Тысяча кораблей - Натали Хейнс

— Таков пример честности троянцев? — парировал ее собеседник. — Царица неприятельского города, прикидывающаяся бедной старухой?

Гекаба уставилась ему в переносицу, чтобы не встречаться взглядом.

— Госпожа, ты знаешь, почему я вынужден спрашивать тебя об этом, — добавил Одиссей.

Пока царь Итаки говорил, Андромаха пыталась прочесть у него по глазам, какие чувства он испытывает: она плохо понимала по-гречески и потому сосредоточилась на языке тела. Женщина не заметила ни гнева, ни печали, ни торжества, что бы там ни думала Гекаба. Наконец Андромаха догадалась. Удовольствие. Греческий воин наслаждался спором с царицей.

— Конечно, знаю, — ответила Гекаба.

— Если в живых остался хоть один из твоих сыновей, в будущем он может попытаться отомстить грекам.

— Я же сказала: знаю! Не стоит опасаться меча призрака, Одиссей. Повторяю: все мои сыновья погибли.

— Что же случилось с этим? Ты говорила, его зовут Полидор?

— Нас с Приамом обманули. Мы отправили мальчика к старому другу, но тот оказался вероломнейшим из людей.

— Предать друзей, — промолвил Одиссей. — Что может быть хуже для мужчины?

— Мы опасались, — продолжала царица, — что он выдаст Полидора вам, грекам. Но он не выдал.

Одиссей покачал головой.

— Госпожа, могу поклясться тебе в этом. Вероятно, мы подкупили бы его, если бы знали про Полидора. Но я понятия не имел, что у тебя есть еще один сын, пока его не вынесло на берег приливом.

— Ты догадывался.

— Да.

— Еще до того, как море вернуло нам Полидора?

Одиссей кивнул.

— Потому что ты поступил бы с сыном так же, как Приам, хотя осмотрительнее выбирал бы друзей.

— Сын — свет моего сердца, госпожа. Хоть я не видел его уже десять лет и он был совсем маленьким, когда я покинул Итаку. И все же я не знал, куда вы отправили Полидора. Почти все ваши союзники… — Он не договорил.

— Да, уже предали нас. Или погибли, сражаясь с войсками Агамемнона.

— Я не знал, кому ты по-прежнему доверяешь.

— Полиместору, — ответила Гекаба.

— Царю Фракии? — Одиссей не сумел скрыть изумления. — Вы доверили сына греку?

— Как ты уже заметил, выбор у нас был небольшой.

— А Полиместор оказался недостоин твоего доверия.

— Как видишь.

Гекаба указала на Полидора, и у нее из-под ногтей выпали крупицы пыли, которой посыпали тело.

— Ты снабдила его в дорогу золотом?

В глазах Одиссея снова заиграла улыбка, но Гекаба по-прежнему смотрела на сына.

— Чересчур щедро, — вздохнула она.

— Тут легко ошибиться, — заметил царь Итаки. — Если бы вы дали сыну меньше, Полиместор вообще мог отказаться принять юношу. Не стоит себя винить.

— Возможно. Но винить больше некого.

— Как насчет человека, который его убил? — спросил Одиссей.

— Конечно. Но разве я могу ему отомстить? — возразила женщина. — Мой город пал, как ты не замедлил мне напомнить. Я больше не царица.

— Дай поразмыслить, — ответил он.

— Я слышала, у тебя это хорошо получается. — Твоя правда.

Глава 25

Эрида

Богиня раздора Эрида ненавидела одиночество, однако большую часть времени проводила наедине с собой, в темных недрах пещерного жилища на полпути к вершине Олимпа, где обитали боги. Даже брат Apec, бог войны, ныне предпочитал избегать ее. Эрида помнила, что когда-то они были неразлучны в обычные дети, которые ссорились из-за игрушек и таскали друг друга за волосы, чтобы решить спор. Как же она скучала по нему теперь, когда его не было на Олимпе! Где Apec пропадает на сей раз? Эрида всегда была забывчива, но пыталась освежить память, хотя ее внимание отвлекали черные змеи, которых она носила на запястьях. Apec как будто во Фракии? Он удалился туда хандрить? Но почему? Богиня снова приладила чешуйчатую тварь к левому запястью. Из-за Афродиты. Вот в чем дело.

Apec (Эрида размышляла о брате с ехидством, хоть и скучала по нему) вечно с кем-то путался, но роман с Афродитой захватил его сильнее прочих. Эрида не могла припомнить, кто донес об их связи мужу Афродиты. Не Гелиос ли? Может, он видел, как любовники резвились, пока Гефеста не было дома? В конце концов, бог солнца замечает все, что происходит в те часы, когда он освещает мир своими лучами. Но ведь Гелиос не может смотреть сразу во все стороны, верно? Иначе его лошади свернут колесницу с пути. Значит, кто-то намекнул лучезарному богу, направив его взгляд в нужном направлении? Но кто? Эрида смутно помнила, как разговаривала с богом солнца в последний раз, и хотя ей казалось, что это было совсем недавно, она не могла воскресить в памяти, когда именно и что они обсуждали.

И все же кто-то рассказал Гелиосу, что Apec и Афродита сожительствуют, а тот сообщил Гефесту. Но разве мог сгорбленный, хромоногий Гефест ожидать, что Афродита будет ему верна? Афродита ведь такая неглубокая, отметила про себя Эрида, — точно лужица после мимолетного дождика. Она не смогла устоять перед Аресом, высоким, красивым и представительным в своем ладном шлеме с перьями. А Гефест? В конце концов он простит женушке любые прегрешения. Афродиту всегда прощают. Подумав о ней, Эрида ощутила знакомую колющую боль в теле. Она взглянула вниз, ожидая увидеть, что одна из змей снова вонзила ей в плоть злобные клыки, но обе твари по-прежнему обвивали запястья, как и положено. Должно быть, показалось.

Но на сей раз Гефест был не расположен прощать жену. Ведь он узнал, что Афродита обольщала Ареса в их доме, в супружеской постели. Услышав от Гелиоса про измену, божественный кузнец решил застигнуть изменницу на месте преступления. Он отправился в кузню и выковал золотую сеть, тонкую, словно паутина. Гефест спрятал сеть в спальне, привязав к ножкам кровати, под ложем и даже над ним, хотя никто из богов не мог взять в толк, как приземистый кузнец добрался до потолка, чтобы закрепить нити. Кто-то должен был ему пособить, но кто? Только не Гелиос, который весь день напролет разъезжает на колеснице. Эрида как будто припоминала, что видела их супружескую спальню, но недоумевала, зачем она