когда мы вошли, на том же месте, как и два года назад, стояла бабушка-мама. Они раньше старились в том поколении. Тот же белый платочек на голове, серая вязаная кофта с длинным рукавом, юбка, бумажные чулки, домашние тапочки.

Рядом стояла другая такая же бабушка, её сестра и соседка по второй половине дома, примерно так же одетая, в присутствии молодого человека старше меня всего лишь года на два. В кожа ной куртке, очках, коротко стрижен. Они обсуждали, куда его деть. Увидев нас троих, пропихнули его прямо ко мне, забрали родителей и ушли.

И тут началось светопреставление. Этот хлыщ с большим стажем, совершенно измучивший своих родителей, начал вываливать все гадости своей души на меня.

Сначала он рассказал по-скромному, что на праздники больше никуда не поедет, а останется дома, потому что сыт по горло всеми общественными праздниками, которые только и могли придумать в советское время.

Но родители знали, что дом без их присмотра – самое опасное место для него. Как только они уедут – в доме начнется вакханалия. Он уже один раз притаскивал девок в квартиру, А это может кончиться большими неприятностями для него. Будучи несовершеннолетним, он мог соблазнить какую-то девушку, а она могла подать за изнасилование. А это от 5 до 10 лет. Зная это, родители ни за что на свете не соглашались оставить его дома. Они были очень высокопоставленные люди и не знали, что с ним делать. Все варианты были опробованы. И тут позвонили с предложением приехать к родственникам на свадьбу. Это привлекло их по двум причинам: есть куда пихнуть – ну как же родственников не уважить? Семью просят почтить. А второе – свадьба – дело веселое, косвенно – педагогическое. Вот что с девушками надо делать, вот что социум велит: выбирать и вести в ЗАГС, а не портить по углам. Поезжай и посмотри.

И он всей массой, поклявшись отомстить им за то, что они привезли его сюда насильно и умчались отдыхать, навалился на меня. Первое дело мщения – отмстить тем, кто играет свадьбу. Но это, конечно, был не Арбенин. Жениху с невестой он не догадался отомстить. У него мысль так не работала, он еще недавно был ребенком и полет его фантазии, хотя и изобретательной, был отвратительно невелик.

Мы вошли в комнату, он глянул на стол и сразу обнаружил трогательные усилия двух бабушек через себя переступить, но сделать свадьбу на уровне. А осенью