Дорогие мои москвичи - Александр Николаевич Посохов

— Ошибаешься, — говорит Карзуев. — В гости домой к себе пригласить хочу. Для того и поймал.

— Ни хрена себе, приглашение! Чуть башку не отшиб.

— Вот и пойдём, полечим её.

— Блатные с ментами не пьют.

— Да не мент я! Случайно получилось, родственник попросил.

Карзуев помогает Важене подняться, и они уходят.

* * *

Зайдя в квартиру, Карзуев знакомит с Важеной мать:

— Вот, мама, это друг, с которым мы в детстве рядом жили, через пару домов. Пожалуйста, приготовь нам чего-нибудь на закуску. А выпить есть у нас?

— Нет, — отвечает мать. — После Нового года ничего не осталось. А как хоть зовут твоего друга?

— Как тебя зовут? — спрашивает Карзуев. — В ответ Важена молча закатывает глаза, будто вспоминает своё имя и делает вид, что не может вспомнить. — Ладно, мама, не обращай внимания, он сегодня головой ушибся. На память, видать, подействовало.

— Но ты-то помнишь, как его зовут?

— Его зовут Важена.

— А с твоей головой всё в порядке, сынок? — интересуется мать. — И ты действительно знаешь, кого домой к себе привёл?

— Знаю, мама, знаю. Просто что-то в душе ёкнуло, когда его встретил. Посидеть, поговорить захотелось.

— Ну, смотри, — предупреждает мать и уходит на кухню.

Карзуев заводит Важену в свою комнату и усаживает его в кресло.

— Подожди тут. А я пока за бутылкой сгоняю. Помнишь, как джин пили и с кусковскими дрались?

* * *

Важена один в комнате. Не сидит, а встаёт, щурится, сплёвывает и начинает осматривать её. Шарит по полкам, перебирает книги, заглядывает в ящики письменного стола…  и незаметно для матери друга детства выходит из квартиры.

* * *

Сто сорок тысяч рублей, какие Карзуев копил-копил полгода на новенький компьютер, исчезли.

* * *

Следующим утром.

— Мам, а у тебя есть телефон дяди Серёжи?

— А зачем он тебе?

— Да он мне работу предложил…

Мечта жизни

Вот что рассказал мне старый сосед по даче. А дача у меня под Малоярославцем, в 130 километрах от Москвы.

"Было это в середине семидесятых. Жил я в Тобольске, но очень хотел перебраться в Москву, стать известным адвокатом. Окончил юридический институт заочно и собрался уезжать уже, как вдруг влюбился. Сыграли свадьбу, и я уже вынужден был ехать вместе с женой. Убедил её, что так надо, что Москва это мечта всей моей жизни. В начале лета взяли по чемоданчику и в путь. А почему бы и нет. В армии я отслужил, рабочую специальность имею, образование высшее. И жена тоже с дипломом учителя. Думали, устроимся, начнём работать, а дальше видно будет. Да только не учли мы, какая власть у нас. Сломать судьбы людей, раз плюнуть для неё. Приехали, значит, и на тебе. Оказывается, весной вышло закрытое постановление правительства, запрещающее прописку в Москве и Московской области, даже временную. И ни на какую работу нас без соответствующей прописки не взяли. Куда только мы не обращались, бесполезно. Один бы я, может, и нашёл выход. Но у меня уже хвост был, как говорится. Вот так вот и оказались мы в Малоярославце. Просто посмотрели по карте, какой город в других областях поближе к Москве и куда больше электричек ходит. А тут меня спокойно на швейную фабрику юристом взяли, общежитие дали, а через полгода квартиру. И жену в школу взяли. Но про Москву я не забыл. Хотя сразу предпринимать новый поход на неё неудобно было из-за квартиры, надо же было отработать её какое-то время. Тем более, сын родился, и тут ему было хорошо, всё под боком, садик рядом, воздух чистый. А вот уже через пять лет я нашёл-таки работу в Москве. С фабрики я ушёл и устроился на Московскую железную дорогу. Тоже юристом, но не просто так, а провели меня по лимиту путевым рабочим, с перспективой на общежитие и прописку. Мы как рассчитали, я до субботы в Москве на съёмной квартире, а жена с маленьким сыном в Малоярославце. Понятно, что это чёрт знает что. Но очень в столицу хотелось, мечта жизни. Вышел я, значит, первый день на работу, а после обеда жена звонит, сын потерялся. Я на электричку, приезжаю и вижу, чуть ли не весь город нашего сына ищет. И не только его, а девочку ещё одну из дома напротив, такую же соплюху. Я к реке вместе со всеми, потом к лесу, чуть с ума не сошёл. Совсем темно уже, а детей нет. Жена тоже вся в слезах. Привезли их в час ночи. На большой дороге в сторону Боровска задержали. Это они к бабушке девочки в какую-то деревню пошли. Сидели мы с женой до утра, думали всё, как нам быть. И я решил, больше их одних, без родственников, без надёжных друзей, ни за что не оставлю. Попрощался я с железной дорогой и снова на фабрику устроился. Потом сын в школу пошёл, потом кота завели, потом сарай построили, потом мотоцикл с коляской купили, потом тёща к нам переехала, потом дачу вот эту приобрели, переделали тут всё. А Москва, ну что Москва. Последнее время вы, например, только и знаете, что ругаете её и жалуетесь, как там жить плохо, особенно пожилым людям. Да я и сам вижу, когда бываю. Правда, вот уже год не был".

Никак я не прокомментировал рассказ старого человека и ни о чём его не спросил. А дома открыл компьютер и нашёл у себя ту самую подходящую басню, о которой я ещё на даче подумал. Вот она.

   Пикник

  Позвал дед бабку на пикник

  И сник:

  Пришла старушка с внучкой,

  С козой и с Жучкой,

  Зубастая такая собачонка.

  Дед приготовил пива два бочонка,

  Хотел он бабку напоить.

  А дальше всё такое, может быть,

  Ну, как в кино,

  Хватило б только духу.

  Но…

  Коза сжевала деду ухо,

  Собачка укусила в пах,

  А внучка выпила всё пиво.

  _______

  И нет тут никакого дива.

  Любая смелая мечта

  Умрёт и превратится в прах,

  Коль вовремя её не сотворить,

  Победными украсив розами.

  Иль обрастёт, как бабка та,

  Внучатами, собаками и козами.

Дед Мороз и Максимка

Ближе