Добро не оставляйте на потом - Адриана Трижиани

вдруг всхлипнула.

– Извини. Мне сто лет не делали комплиментов.

– А как же Паоло?

– Мы часто ссоримся. После посещения дона Винченцо все стало налаживаться, но сейчас опять плохо. Он говорит, я не уделяю ему достаточно внимания. Думаю, это из-за того, что я сильно беспокоюсь о бабушке. Я бы хотела пожить у вас, помочь ей быстрее поправиться.

– Возможно, наступит момент, когда ты нам понадобишься, но не сейчас. Я позабочусь о своей Матильде, а ты уж позаботься о Паоло.

Анина подняла жалюзи и открыла входную дверь. На тротуаре ждала покупательница. Анина улыбнулась ей: «Добро пожаловать к Кабрелли». Звякнул колокольчик, и она встала за прилавок, готовая обслужить клиентку.

* * *

Анина оторвала от рулона кусок фольги и заглянула в духовку. Курица подрумянилась и выглядела весьма аппетитно на противне с рисом, приправленным мелко порубленным чесноком и грибами. Она накрыла курицу и рис фольгой и убавила огонь. Отложив в сторону свежую зелень, Анина сервировала в гостиной небольшой столик. Потом вернулась на кухню и заправила салат. Услышала скрип ключа в замке и тут же ощутила, как от волнения свело желудок.

– Готовишь? – Стоя в дверном проеме, Паоло смотрел на Анину, выглядела она замечательно.

Анина кивнула:

– Я приготовила тебе ужин.

Паоло перевел взгляд на столик, накрытый на одного.

– Ты куда-то идешь?

– Нет.

– Просто ты одета как для выхода.

– Я ухожу от тебя. – Анина подошла к спальне и широко открыла дверь. На кровати лежали ее чемоданы. – Помолвочное кольцо я положила в коробочку, она на комоде. Я собиралась написать записку, но подумала, что это малодушие, и решила тебя дождаться.

– Ты серьезно? – Паоло резко сел в кресло, будто его туда толкнули.

– Я считаю важным сказать все лично, – мягко произнесла она.

– Ладно.

– В наших руках только одно – то, как мы хотим жить. И я точно хочу жить по-другому.

– У нас сложный период, Анина. Теперь все уже по-настоящему. – Паоло уставился на свои руки.

– Правда? – Анина хотела было сказать: «Для меня с самого начала все было по-настоящему», но не поддалась соблазну затеять очередную ссору. Ей надоело с ним спорить. Она зашла в спальню, взяла чемоданы и перетащила их к входной двери. Сунула ноги в ботинки.

– Дождь идет, – выдавил он.

– Я знаю.

Анина надела плащ. Паоло подошел к ней:

– Не делай этого. Пожалуйста. Останься со мной.

– Послушай, дело во мне. – Она слегка улыбнулась. – Я знаю, так всегда говорят, когда уходят, но в нашем случае это чистая правда.

– Ты не можешь меня простить?

– Я простила тебя. Но поняла, что это не решение проблемы.

Паоло растерянно смотрел на внешне спокойную Анину. Она снова заговорила:

– Я должна была простить и себя. И когда мне это удалось, я набралась смелости попытаться чего-то добиться самой. Ведь я зачем-то считала тебя смыслом своей жизни. Это было нечестно.

– Я знаю, мы слишком часто ссоримся, но мы же любим друг друга. – Паоло взял ее руки в свои.

Анина действительно любила Паоло, но она попросту не могла остаться, потому что другой человек нуждался в ней гораздо сильнее.

– Прости меня, – произнесла она, открывая дверь, подняла чемоданы и вышла навстречу непогоде.

* * *

Анина держала в руках два стаканчика чая и картонную упаковку с супом для бабушки, когда перед ней открылись двери больничного лифта, заполненного молодыми ординаторами.

– Я подожду следующий, – бодро сказала она.

Симпатичный ординатор окинул ее оценивающим взглядом и произнес: «Мы подвинемся».

