Грустное начало попаданства - Михаил Леккор

роли в повседневной жизни Комитета, но Сергей Александрович прекратил этот спектакль с меццо-сопрано в главной роли. Элементарно, зажав рот своей настырной женушке. Хотя та и не очень-то и сопротивлялась, достигнув объятий мужа. И даже сидящий здесь же Королев ей не мешал.

Оный заместитель по административно-хозяйственной части, не моргнув глазом (а то и двумя), просмотрел на это семейное действо, а потом, как ни в чем не бывало, продолжил свой доклад. Оказалось, что вся ее работа по перевозке спальни состояла лишь в отборе и контроле над семейными (Алениными) безделушками.

Мебель ведь уже привезли извне, так же как и постельные принадлежности. Так что эту спальную мебель (кровати, тумбочки, стулья и проч.) и различное белье от наволочек и простынь до ковриков и коврового покрытия просто собрались отнести во время недавнего ремонта к самим же домашним служащим. Они, поскольку прибыли из мест, не далеко расположенных (в основном из лагерей ГУЛАГа, расположенных, ха-ха, как раз далеко), совсем прибывали без мебели, а АХУ НКВД давало им в нагрузку (иначе и не скажешь) такую рухлядь, что только руками всплеснешь.

Аналогично было с рабочей и даже парадной мебелью. Она, особенно последняя, была еще крепкой и достаточно красивой, но категорически не подходила к изящной и даже роскошной французской мебели стиля ампир. Советские цензоры никогда бы не пропустили ее в СССР (по крайней мере, в 1930-е гг.). Но И.В. Сталин, которому очень понравилось слово АМПИР, приказал категорически только это. Мгм, привезли ведь, куда денешься

А вот Сергей Логинович, теперь рассматривая мебель на третьем этаже вместе с товарищами (жена Алена и товарищ Королев), и ему нравилось! Роскошная мягкая мебель красного цвета, подходящая и одновременно не идущая к революционной обстановке, очень подходила к самому великому князю. Тоже весьма, скажем так, шокирующий советское общество и в то же время являющийся для всего мира (и для советских людей, между прочим) одним из наглядных преимуществ нового строя.

— Пожалуй, я возьму эту мебель обоими руками, — оценил Сергей Александрович обстановку. Спросил с еле слышимым сарказмом: — кто же из служащих Административно-Хозяйственного Управления НКВД имеет такой изящный вкус?

Но его подчиненные либо его слишком подробно знали, либо представляли положение в Стране Советов. Алена лишь прыснула, не выдержав, а Герман Николаевич погрозил пальцем.

Вельможным заказчиком мебели был сам И.В. Сталин, но об этом не предполагали говорить. Болтуны — враги СССР, об этом даже знали маленькие дети. И они же (а тем более взрослые) прекрасно были в курсе, как их наказывают.

Так что Сергей Александрович лично принес особо важные бумаги, его секретарь Алена различные письменные приборы, а затем стопку бумаг. Остальное несли уже слуги, пардон, домашние служащие — книги, настенные часы в спальню (в рабочий кабинет еще ранее внесли другие, еще более роскошные), одежду великого князя и его жены.

По крайней мере, третий этаж был в рабочем состоянии!

Глава 24

Второй этаж, сугубо рабочий и для великого князя, и отчасти для ответственных сотрудников Комитета, еще чуть-чуть ремонтировался, впрочем, совсем немного. А некоторые служащие, рангом ниже (канцелярия, машбюро, комендант с ее дворниками, техничками и прочей обслугой) планировалось поселить вообще на первом этаже.

Хотя, надо сказать, что и для второго этажа сотрудников еще не было, и для первого они еще работали в строителях, так что оба были почти пустые (строители по простоте нравов того времени спали там же, где работали). Но теперь, коли работы уже заканчиваются, то хотя бы второй этаж необходимо заполнять и лучше всего, раз это работники ответственные и крупные, сразу же через И.В. Сталина и В.М. Молотова. То есть послезавтра, когда будет с ними означенная встреча.

Гм, а что я могу сделать сам вместе с приближенными? А я ведь, кстати, могу, хоть и понемногу!

— Герман Николаевич, — негромко сказал Сергей Александрович, — строительные работы, я вижу, уже кончаются и на хорошем уровне. Передайте мое большое великокняжеское спасибо.

Королев молча склонил голову. Дескать, все слышал и обязательно передам. Потом посмотрел на великого князя, понимая, что это еще не все.

— Теперь для нас важно переквалифицировать строителей обратно в служителей, имея в виду, что они должны стать хорошими официантами, постельничими, горничными. Не просто приносить и убрать, а изящно, хорошо приносить и убрать, чтобы у гостей мужского пола, а они будут главным образом, было сугубо хорошее впечатление.

Итак, Герман Николаевич, от вас я даже не прошу, требую — опросом и наблюдением вычленить служащих, имеющих опыт прежней работы до революции, после революции, не важно. На крайний случай, хотя бы желающих работать по этим специальностям. И чтобы через несколько дней официанты хотя бы знали вилки-ложки-ножи, постельничьи умели правильно заслать простыню и пододеяльник, а горничные умели прислужить гостям, не сбивая их и не посыпая табачным пеплом.

Королев озабоченно кивнул головой, видя большой масштаб работы. Ничего председатель Комитета тебе еще добавит!

— Дальше, отдельное направление — все служащие должны знать хотя бы один иностранный язык, а в идеале — три основных европейских. Исключений не будет. Не справившиеся будут уволены из Комитета с понижением! Срок — три месяца.

Королев явно маялся от терзавших его противоречивых чувств. Языки — это хорошо, ну а как заподозрят в шпионаже. Потом, он уже стар, пойдет ли у него лингвистика?

Попаданец его понимал, но ничем не мог помочь. Ведь работать надо будет с иностранцами, а, значит, придется говорить исключительно по ихнему или, хотя бы, немного понимать.

— И последнее, товарищи. Мы взрослые, идеологически подкованные люди. Более того, Герман Николаевич у нас старший майор, а моя Аленушка — сержант безопасности. Я, хоть и без звания, но имею честь быть секретным сотрудником.

— О! — удивился Королев. Наверняка покойный Ежов знакомил его с подоплекой дела, а об этом не сказал. А как он скажет, если и не знает!

— Сегодня товарищ Сталин озаботил его, — улыбаясь, сказала Алена, — и он согласился, между прочим, даже не думая.

— Честно говоря, — продолжил Сергей Александрович вечер откровений, — я уже об этом думал, но сам не решился предложить. Как же, великий князь и лезет в НКВД. Давно ли сам был под арестом. Но раз товарищ Сталин предложил, то я, конечно, с радостью согласился.

И вы, товарищи, должны идти по этому пути. Все товарищи служащие должны постепенно стать сотрудниками НКВД. И не просто стать, но и овладеть методиками шпионажа, различной борьбы, холодного и огнестрельного оружия.

Сложно? — спросил председатель Комитета, видя посмурневшие лица, — тоже думаю,