Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза - Элисон Уэйр

размышлять логически о том, что будет означать ее брак с Ричмондом. Она никогда не считала его достойным себя или способным принести ей какие-то великие выгоды. И все же… О, если бы только она могла рассуждать здраво. Казалось, что теперь он – ее наилучшая и единственная возможность. Ей хотелось бы знать о нем больше… Мог ли он стать для нее спасением сейчас, когда она так сильно в этом нуждалась?

Мать глядела с сомнением.

– Но Ричмонд – нищий изгнанник.

– Герцог Бекингем может снабдить его всем необходимым. Они поддерживают связь через леди Стэнли и епископа Мортона. Мадам, они уверены в успехе.

Елизавета приняла решение, надеясь, что оно правильное, имея в виду перспективу на будущее, и что она находится в нормальном состоянии, чтобы принять его. В одном принцесса не сомневалась, а потому встала, держась с большим достоинством, как будто уже обладала верховной властью, и сказала:

– Если Господу угодно, чтобы я стала королевой, так тому и быть. Я буду бороться за свое право. Но я не понимаю, как женщина может править. Мы не созданы природой, чтобы владычествовать над мужчинами.

– Супруг возьмет бразды правления в свои руки от вашего имени, – пояснил доктор. – Но нет никаких причин, почему вы не могли бы делить с ним власть. Посмотрите на испанских суверенов Фердинанда и Изабеллу. Они правят на равных. И Францией после смерти короля Людовика руководит женщина-регент. Ясно, что некоторые женщины обладают качествами, необходимыми для того, чтобы быть великими правительницами.

– Только, думаю, не в Англии. С тех пор как столетия назад за высокомерие и глупость была свергнута императрица Матильда, англичане не расположены к женщинам-монархам. Нет, доктор Льюис, если мне суждено стать королевой, то нужен супруг, и милорд Ричмонд для меня – лучший шанс избавиться от пятна незаконнорожденности и обрести корону, которая по праву моя.

Говоря это, Елизавета поняла, что ведет себя так, словно ее братья мертвы. Может, их и нет уже на этом свете, хотя ей отчаянно хотелось верить в обратное, но сейчас нужно проявить силу духа, если рассчитываешь на успех.

Сесилия со слезами на глазах в благоговейном ужасе смотрела на сестру. Доктор Льюис улыбнулся и сказал:

– Вы никогда не пожалеете об этом решении. Ричмонд прекрасный и весьма достойный молодой человек, он сведущ в этикете и придворных обычаях, добродетелен и обладает всеми лучшими качествами дворянина и рыцаря.

Елизавета словно бы слышала, как эти слова произносит леди Стэнли. Доктор Льюис был хорошо подготовлен к разговору.

– Вы забыли, – голос матери дрожал, – что Ричмонд не пара королеве Англии. Он даже не может называться герцогом, так как покойный король лишил его этого титула; он всего лишь безземельный изгнанник.

– Но, миледи, он – наша единственная надежда, – заявила Елизавета. – Он поможет мне получить трон. И отомстит за убийство братьев. Без него нам отсюда не выбраться!

– Принцесса права, – поддержал ее доктор Льюис. – И милорд Ричмонд готов все это сделать.

Мать кивнула. В ней не ощущалось страсти к борьбе, однако неяркий огонек надежды все-таки засветился в ее покрасневших глазах.

– Хорошо, доктор Льюис. Пожалуйста, передайте графине, что я согласна на это рискованное предприятие и постараюсь убедить друзей покойного короля в необходимости оказать поддержку Ричмонду. – Она остановила взгляд на докторе. – Разумеется, я понимаю, что мы все подвергаем себя опасности, но иначе никак. Мои сыновья должны быть отомщены, и потомки Эдуарда будут носить корону.

Воодушевленная перспективой деятельности, мать собралась с силами. Она не стала посвящать в их планы аббата, чувствуя, что он и без того достаточно скомпрометировал себя, предоставив им убежище в своем доме. Но писала письмо за письмом друзьям отца, которым могла доверять, побуждая их оставить Узурпатора и поддержать Ричмонда. Свои послания она отдавала доктору Льюису, регулярно приходившему якобы для того, чтобы проведать своих пациентов и поднять настроение королеве. Благодаря своему врачебному призванию он мог осуществлять роль посланца, не вызывая подозрений. А мать действительно испытывала приступы учащенного сердцебиения и проблемы с пищеварением, а кроме того, мучилась ночными кошмарами; все это стало результатом тревог и переживаний. Аббат Истни твердо заверил капитана Несфилда, что королеве необходимы заботы доктора Льюиса. Если тот и понял, что за этими визитами стоит нечто большее, то не подал виду.

Елизавета стыдилась, что они обманывают аббата, но доброму старику хватало проблем от их пребывания под его крышей и на его попечении, пусть остается в неведении, так для него безопаснее. Аббат Истни проявлял сочувствие и истинную доброту к королеве в ее великой печали. Однако Елизавета чувствовала, что с тех пор, как аббатство подверглось осаде, их благодетель потерял почву под ногами, сложившаяся ситуация нервировала его. Еще бы, ей самой было не по себе. И тем не менее покинуть святилище они не могли, иначе попадут в смертельную опасность. Узурпатор мог рассматривать само существование истинных наследниц дома Йорков как угрозу своей короне.

Елизавета помогала матери делать копии писем, которые та подписывала и указывала адресата. Эти занятия помогали женщинам отвлечься от поглотившей обеих трагедии, однако принцессу терзал страх, что их тайные действия раскроют. Ричард вполне мог посчитать измену достаточным основанием для вторжения в святилище. Но ведь это не настоящая измена, верно? Изменник на самом деле – он.

Доктор Льюис регулярно сообщал им, как развиваются события. Воодушевленный пылом леди Стэнли, он считал своей персональной миссией добиться исполнения планов. Однажды утром доктор принес потрясающую новость:

– Дело двигается вперед, ваша милость! Милорд Бекингем отправил Ричмонду письмо с призывом как можно скорее явиться в Англию, чтобы овладеть королевством и жениться на миледи принцессе. В День святого Луки, восемнадцатого октября, Бекингем поднимет людей в Уэльсе. Есть еще новости из Бретани. Герцог Франциск предложил Ричмонду руку своей дочери и наследницы, которая могла бы принести ему герцогство, но Ричмонд отказался, так как намерен жениться на вас, миледи принцесса, и получить королевство.

– Но он не предполагает, что мы будем править совместно? – проговорила Елизавета.

– Конечно предполагает! Он знает, что будет королем в вашем праве.

Ситуация менялась стремительно. Все молитвы Елизаветы были направлены к одной цели: чтобы Ричмонд – или Генрих, как она теперь про себя называла этого мужчину, который вскоре, если будет на то воля Господня, станет ее супругом, – одержал победу.

– Ричмонд планирует присоединиться к Бекингему в Уэльсе, – отчитывался доктор Льюис.

Мать отправила Бекингему изрядную сумму денег, чтобы тот мог собрать людей для своих целей, и многие сторонники Йорков присоединились к нему, так как они были возмущены отстранением от