Анина протиснулась в лифт. Спустя несколько секунд, когда она выходила на своем этаже, ординатор придержал ей дверь. Она мысленно улыбнулась и пошла по коридору к бабушкиной палате.

Сняв сумку с плеча, Анина бросила ее на кресло и поцеловала Матильду.

– Тебе необязательно приходить сюда каждый день.

– Мне самой хочется.

– Nonno сказал, ты поливаешь мои растения. Как там гибискус?

– Когда светит солнце, он распускает большие красные цветки.

– Так и должно быть.

– У вас в доме очень спокойно.

– Оставайся сколько захочешь. Иногда нужно побыть на расстоянии, – сказала Матильда. – Тогда меняется ракурс и ты находишь способ все уладить.

– Может, и так. – Анина на секунду задумалась. – Я очень рада, что могу проводить с тобой больше времени.

Анина придвинула кресло поближе к бабушкиной койке.

– Расскажи мне, что произошло, когда твоя мать уехала в Шотландию.

– Ты действительно хочешь услышать историю о женщине, которая пережила потерю любимого мужчины?

– Наверное, хочу, Nonna. – Анина протянула бабушке стаканчик с чаем. Сняла крышку со своего стакана и поудобнее устроилась в кресле.

Матильда приподняла изголовье, расправила одеяло. Она закрыла глаза и представила свой первый в жизни дом в том месте, которое так часто ей снилось.

26

Дамбартон, ШотландияОсень 1939 года

Сестры Нотр-Дам-де-Намюр организовали школу в старинном замке с видом на реку Клайд. Их монастырь и школа находились к западу от Глазго, там, где река расширялась. Благодаря такому расположению монахини первыми видели, как по реке ежедневно шли новые авианосцы, корабли и баржи, предназначенные для надвигающейся войны. Демонстрация мощи, за которой они регулярно наблюдали из своей башни, вселяла в них уверенность, что война непременно будет выиграна, но, чтобы подстраховаться, они ежедневно молились о победе.

Цветники, словно россыпь драгоценных камней, украшали холмистую местность вокруг монастыря. На заднем дворе раскинулся огород, где выращивали кукурузу, зеленую фасоль, салат-латук, огурцы и картофель. Вдоль тропинки, ведущей к реке, росли фруктовые деревья. Скромная молочная ферма с одним коровником ежедневно обеспечивала монастырь молоком и сметаной, а время от времени – вяленым мясом.

Учебный год начался по расписанию, и к пятому сентября все комнаты в здании были заняты. Доменике, как медсестре, выделили комнатку рядом с главным залом. Занавеска отделяла крошечный кабинет от ее жилища – узкой кельи с окном, кроватью и умывальником. Идеальное место для той, кто собирается стать монахиней, будь у Доменики такие планы. Единственное, что отличало ее от монахинь, – это свобода в выходные дни. Вместо того чтобы в уединении читать молитвы, Доменика отправлялась в Глазго.

Субботним утром Доменика забрала во флигеле почту, пришедшую на ее имя. Улыбаясь, она направилась в главную башню, перебирая на ходу конверты из самых разных мест – от штата Индиана до Парижа. Она узнала почерк Мэри Гей на конверте, присланном из больницы Святого Иосифа. Сердце ее забилось, когда она увидела в уголке адрес отправителя. Само письмо было напечатано на бледно-голубом листе, сверху стояла печать с эмблемой торгового флота. Дрожащими руками Доменика раскрыла его. Письмо было датировано 10 августа 1939 года. Удивительно, что оно вообще до нее дошло.

Дорогая Доменика,

Надеюсь, это письмо застанет Вас в добром здравии.

Я вынужден сообщить о прекращении нашей переписки. Я ухожу в рейс и не смогу Вам отвечать. Будет лучше, если я пожелаю Вам добра и поблагодарю за дружбу.

Капитан Джон Лоури Мак-Викарс

Доменика сложила письмо и засунула его обратно в конверт. Она накинула пальто, положила письмо в карман и пошла по тропинке вниз к реке. С каждым шагом ее злость усиливалась. Она