Георг Борн - Султан и его враги

— Если бы я вас тогда знал, Сара! — тихо сказал Зора.

— Зятю леди Кей, — продолжала после минутного молчания Сара, — ростовщики из Лондона открыли огромный кредит, и адмирал вел самую разнузданную жизнь, нисколько не заботясь обо мне. В это время моя мать была при смерти, но и от нее не укрылись поступки адмирала, и она перед смертью успела спасти меня от нищеты, написав в завещании, что все свое состояние она оставляет мне одной. И тут адмирал проявил всю свою низость! Узнав, что не имеет никакого права на оставленные мне богатства, он пришел в бешенство и не постыдился даже сказать мне в лицо, что он женился на мне только ради моего состояния.

— Этот презренный не достоин, чтобы солнце освещало его, не достоин жизни! — в негодовании вскричал Зора.

— Не успели похоронить мою мать, как меня со всех сторон осадили кредиторы адмирала. Одна за другой обрушивались на меня ужасные вести. Я узнала, что адмирал надавал фальшивых векселей, и я должна была продать Кей-Гоуз, чтобы спасти свое имя от бесчестья. Но это нисколько не остановило адмирала, он постоянно требовал от меня новых сумм, так что наконец я вынуждена была в отчаянии просить о расторжении нашего брака. Папа решил дело в мою пользу. Адмирал согласился вернуть мне свободу за большую сумму денег, и я думала уже, что избавилась от его преследований. Но моя надежда оказалась напрасной, я уезжала в Париж, потом в Брюссель, но адмирал всюду находил меня и требовал мои последние деньги. Наконец он довел меня до того, что я стала авантюристкой, одним словом, тем, чем вы знали меня в Константинополе.

— Но чего же хотел от вас этот презренный после того, как вы все ему отдали?

— Он думал, что у меня еще есть деньги и хотел угрозами заставить меня отдать их ему. Недавно я получила наследство от одного дальнего родственника. Едва адмирал узнал об этом, как бросился ко мне, как жадный коршун, чтобы вырвать у меня и это. Я поделилась с ним. Но к чему это привело? Не прошло и нескольких месяцев, как я узнала, что адмирал подделал не только мою подпись, но и подпись герцога Норфолька. Герцог хотел замять это дело из уважения ко мне, но я потребовала суда. Мое терпение кончилось, и я хочу, чтобы суд избавил меня от позора носить имя этого презренного.

— Да, вы правы, Сара. Все, все потеряли вы по вине этого негодяя…

— Идут! — прервала вдруг Сара. — Кто это? Боже! Это он!.. Адмирал!..

— Отчего вы так испугались, Сара? — спросил Зора-бей. — Я рядом с вами, и в моем присутствии адмирал не осмелится оскорблять вас!

— Вы не знаете его, Зора! Прошу вас, оставьте меня!

— Не просите, Сара, это было бы трусостью и только подтолкнуло бы адмирала к новым дерзостям.

— Он подходит… Уже поздно!.. О, Боже мой! Я боюсь…

— Чего вы боитесь?

— Я боюсь за вас!

— Благодарю вас за эти слова, Сара, но теперь я прошу вас оставить меня одного с адмиралом, — сказал Зора-бей.

— А! — вскричал адмирал, подходя и слегка пошатываясь. — Моя жена с офицером, да еще с турецким! Мне очень приятно, миледи, что я еще раз застал вас в обществе вашего нового поклонника!

— Остановитесь, милостивый государь! — прервал его в негодовании Зора-бей. — Нам надо свести старые счеты, но только не в присутствии этой дамы!

— Почему же нет? — спросил, смеясь, адмирал, — Эта дама может все слышать.

— Извините, миледи, но я должен вас оставить, — сказал Зора, обращаясь к Саре.

— Что вы хотите делать? — спросила она в испуге.

— Не бойтесь ничего, миледи, — отвечал Зора. — Предоставьте мне действовать! Не угодно ли вам пойти со мной в эту боковую аллею? — продолжал он, обращаясь к адмиралу.

Тот повиновался и последовал за Зорой.

— Что вы хотите мне сообщить? — спросил он.

— Что вы негодяй, которому не избежать тюрьмы! — хотел сказать Зора, но сдержался.

— В моей власти было бы, — сказал он, — отдать вас первому полицейскому за ваш поступок в олд-кентской таверне, но из уважения к миледи…

— Ха-ха-ха! Из уважения!.. — засмеялся адмирал. — Уже не думаете ли вы, что я тоже из уважения к миледи стал бы щадить вас, если бы мне пришла фантазия влепить вам нулю в лоб!

— Я опережу ваше желание. Я хотел послать к вам моего секунданта, графа Варвнка, но теперь вынужден сам передать вам мой вызов!

