Драконий пир - Светлана Сергеевна Лыжина

стучали. Лишь ощущалась лёгкая боль в пальцах рук и ног, как всегда, когда они отогреваются слишком быстро, но на это не стоило обращать внимания. Главное теперь казалось — не разозлить господ из городского совета, которым сейчас предстояло разбирать дело о происшествии в корчме.

Власть в Брашове, как и в других немецкий городах Трансильвании, была организована таким образом, что городской совет одновременно являлся ещё и судом. Вот почему совет состоял из двенадцати присяжных, а возглавлялся судьёй. Всего тринадцать человек (чёртова дюжина!) избиравшиеся сроком на год из числа самых уважаемых горожан.

Сейчас эти почтенные заседатели разместились в большой комнате — все сидели по одну сторону длинного стола лицом к двери — и внимательно рассматривали человека, которого к ним ввели. Седовласый судья сидел в центре, а по правую и по левую руку от него — шесть разномастных присяжных: светловолосые, рыжие, тёмные.

Пройдя в дверь, Влад сделал несколько торопливых неуклюжих шагов, потому что тюремные охранники толкнули в спину, и пройти от порога чинно никак не получилось, но это вдруг показалось к лучшему, ведь представителя княжеского рода, прежде всего, выдаёт гордая осанка.

Влад заставил себя почтительно поклониться совету, чего, конечно, никогда бы не сделал, если б не скрывал своё княжеское происхождение, а затем сказал по-венгерски:

— Приветствую вас, добрые господа.

Если б мог, он сказал бы по-немецки, но немцы в городском совете хорошо знали венгерский язык, поэтому поняли, что к ним обращаются уважительно... И всё же их ответ оказался не таким, на который надеялся подсудимый.

Члены совета переглянулись:

— Надо же! — сказал судья. — Влад, сын Влада, прозванного Дракул, нам кланяется.

Услышав отцово прозвище впервые за долгое время, Влад едва не вздрогнул:

— А с чего господин судья и господа присяжные решили, что я — сын того самого Влада?

— А разве нет? — спросил судья.

— Я ни разу не назвал себя так, с тех пор, как прибыл в ваш город, — уклончиво ответил недавний румынский государь, — а если кто-то называет меня сыном Влада Дракула, то пусть повторит это при мне.

— Что ж, пускай повторит, — сказал судья и сделал знак тюремным стражам.

Те вышли вон, и тут же ввели в комнату... Штефана.

— По-твоему он лжесвидетельствует? — спросил судья у Влада, указывая на Штефана.

Недавний румынский князь знал, что лжесвидетельство — тяжкое преступление, поэтому не мог больше отпираться, дабы не навредить другу. Лишь посмотрел на того с укоризной.

Богданов сын смутился:

— Прости, брат. Я думал, так лучше. Я думал, что если они узнают, кто ты, то сразу отпустят. Ведь ты никогда с ними не враждовал, а только с Яношем.

"Эх, ты, телёнок!" — подумал Влад, а вслух произнёс:

— Он не лжёт. Я действительно Влад, сын Влада, прозванного Дракул.

— Зачем ты приехал в наш город? — спросил судья. Как видно, дело о потасовке в корчме оказалось забыто, и теперь следовало ожидать куда более серьёзных обвинений.

— А разве вы сами меня не приглашали? — спросил Влад. — Помнится, два с половиной года назад я получил от вас письмо с приглашением приехать. Вот я с некоторым запозданием, но всё же приехал.

— Мы приглашали правителя, — подал голос один из присяжных, — а ты больше не правитель. Теперь за горами правитель — Владислав.

Услышав это имя, Влад невольно скрипнул зубами, и натужно улыбнулся:

— Ну, раз мне больше не рады здесь, тогда я могу сегодня же уехать.

— Как видно, ты насмехаешься над нами и проявляешь неуважение к нашему суду, — строго сказал ещё один из присяжных и оглянулся на судью.

— Ты не можешь уехать, Влад, сын Дракула, — сказал судья. — И не сможешь до тех пор, пока нам не станут ясны твои истинные намерения. Ты, наверное, задумал свергнуть государя Владислава?

— Как же я могу его свергнуть, если у меня нет армии? Я один, — Влад развёл руками и теперь улыбнулся уже непринуждённо. Обвинение показалось ему глупым и смешным.

— Ты нагло лжёшь. Ты приехал не один, — возразил судья и указал на Штефана, стоявшего рядом с Владом.

— А он не в счёт, — сказал недавний румынский государь, глядя на насупленные брови судьи. — Штефан, сын Богдана, приехал по своим делам.

— А ещё мы знаем, что вы привезли с собой немалую сумму денег, которую оставили на хранение купцу..., — судья, уткнулся в бумагу, на которой где-то, наверное, было записано имя купца, но сразу не нашёл, поэтому хлопнул по листу ладонью и сказал. — В общем, его имя нам известно. И мы подозреваем, что ты, Влад, сын Дракула, на эти деньги хочешь нанять в наших землях войско, чтобы идти за горы и свергнуть Владислава.

Немалая сумма денег и впрямь имелась. Штефан ведь по совету Влада бежал из Молдавии не с пустыми руками, а прихватив княжескую казну. Теперь молдавский княжич мог безбедно жить на эти деньги довольно долгое время.

Чтобы это богатство не сделалось добычей грабителей, Влад и Штефан, приехав в Брашов, первым делом отыскали надёжного человека, которому и оставили почти все деньги на хранение. Так они поступили и ранее, в Коложваре, причём оба раза их выручили румынские купцы.

"Только бы брашовяне деньги не отобрали", — забеспокоился Влад. Он лишь сейчас до конца осознал, как глупо поступил, приехав в Брашов и думая доехать до Тырговиште. Только теперь стало ясно, что недавний румынский государь подверг опасности не только себя, но и друга.

— Это деньги не мои, а Штефана, и он в отличие от меня пользуется покровительством господина Яноша Гуньяди, который вам хорошо известен, — запальчиво произнёс Влад. — Вы можете отправить письмо господину Гуньяди и спросить об этом. Вот увидите — он подтвердит мои слова и будет весьма недоволен, если вы заберёте у Штефана что-либо без всякого основания. Штефан не лгал вам, не смущал покой жителей вашего славного города, а приехал сюда потому, что господин Гуньяди обещал ему убежище. Напишите господину Гуньяди, и он подтвердит, что оказывает Штефану покровительство, о чём договорился с его отцом. Напишите!

Судья бесстрастно выслушал эту речь и так же бесстрастно произнёс:

— Что ж, мы так и сделаем. А заодно спросим господина Гуньяди, как нам лучше поступить с тобой, Влад, сын Дракула.

Недавнему румынскому князю ясно вспомнились слова отцовского писаря —