Захват Неаполя. Берёзы - Виктор Васильевич Бушмин

привести в порядок, дисциплинировать и, можно сказать, сплотить и превратить молодых и кичливых отпрысков знатных франкских родов в некоторое подобие боевого соединения, говорило, что они не зря приняли этого наемника в свои ряды.

Кондотьер излучал море энергии, носясь на своем коне, который, как и он не знал усталости, его певучий итальянский акцент слышался, казалось, одновременно в голове и хвосте колонны.

– Вы, как всегда, были правы, мессир де Леви… – Филипп, который ехал рядом с Ги, почтительно поклонился рыцарю. – Мне еще надо учиться и учиться у вас…

– Как я понял, принц, ваш отец, его королевское величество Людовик, не зря направил вас ко мне… – Ги смутился, но ему было приятно услышать честные и искренние слова благодарности от принца. – К тому же, как вы уже знаете, мы с его величеством Шарлем, вашим дядей, друзья детства…

– Интересно, а как нас встретит Флоренция? – Заволновался принц.

Ги немного нахмурился, покрутил головой и ответил:

– Думаю, что уж камнями со стен она нас точно не встретит!..

Он был отчасти прав – Флоренция, ненавидевшая гибеллинов всей душой своих пламенных и увлекающихся жителей, встретила их приветливо, но настороженно, ведь, как оказалось (небольшой просчет Ги де Леви), Микеле делльи Аттендолли был местным гибеллином, и у многих местных синьоров на него имелся большой зуб.

Слава Богу, что граф Гвидо Гверра – старый боевой друг де Леви по сражению при Беневенто, кое-как сумел погасить мстительный и воинственный пыл своих сограждан, объявив перепуганного не на шутку Аттендолли своим гостем.

Тем не менее, от греха подальше, Ги решил оставить отряд вне стен города.

– Это лучшее, что я могу сделать для вас, маршал Аттендолли… – грустно сказал он, кивая головой на высокие стены и башни Флоренции. – К тому же, как я надеюсь, мои рыцари станут вам надежным щитом от земляков, у которых прямо руки чешутся надрать вам уши…

– Было дело, чуданул я тут порядком и от души… – вздохнул Микеле, но с радостью принял приказ рыцаря и остался в импровизированном лагере под охраной французских рыцарей.

На этот раз воинственный пыл флорентийцев немного угас – вся северная Италия была под властью восставших гибеллинов, и разумнее всего было думать не о выделении рыцарей Шарлю, пусть и за превосходную плату, а об обороне и безопасности своего города и территорий, подвластных ему. Поэтому, как ни старался Ги де Леви убедить графа Гверра и его товарищей, как ни напрягался и ни призывал на помощь свое красноречие – толку было мало. Вместо четырех сотен прекрасно вооруженных и подготовленных рыцарей республика, скрепя сердцем, согласилась предоставить только сотню всадников, да двести пикинеров и арбалетчиков.

– Матерь Божья! Это же крохи… – озадаченным голосом произнес он, услышав решение городского совета, озвученное графом Гвидо Гверра.

– Брат мой и друг, – Гвидо положил руку на плечо рыцаря, – поверь мне, что это самое большее, на что удалось мне уломать городской совет. Они засели в ратуше, и слышать не хотят о какой-либо помощи Шарлю! Дальше своего носа они и видеть не хотят! Хотя, в сущности, они и правы… – бывший командир флорентийских рыцарей, чья атака и решила исход битвы при Беневенто, тяжело вздохнул, – вокруг нас бродят орды гибеллинов, горящих жаждой мщения и мечтающих отыграться. Нам бы Флоренцию как-нибудь удержать… – Он разлил вино по серебряным стаканам, протянул один из них де Леви и произнес. – Впору вас уговаривать остаться здесь и помочь нам с обороной…

– Неужели, Гвидо, у Конрадина много сил?.. – Ги отхлебнул терпкое и вкусное вино, немного подержал его во рту, наслаждаясь ароматами и изумительным букетом, проглотил и добавил. – Неужели, все так плохо?..

– Хуже, брат мой, некуда… – Гвидо залпом выпил вино, закрыл глаза и, наслаждаясь превосходным вкусом напитка, произнес. – Только Парма, пожалуй, да Болонья еще держатся…

– Господи, ты, Боже мой! – Ги всплеснул руками от удивления. – Просто кошмар!..

– Не то слово, Ги… – покачал головой граф. – Просто беда, хоть караул кричи… – он снова разлил вино. – Зря сейчас принц Филипп глотку надрывает – наш магистрат не услышит его. К тому же, поверь, Конрадин такие суммы объявляет, что хоть за голову хватайся! Он разом перекупил почти всех воинов, способных держать оружие в руках! Нам даже пришлось закрыть все ворота и повесить пару десятков особо рьяных и алчных жителей, хотевших податься к нему на заработки! – Гвидо чокнулся стаканом с де Леви. – Ничего не поделаешь, брат, гражданская война – вещь тупая и безумная…

– Откуда же у этого разбойника столько денег?! – С искренностью в голосе удивился де Леви.

Граф поставил пустой стакан, снова разлил вино и ответил:

– От нее! Ты, часом не забыл ту прелестницу, что так ловко околдовала тебя и обвела вокруг пальца?..

Ги покраснел и смутился:

– Беатрис с ним?..

– Ага! – Хмуро улыбнулся Гвидо. – Легенды о несметных сокровищах, накопленных ее братцем и Манфредом, оказались правдой! Поговаривают, что король Шарль с ног сбился, но так и не смог поймать чертовку и разузнать о месте, где они зарыты, да и о том – правда ли это…

– Она все такая же красивая?.. – тихо спросил Ги и отвел глаза от собеседника.

– О-о-о! Братец! Да ты, кажись, все еще любишь эту сучку?! – Гвидо с сожалением покачал головой. – Забудь и вырви из сердца этот поганый сорняк! Здесь полным-полно других, не менее красивых и жгучих женщин, да и свет клином не сошелся на этой шалашовке!

– Она все еще снится мне иногда по ночам… – грустно признался Ги. – Чистой воды безумие…

– Эта зараза снюхалась с молодым принцем Конрадином, окрутила парня и, поговаривают, живет с ним плотской жизнью, хотя сам он, поверь мне, помолвлен с греческой принцессой Еленой! Вот, разбойник! Весь в деда пошел! Тот, помнится, тоже кобель был знатный!

Граф рассмеялся, Ги нехотя поддержал его, но его смех был вынужденный и какой-то неискренний…

– Слушай, Гвидо, а как поживает наш гонфалоньер де Росси? – Ги не хотел продолжать неприятную для него тему и решил переключиться. – Что-то я не видел Стольдо? Где он, как?..

Гвидо разом погрустнел, молча налил себе вина в стакан, залпом опорожнил его и, крякнув, ответил:

– Он погиб. Неделю назад…

Де Леви раскрыл рот от изумления, захлопал своими ресницами и, ловя ртом воздух, произнес:

– Господи… как это…

– Вот так… – Гвидо разлил вино и предложил выпить за упокой души их отважного товарища-знаменосца.

Они поднялись мо своих стульев и молча выпили. Вино, бывшее еще недавно таким приятным и изысканным на вкус, показалось