— Как?.. Что?.. Вызов?..

— Конечно! Вас, я думаю, это удивляет, так как вы сознаете, что недостойны такой чести, не так ли? Я предоставляю вам выбор оружия и места, сам же назначаю только время. Я хотел было кончить все сегодня вечером, но так как вы теперь не в нормальном состоянии, то я откладываю дуэль до завтра. Рано утром мы можем встретиться.

— Согласен! — вскричал адмирал. — Пистолеты! Двадцать шагов! Уэмбли-парк! Девять часов!

— Согласен! А оружие?

— Я привезу его с собой. Вы захватите доктора.

— Мой секундант — граф Варвик. Кто же ваш?

— Я еще не знаю! Я поищу.

— Значит, я буду ждать вас завтра утром в девять часов в Уэмбли-парке.

С этими словами Зора холодно поклонился и вышел из сада.

Адмирал, в первую минуту показавший храбрость и решительность, казалось, не ожидал такой скорой и решительной развязки.

После ухода Зоры он несколько раз молча и сосредоточенно прошелся по саду, затем вышел и, сев в кэб, поехал к своему другу капитану Гризби, капитану без корабля и команды, бывшему секунданту по профессии.

С этим Гризби адмирал переговорил о предстоящей ему дуэли, и тот согласился не только сопровождать адмирала в парк, но и привезти пару пистолетов, с виду совершенно одинаковых, но из которых хорошо стрелял только один…

Наутро противники сошлись, как и договаривались, на краю Уэмбли-парка.

— Что скажете вы насчет попытки примирить противников? — сказал с почти комической важностью капитан Гризби, обращаясь к графу Варвику.

— Мой друг Зора-бей, — отвечал Варвик, — ни в коем случае ие согласится на примирение.

Слуга капитана принес ящик с пистолетами и положил его на находившийся вблизи каменный стол. Граф и капитан зарядили пистолеты и отмерили условленные двадцать шагов.

Капитан Гризби, верный своему обещанию, выбрал хороший пистолет, предоставив Варвику другой, плохо стрелявший.

— Первый выстрел принадлежит адмиралу! — объявил капитан, когда оружие было вручено противникам.

Секунданты и доктор отошли в сторону.

— Готово! — скомандовал капитан. — Дуэль начинается! Адмирал, стреляйте! Раз, два, три!

Выстрел глухо раскатился под тенистыми деревьями парка.

— Кровь! — вскричал капитан, поспешно бросаясь к Зоре, на щеке которого показались капли крови.

— Ничего, — ответил тот хладнокровно.

— Да, это пустяки, царапина! — сказал граф Варвик, также подошедший в это время.

— Готово! — скомандовал снова капитан. — Дуэль продолжается! Господин офицер турецкого посольства стреляет! Раз, два, три!

Снова раздался выстрел, и последствия его были совершенно неожиданными.

Зора хорошо прицелился, так что адмирал, пораженный пулей в грудь, упал без чувств на землю, но в то же время пистолет разорвало и ранило руку Зоры.

Рана адмирала казалась более опасной, и поэтому доктор поспешил прежде к нему, чтобы сделать на скорую руку перевязку, которая позволила бы перевезти адмирала в ближайший госпиталь.

— Что это значит? — спросил Зора графа Варвика. — Смотрите, сюда приближаются несколько человек.

— С виду они похожи на полицейских агентов.

— Уж не донесено ли о нашей дуэли?

Граф Варвик вышел навстречу приближавшимся незнакомцам, и они объявили ему, что им поручено арестовать бывшего адмирала Страдфорда, обвиняемого в подлоге и подделке векселей.

— Адмирал опасно ранен, — отвечал Варвик. — Его отвезут сейчас в госпиталь.

В это время доктор и капитан с помощью слуг понесли адмирала к карете, полицейские последовали за ними.

Через несколько часов Зора, Варвик и доктор были уже в Лондоне, где рука Зоры была тщательно перевязана, причем оказалось, что рана гораздо опаснее, чем сначала казалось, и даже угрожает стать смертельной.

IX. Приказание принцессы

На другой день после неудачной попытки Реции освободить Сади Лаццаро снова явился к принцессе.

— Я принес тебе важное известие, — сказал он, — новость, которой ты не ожидаешь!

— Если твоя новость стоит награды, ты получишь ее! — гордо отвечала Рошана.

— Такие новости не часто бывают, ваше высочество, — продолжал грек. — Я видел сегодня труп.

— Труп? Что значат твои слова?

— Да, труп! И как ты думаешь, чей, принцесса? Труп Сади-паши! Он лежит теперь в караульной комнате.

— Сади-паша умер? — спросила принцесса, казалось, испуганная тем, чего она так страстно желала. — Ты лжешь!